Спасти СССР. Часть 4 (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 56

Одновременно с этим — произошел и военный переворот в Пакистане и военные повесили премьера Бхутто, который заговаривал об «исламском социализме». Вот мы и решили, что теряем позиции в регионе и потому надо применить силу. И применили — но все оказалось намного сложнее, чем изначально казалось.

— Надо проработать вопрос поддержки афганского режима после примирения. В примирении участвуют далеко не все, радикалы типа Халеса или Хекматияра явно продолжат войну. Нельзя допустить, чтобы афганское правительство национального согласия пало.

Лигачев уставился на меня

— Да как оно падет? Мы столько туда вложили.

Как-как. Да вот так. Ты 2020 года не видел. Кабул скайдайвинг клаб.

— Всякое может быть. Я, Егор, на воду дую. Столько ошибок совершили. А сейчас мы будем вынуждены идти на компромисс со старым режимом, с монархическими и частично даже исламскими слоями, с духовенством. Это интересно еще и тем, что в случае успеха у нас будет модель взаимодействия прогрессивных и регрессивных слоев в одном государстве и в одном историческом периоде. Мы получим ответ на вопрос, может ли в принципе соседствовать прогрессивный социальный строй социалистического типа с остатками полуразвитой буржуазии и духовенством. Могут ли они не воевать, но работать вместе на интересы страны. Это не просто отвлеченный вопрос. Это вопрос возможности победы социализма во многих странах третьего мира — там мы неизбежно столкнемся с теми же самыми проблемами...

...

— Егор, ты чего. Что-то сказать хочешь?

— Тут... Раиса Максимовна пришла.

— Сюда?

— Да. Я ее в своей комнате отдыха пока посадил.

— Ну, ладно. Пусть сюда идет

— Михаил Сергеевич. Тут это... Я Зину посылал к ней. Поговорить.

— И что? Чем разговор закончился?

...

— Ох, Егор Кузьмич. Ругать тебя не ругаю, но имей в виду: роль свахи, как и миротворца в семейных дрязгах — самая неблагодарная работа на свете.

,

Терпеть не могу таких вот... историй.

Как то и в той жизни не сложилось и в этой ... не очень выходит.

Раиса Максимовна сидела и смотрела на меня, а я сидел и смотрел на нее. И я понимал, что должен первым начать говорить, но понимал и то что опять окажусь под каблуком, да и то что я скажу, будет ложью.

Потому первой начала Раиса Максимовна

— Здравствуй...

И молчание

— Сказать было нельзя? — спросил я

— Что сказать?

— Что тебя что-то не устраивает в браке. Что ты хочешь уйти.

...

— Рая. Мы можем сколько угодно так глядеть. Скажи.

Она улыбнулась, но невесело

— Ты изменился.

— Ну, само собой.

— Нет, правда. Ты никогда так со мной не разговаривал.

— Мы никогда вообще не разговаривали о нашем браке, верно? Может, пора поговорить?

Она задумалась

— Знаешь... я когда кандидатскую писала, я по домам ходила с таким же вот вопросом. Что для вас ценно в браке?

— И что тебе отвечали?

— Да по-разному отвечали.

— Ну, давай ты ответь. Что для тебя ценно в браке?

...

— Или что для тебя было ценно в браке

— Взаимопонимание — сказала она

— Взаимопонимание — повторил я — ты хочешь сказать, что его у нас нет?

— А что, есть?! — вдруг выкрикнула она — ты же дома не бываешь! Ни о чем не говоришь, молчишь! Я тебя о чем прошу — ты половины не сделал!

О!

Вот оно!

Так получилось, что в той жизни во время подготовки — нам давали много психологии. Тогда ей полностью заменили часы, которые ранее отводились на марксистско-ленинское учение. И получилось, что психология стала самым важным предметом в курсе подготовки — тем более что в девяностые стало можно говорить о многом, о чем нельзя было раньше даже на курсах Военно-дипломатической академии. Так что мы серьезно изучали техники манипуляции, и эта наука — она ведь не только в разведке, она прекрасно и в жизни применима. Прекрасно видишь манипуляции своей второй половины... может, потому и не получается. Слишком хорошо все видно.

