Капля яда (ЛП) - Пенроуз Х. Р. - Страница 79

— Ты знаешь, что я твоя мама? — спросила я дрожащим голосом.

Он повернулся ко мне всем телом, как-то странно глядя на меня, как будто пытался разгадать меня.

— Папа показывал мне тебя.

Должно быть, он имел в виду на картинках. О, милый мальчик.

— Твоя мама была где-то заперта, Кай. И нуждалась в спасении, прежде чем смогла увидеть тебя, — услужливо вмешалась Вэл, спасая меня от неловкого объяснения, которое трехлетний ребенок не понял бы.

— Останешься со мной? — спросил он дрожащим голосом.

— Я никогда не покину тебя. Мне так жаль…

Мой голос дрогнул. Слезы ручьем потекли по моему лицу. Господи, я определенно была плаксой в эти дни.

— …что меня не было рядом. Обещаю, что с этого момента буду. Хорошо?

Я улыбнулась сквозь слезы и протянула ему мизинец. Он озадаченно уставился на него.

Я переплела свой мизинец с его, нежно сжимая их вместе.

— Это обещание на мизинце. Это окончательное обещание во всем огромном мире. Это означает, что я никогда не смогу отказаться от своего слова. Мы будем проводить много времени друг с другом.

Он улыбнулся, и на одной щеке появилась небольшая ямочка.

— Можно мне перекусить?

Я хихикнула, как и Вэл с Крисом. Напряжение, которое я почувствовала, ослабло.

— Конечно, малыш.

Я вскочила, и мы отправились на кухню за какой-нибудь домашней выпечкой, которая, как я гарантировала, где-то была у Вэл.

Она покачала головой, игриво закатив глаза.

— Дети… Честно говоря, перекусы для них — это жизнь.

Глава 40

Техас

Комната была моей любимой, как и все подобные ей, которые находились под землей в нашей штаб-квартире. Скрытая от посторонних глаз, куда люди входили живыми и уходили только после того, как свет был жестоко стерт из их глаз. Здесь действовали другие правила, и теперь вы были приглашены на мою игровую площадку.

— Это лига больших мальчиков.

Я ухмыльнулся Адаму. Адреналин в моих венах забил в бешеном ритме. Я указал на пол, где он лежал, и посмотрел на него сверху вниз, подо мной, как и должно быть. Он решил не двигаться. Не то чтобы он далеко продвинулся, когда мы все окружили его, ожидая возможности доставить свой фунт мяса. — Кажется, ты не можешь угнаться за нами.

Он рассмеялся, и это был смех, которого я никогда раньше от него не слышал. Это напомнило мне, как мало мы на самом деле знали его, настоящего его. Ту часть, которую он держал в секрете, чтобы ни у кого не возникло подозрений.

— Вы все думаете, что вы такие умные, это чертовски смешно, — его голос действовал мне на нервы.

Гнев, исходивший от тех, кто находился по всей комнате, был подобен живому проводу под напряжением, протянутому через пространство. Те из нас, кто лично заинтересован в Милле, и другие, кто, несмотря на то, что не знали ее лично, все еще были с нами, чтобы покончить с ним.

Адам не был раскрыт как ключевой игрок на доске, всего лишь марионетка для своего папочки, созданная по его образу и подобию, но он был тем, чьи руки касались того, что ему не принадлежало. Мужчины, окружавшие меня, ощетинились от насилия, которое текло по всем нашим венам. Все мы в команде были по-своему смертельно опасны.

Хаос во мне хотел вырваться на свободу, но я сдерживал его твердой хваткой, даже когда он гремел так отчетливо. Я сжал кулаки, чтобы физически сдержаться и не наброситься на него, и просто ждал.

Милла вошла в комнату в сопровождении Майлза. Внимание Адама переключилось на нее, и на его лице отразилась смесь эмоций. Его губы изогнулись в усмешке. Я знал, что теперь, когда она вошла, он собирался поиграть с нами в интеллектуальные игры. Однако из всех она должна была быть здесь, она заслужила это. Это было то, чего она хотела, увидеть, как он получил по заслугам после всего, чему подверг ее.

— Ты, грязная шлюха, не могла держать ноги сомкнутыми. Не могла? — лицо Адама исказилось от гнева.

