Красавица и Босс (СИ) - Лав Агата - Страница 5

— Иди в кабинет, Валентина. Займись работой.

Бьерн уходит. А вместе с ним и чувство спокойствия. Так странно, ведь мы с ним чаще ругаемся, и я хожу по минному полю. Хансен действительно может взорваться и отослать меня назад первым вертолетом.

А мне нельзя назад, мне нужно исчезнуть хотя бы на месяц.

Я спускаюсь с кушетки и иду к раковине, чтобы застирать рубашку. На нее попали капельки крови Бьерна. В кабинет я прихожу через полчаса, успев позавтракать в столовой вместе с Алексеем. За столом он показывал мне фотографии своего домика в Сочи, что я расценила как переход к активным действиям. Он уже откровенно ухаживает за мной, кроме комплиментов и шуток в дело пошла демонстрация. Он показывает свои плюсы, намекая, как повезет его будущей девушке.

Нет, он хороший парень. Только слепой. Он подвигается ближе, когда я отодвигаюсь. Не видит колебаний моего настроения и мне иногда приходится обхватывать себя руками, чтобы успокоиться. Позавчера, когда я так сделала, Леша решил, что я замерзла и попытался обнять меня, чтобы согреть…

Я достаю папки с последней полки. Мне осталось разобрать всего страниц пятьсот. У меня уже появилась сноровка и, если постараться, с этим объемом можно управиться к вечеру.

Я нумерую страницы одну за другой, перелистывая их для отчетности. Ставлю штампы компании, как приказал мистер Хансен, и не отвлекаюсь на обед. Бьерна невозможно застать в столовой, значит и мне необязательно. Я хочу быть хорошим работником, чтобы он больше не думал уволить меня. И я банально не хочу добавлять ему проблем. У него без меня есть желающие потрепать нервы.

В 22.48 последняя страница получает свой номер. Я облегченно выдыхаю и отправляю всю стопку на полку. Спина ноет ужасно, а пальцам нужен массаж или хотя бы теплая ванна.

— Второе можно устроить, — бурчу себе под нос, вставая из-за стола.

Я поворачиваю в коридор, который выводит меня к моей комнате. Скидываю с плеч мужскую рубашку, но прежде, чем раздеться полностью, снова выглядываю в коридор. Комната Хансена располагается в самом конце. Я смотрю вниз и замечаю тонкую полоску света, которая идет из его номера.

Значит у себя.

Но важно другое, полоска под дверью кажется мне достаточной ширины.

Я рывком раскрываю свой ящик, пока не передумала, и достаю крем.

Бьерн

Он вышел из душа в одном полотенце, которое обернул вокруг бедер. В руке был сотовый с последними отчетами на экране. От вида цифр хотелось нажраться. Ситуация выходила из-под контроля, Бьерн объективно смотрел на вещи и видел, что еще чуть и можно заказывать панихиду. Его бизнес давал крен. Причем появлялось стойкое чувство, что кто-то этому усиленно помогал.

Он рисковал, когда взялся за крупный проект с европейским нефтяным гигантом, но верил, что его частная компания вытянет. Он работал безопасником больше десяти лет, тонна опыта и связей, но тут нашла коса на камень.

Бьерн набросал костяк письма своему юристу, чтобы тот проверил контракт на вопрос неустоек. Тупая формальность. Бьерн сам прекрасно понимал, что неустойки его фирма не потянет. Им придется продавать активы и сокращать людей, если дойдет до срывов сроков.

А все к этому шло.

Бьерн со злостью сорвал полотенце, собираясь ложиться. Он потянулся к выключателю, как заметил короткое движение.

Что-то мелькнуло на полу.

Он обернулся. Нет, не показалось. Под дверью лежала синяя шайба.

— Какого хрена? — процедил он, сгребая шайбу ладонью. — «Крем для сухой кожи».

Значилось на этикетке.

Утром он первым делом направился в кабинет. К его удивлению, больша она не опаздывала. Валентина сидела за столом и водила ладонями по пустой столешнице. Она обернулась, услышав скрип двери, глянула на его лицо и также поспешно отвернулась.

— Доброе утро, — пролепетала официально.

Ее хрупкие ладони сделали нервную дугу по столу.

Мать твою, опять?

