Главред: назад в СССР 4 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич - Страница 22

— Между нами говоря, Евгений Семенович, эта затея обречена на поражение, — доверительно понизил голос водитель, как будто нас кто-то мог услышать в едущей закрытой машине.

— Почему? — с интересом спросил я.

— Потому что будет то же самое! — теперь уже в полный голос воскликнул Сева. — Как и в Москве, одни и те же кассеты без Джеки Чана и Брусли.

Он именно так и сказал — «Брусли» в одно слово. Я вспомнил свое детство и еле сдержал улыбку: мы тоже называли так легендарного Брюса Ли, не зная точно, как правильно произносить. Оттуда же и «Шварцнегер», и вообще уже непонятное «нидзэ» вместо «ниндзя». И, конечно же, «Звездные воины», в смысле «солдаты», а не «конфликты».

— А на набережной и там, где мы были? — уточнил я. — У них широкий ассортимент?

— Закачаешься, — улыбнулся водитель. — Мы, кстати, приехали, Евгений Семенович.

Они припарковал «Волгу» прямо напротив величественного РДК с белыми колоннами. Но мне еще нужно кое-что выяснить. Крутится в голове одна идейка…

— Пять минут еще есть, — сказал я. — Ты мне скажи, откуда у них все эти фильмы? Официально же в Союз не все поставляют…

— Много есть каналов, — водитель снова понизил голос. — Там целая цепочка… В приграничных районах европейские каналы ловят, и кино прямо с телека записывают. Потом кассеты уже по Союзу развозят.

— Узнай, пожалуйста, — попросил я, — могут ли для меня записать какой-нибудь научно-популярный фильм. О вреде курения, алкоголизме, наркомании и так далее. Записать и привезти, конечно же. Разумеется, я понимаю, что это небесплатно.

Сева с удивлением посмотрел на меня — кажется, он подумал, что я попрошу какую-нибудь «Греческую смоковницу» или очередной шедевр с «Брусли». Но мой вкус оказался слишком уж притязательным.

— Подумаю, что можно сделать, — после пары секунд молчания водитель серьезно кивнул.

— Спасибо, — поблагодарил я и отпустил Севу в редакцию.

Разговор помог мне вспомнить о том, что в восьмидесятые уже были интересные документалки на сложные темы. Например, «Алкоголизм — этаноловая наркомания» восемьдесят первого. Это сняли у нас в СССР. А американцы еще в шестьдесят девятом подготовили фильм «Курение и здоровье», это я от одного нашего врача узнал в будущем, который часто на конференции в Европу и США ездил. Его потом в Тверь переманили, а оттуда уже в столицу. Но не в нем самом дело, а в том, что наверняка такой же научпоп есть на европейском ТВ! И вот пусть мне его запишут.

С одной стороны, отечественные документалки понятней, их не нужно переводить, и их проще достать. С этим, уверен, проблем не будет, и через Краюхина мы сможем собрать свою научно-популярную советскую видеотеку. С другой стороны, на волне перестроечного либерализма скоро могут появиться отрицатели, которым будет казаться, будто государство их обманывает. И вот тут западные документалки сработают как альтернативный источник. Надо будет только с переводом решить, но сначала дождусь информации от Севы.

Кстати, про ассортимент районных видеотек надо будет Краюхину тоже сказать. В моей старой реальности государство проиграло подпольным салонам именно из-за отставания и инертности, из-за нежелания следить за спросом. А я могу это исправить.

— Евгений Семенович, рад вас видеть! — директор Сеславинский каждый раз реагировал так, будто мы перед этим не пересекались как минимум год.

— Здравствуйте, Константин Филиппович, — я улыбнулся.

— Проходите, пожалуйста, — он проворно двинулся к холлу и указал направо. — Я предупредил Игоря Марковича, дети вас очень ждут.

Услышав последнюю фразу, я почувствовал легкое волнение. Все же не такой у меня большой опыт общения с подрастающим поколением, не знаю, как правильно, как неправильно. А ведь дети хорошо чувствуют фальшь — это с одной стороны сложно, а с другой, так просто. Будь честным, будь собой.

— Добрый день! — Сеславинский провел меня в учебную киностудию, где молодой педагог как раз увлеченно рассказывал о секретах экспозиции.