Милла села небрежно, как будто он только что не оскорбил ее. Все присутствующие вытянулись по стойке "смирно". Она посмотрела на него без малейшего намека на мягкость, которую проявляла ко мне раньше.

Она наклонила голову и сказала ему:

— Я никогда не была по-настоящему твоей.

— Да, была, — он жестоко ухмыльнулся. — Я имел тебя всеми мыслимыми способами. Ты моя, и всегда будешь моей.

Он облизнул губы, вероятно, представляя те времена, когда она была в его власти. Красный туман застилал мне зрение. Дрю шагнул вперед и придержал меня за плечо, прежде чем я сделал упреждающий шаг.

— Ты в порядке? — спросил он несколько мгновений спустя.

— Да.

Я отошел, как только взял себя в руки.

— Я всегда принадлежала им, — Милла указала на меня, Холлиса и Престона. — Даже когда они отвергли эту идею.

Мое сердце сжалось; она была права. Чертовски права. Я крепко зажмурился. То, что она сказала, вызвало у меня желание ползти на коленях и вырвать свое сердце, чтобы отдать его ей, моля о прощении.

На протяжении многих лет мы были большими придурками, особенно я. Я выставлял напоказ других перед ней, заставляя ее поверить, что она никогда не была достаточно хороша, чтобы быть со мной, с нами. Это не могло быть дальше от истины, но в то время мы не знали ничего лучшего. Мы не видели настоящей правды за последним ударом, за иллюзией, которую Адам соткал перед нами. Мы должны были предвидеть. Глупые ошибки изменили все между нами.

Но захотела бы она быть с нами троими? Это случилось бы, если она когда-нибудь снова захотела видеть нас в своей жизни после того, как все закончилось бы. Какое бы решение она ни приняла, я отпустил бы и смирился. Это должно было касаться ее, а не меня. Впервые в жизни я не мог броситься наутек, чтобы добиться своего. Милле нужен был выбор, она его заслужила. Мое сердцебиение немного успокоилось, я знал, что мое решение было правильным.

— Ты прав. Ты пометил мое тело изнутри, и это то, чего я, к сожалению, никогда не смогу забыть.

Ее голос был ровным, лишенным эмоций. Адам продолжал улыбаться тому, что она признала, но улыбка исчезла, когда ее следующие слова были произнесены ясно как день.

— Хотя ты так и не вошел сюда полностью, — она постучала себя по виску и встала, встав перед Адамом. — Ты пытался. Боже, ты пытался. Временами мой разум почти сдавался, подчиняя все тебе. Так много раз я хотела сдаться, уступить. Но та часть меня, которую я спрятала, чтобы сохранить в безопасности, чертовски отказывалась дать тебе хоть на дюйм больше, чем ты уже взял.

Я так гордился ею, женщиной, которой она стала, признав то, что с ней произошло, без малейшего намека на уязвимость, проявленную им в его последние минуты. Внутри это, вероятно, убивало ее. Она была такой сильной, таким бойцом. Это повергло меня в шок после всего, что она пережила. Но у врага не было шансов, когда жертва решила выжить.

— Ты неосознанно подарил мне крупицу надежды, что-то, кого-то, — она сделала паузу. — Держаться на протяжении всего этого. Как иронично, что человек, которого ты использовал, чтобы подчинить меня, веря, что это удержит меня в узде, был тем же самым, что придало мне мужества не сломаться.

Кай. Ее сын.

У них был общий ребенок. Моя голова все еще не могла до конца осознать это.

Адам развернулся и встал на колени, пытаясь броситься на нее, но его удержали Дрю и Ронни. Они действовали быстро, оттащив его назад и надежно зафиксировав его руки на крюке в центре комнаты. Его руки уже были связаны несколькими предыдущими галстуками, руками, которые больше никогда не прикоснутся к Милле или другому человеческому существу.

Милла откинулась на спинку предоставленного ей стула, а Майлз встал рядом с ней в качестве эмоционального телохранителя. Для парня, который пренебрегал эмоциями и всем, что связано с чувствами, это задело его и вонзилось в его маленькое холодное черное сердце. Он проникся симпатией к Милле, дружеской симпатией, к счастью, потому что мне бы не хотелось спорить с ним из-за этого.