— Здравствуй, Валентина, — он погасил обычное утреннее раздражение в голосе, стараясь звучать спокойнее. — Тебе нечем заняться?

— Я закончила с папками. Я как раз ждала вас, чтобы спросить, что делать дальше.

— Я не о работе. Я о вечерних прогулках до двери моей комнаты.

— Оу, — девчонка закусила нижнюю губу. — А что вы имеете в виду?

Он взвыл.

Порыв обжег его изнутри — Бьерн потерял контроль на мгновение, и за это время успел обхватить ее за плечи и вытянуть в струнку перед собой. Ему надоело разговаривать с ее волосами, она прятала лицо и говорила глупости. Он хотел заглянуть ей в глаза, но что-то произошло, один порыв сменился другим и он накрыл ее губы своими.

Она откликнулась, словно ждала от него именно этого. Обхватила тонкими пальцами его шею, вставая на носочки и вышибая из головы последние капли благоразумия. Она была нежной, сладкой, без той прожженной горьковатой опытности, которую он привык считывать в женщинах.

— Ой, — зашептала, забившись в его объятиях. — Твоя рука! Мы пораним ее…

Бьерн едва не захохотал в голос.

— Ты меня хрупким мальчиком считаешь?

Валентина замотала головой, всем видом показывая, что и мысли такой не было. Она выставила ладони, накрыв ими его грудь, но не отталкивала. Наконец, совершенно успокоилась. Даже как будто согрелась в его руках. Она немного смущалась, но ей это чертовски шло.

— Все равно надо поменять повязку, — произнесла она осторожно. — Даже грозным мужчинам иногда нужен бинт.

— И крем, да?

Она мило заулыбалась, а в ее глазах ярко полыхнули янтарные огоньки. Она впервые посмотрела на него таким живым взглядом. Точно оттаяла.

С ним тоже что-то происходило. Что-то давно забытое и нереальное…

— Стало лучше кстати, — она замешкалась, но все-таки решилась и провела пальцами по его скулам.

Он с трудом выпустил ее из рук, когда девушка подалась назад. Бьерн неожиданно вспомнил, что он на вышке, вокруг кризис и у него полно срочной работы.

— Может, я могу сделать что-то полезное? — Валентина перевела взгляд на полки с папками. — Тебе же нужна помощь, а я училась на экономиста. Всего один курс успела, но я быстро схватываю.

— И зачем экономисту притворяться медсестрой?

Она опустила глаза.

— Ладно, пойдем, — Хансен не стал давить. — Я покажу, где ты можешь быть полезна.

Он отвел девушку в свою комнату, где у него хранились отчеты, а сам вернулся к команде. Несколько часов он потратил на анкеты работников, еще несколько — на левую документацию электростанции, в которой какого-то хера стояла подпись его зама. Бьерн чертовски хотел кого-нибудь пристрелить, да хотя бы самого себя, когда пришло сообщение от старого друга из Осло.

«ВАЛЕНТИНА КОТОВА. Она есть на вышке? У тебя отожмут бизнес, если она там».

Валентина

Бьерн живет как аскет. В его комнате нет лишних вещей, только бумаги, ноутбук и небольшой набор одежды. Которую он любит разбрасывать. Я не выдерживаю и собираю его джинсы и майки с пола, нахожу для них плечики в шкафу. Скомканное полотенце отправляю в ванную комнату, где на туалетном столике лежит мой крем.

Я беру его в ладонь и безотчетно улыбаюсь. Он пользовался им, может отнекиваться сколько угодно, я поймала его с поличным.

Я ставлю чайник, чтобы передохнуть, и вдруг замечаю, что давно успело стемнеть. Время пролетело незаметно, пока я сверяла столбцы с цифрами. Может, мне нужно уйти? Рабочее время кончилось, а я в его личной комнате… Хотя он сам меня сюда привел. Да и не хочу я уходить, наоборот, я хочу, чтобы Бьерн побыстрее вернулся.

Ох.

Я прикладываю пальцы к губам, вспоминая его терпкий поцелуй. Я не ожидала, что он случится, но это было по-настоящему прекрасно. Он исцелил меня за одно мгновение, всего лишь одно прикосновение и я забыла свои страхи. Я так боялась, что моя травма окажется прочнее, что любая близость будет рождать внутри панику.