Я узнал его. Узнал и понял, сколь многое от меня еще скрывается во тьме времен. А я ведь еще подумал, какое знакомое сочетание имени и отчества…

Игорь Маркович Яблоков в моей прошлой жизни был уже пожилым экскурсоводом, а до этого заведовал районным филиалом Госфильмофонда. После распада Союза перестал заниматься кино и больше был известен как создатель авторских туров «Любгород кабацкий», «Любгород киногеничный», «Любгород болящий» и «Любгород бандитский», которые обрели широкую популярность у гостей города. Из-за этого у них были натянутые отношения с краеведом Якименко, который считал, что Игорь Маркович многое присочиняет в угоду иногородней публике. Например, историю с «пупком Любгорода», а в реальности просто торчащим из земли валуном с углублением посередине. При должной фантазии его и вправду можно было принять за пупок, и Яблоков вел к нему экскурсантов, чтобы они его почесали… Разумеется, с целью еще не раз вернуться в гостеприимный город. Но сильнее всего Якименко раздражала тема криминальности Любгорода со всякими Веньками Кошельками и Маруськами Чековыми Книжками.

— Здравствуйте! — Игорь Маркович повернулся в сторону открытой двери. — Евгений Семенович, проходите! Дети, поздоровайтесь!

— Здра-асьте! — протянули кружковцы, с любопытством меня разглядывая.

В основном дети были на вид лет пятнадцати, но встречались и те, кто заметно помладше. Всего их я насчитал ровно десять. Пять девочек и пять мальчиков.

Вдоль стен стояли шкафы с легкими любительскими кинокамерами, мотками пленок, штативами, какими-то коробками, пакетами и металлическими баночками. Свободные места были заняты портретами — Эйзенштейн, Гайдай, неожиданно Альфред Хичкок. А вот авторы первого советского оскароносного фильма «Разгром немецких войск под Москвой», Илья Копалин и Леонид Варламов. В 1943 году их фронтовая документалка получила приз Американской киноакадемии, настолько она потрясла западных зрителей.

— Итак, уважаемые коллеги, — своим обращением я сразу расположил к себе юных кружковцев. — Меня зовут Евгений Семенович, я редактор районной газеты «Андроповские известия». У нас намечается интересный проект, где каждый из вас сможет проявить все свои таланты.

— И что надо делать? — спросила серьезная девочка с двумя длинными тонкими косичками.

— Тася у нас талантливый оператор, — с улыбкой сказал Яблоков. — Всего четырнадцать, а кадр ставит не хуже профессионалов с центрального телевидения.

— Это очень хорошо, — кивнул я. — Рад познакомиться, Тася. Значит, тебе точно понравится мое первое задание. И всем остальным, разумеется. Я просто не так силен в кинематографе и надеюсь, что вы с Игорем Марковичем сами распределите, кто чем будет заниматься. А попрошу я вас вот о чем…

Я сделал небольшую паузу, но ее было достаточно, чтобы юные киноделы напряглись от любопытства и едва не перестали дышать.

— Нам нужен цикл короткометражных фильмов на важные темы, — вновь заговорил я, и дети выдохнули. — Наверняка же вы слышали все эти истории с холерой, чумой и старым заброшенным кладбищем.

— Да! Да! — оживленно загалдели кружковцы.

— Так вот, первый фильм будет как раз об этом, — улыбнулся я. — Задача следующая. Игорь Маркович, позволите?

— Конечно! — с готовностью подтвердил Яблоков.

— Задача следующая, — повторил я. — Составить сценарий, пока только наброски, которые мы потом обсудим и примем окончательный вариант. Справитесь, — я сделал вид, будто сомневаюсь, — за два занятия?

— Зачем так много⁈ — воскликнул пухлый мальчик, прической напомнивший мне английского политика Бориса Джонсона. — Мы и прямо сейчас вам сценарий набросаем!

Я улыбнулся. Как же приятно общаться с теми, кто горит своим делом. Даже если это дети. Или особенно если дети?

[1] Тулуп из натуральной овчины, полушубок.

Дети моментально увлеклись и загалдели, производя столько шума, сколько толпа взрослых в базарный день. К счастью, Яблоков моментально взял ситуацию под контроль.