Слишком.

— Рая, давай так. Здесь не Ставропольский край, а я не стол заказов. Я стал Генеральным секретарем слишком рано и сейчас мне каждое лыко — будет в строку. Если ты этого не понимаешь...

— Да я понимаю — сказала Раиса Максимовна после театральной паузы — но хотя бы обращать внимание на меня ты — можешь?

— Могу, Рая. Я всегда про тебя помню. Но работы много и будет еще больше. Слишком много завалов накопилось, еще с семидесятых толком вопросы не решались. Так что извини — как в Ставрополе не будет.

Раиса смотрела в пол, на ковер

— Да, еще...

...

— Приходила Нанули...

Раиса смотря на меня поняла, что я не понимаю, о ком речь и уточнила

— Нанули Шеварднадзе.

Я снова не понял

— И?

— Она просит... раз все сорвалось... вернуть хотя бы часть денег.

— Каких денег? — не понял я

Раиса смутилась и произнесла

— Ну, которые они дали нам. Взаймы.

— Она говорит про деньги за назначение

— О! Михаил Сергеич, нежданно — негаданно!

...

— Так, рассказывай. Что за деньги за назначение.

— Деньги за назначение, что непонятного? Когда мы уезжали из Ставрополя, на последней встрече мы договорились — я Эдика перетаскиваю в Москву, сразу, как только будет возможно. Он мне за это денег дал.

— Много?

...

— Много спрашиваю?

— Двести.

— Двести чего?

— Двести тысяч долларов, что ты как маленький!

...

— Так все делают. Но раз так получилось — Нанули права, надо вернуть, хотя бы часть. Иначе слухи пойдут, нельзя так.

...

— Что молчишь?

— Да вот думаю, что ты за с..а такая, взяточник хренов. Ты на какую должность его сватал?

— Какая разница, какую.

— Что значит, какая разница? Тебе все равно, куда человека ставить?

— Конечно, он же партийный человек, республикой руководил. Куда партия поставит, там и будет работать.

— Ты придуриваешься? Думаешь, можно поставить человека куда угодно руководителем, и он начнет рулить? Без подготовки, без всего?

— А что такого? Все так делают? Ну, я думал его либо на МВД либо на КГБ поставить. Он генерал милиции все-таки, с взятками в Грузии боролся. Запасной вариант — в МИД.

— Б... ты это серьезно? Человек тебе дал взятку двести тысяч долларов, а ты его собрался на МВД либо на КГБ ставить? Взяточника? Чтобы он на следующую должность там насобирал? Ты вконец охерел или как?

— Скажите, пожалуйста. Ты что, всегда на одну зарплату жил?

— Я взятки не брал никогда.

— Так тебе и не давали, наверное.

...

— Никто в системе на зарплату не живет. Это неправильно. У тебя должна быть команда. Люди приносят тебе деньги, а ты поднимаешь их наверх. Что не так то? Это не взятка, кстати, это уважение.

— Это провокация грузинского КГБ может быть.

— Какая, то, что Шева денег дал? Да брось...

— То, что Нанули... как там ее — объявилась. И именно сейчас. Грузия сейчас как осиное гнездо разворошенное, для них заиметь компромат на меня... или на тебя, что одно и тоже. С..а. вот меня угораздило вляпаться в дерьмо.

— Послушай... успокойся, главное. Это быть не может. Нанули... ты не понимаешь.

— Все я понимаю!

— Она не может работать на КГБ, потому что тогда система отомстит. Ей, ее детям, ее внукам. Если она настучит — всех ее детей и внуков ни на одну нормальную работу не возьмут, институт не дадут закончить, жить не дадут. Этого не может быть просто. Надо половину хотя бы вернуть, это правильно будет.

— Правильно будет — тебя в тюрьму лет на десять. Жаль, что это невозможно

— Откуда ты такой взялся...

— Откуда ты такой взялся!? Знаешь, на кого ты похож?! На того еврея!