Незримые нити (СИ) - Нетылев Александр Петрович - Страница 6

— Последний вариант, что вы мне показывали, — да, — кивнула шаманка, — Но учтите, что он все еще несовершенен. Его силы хватит, чтобы сковать её на двадцать минут. Но сопротивляться ему она сможет уже через десять.

— На всякий случай перед отъездом я сделаю запасной по тому же принципу, — заверил Дан, — Что еще ты можешь рассказать мне о её возможностях?

— Её прикосновение высасывает жизнь, иссушает тело и душу, — ответила Панчён, — А в три дня сезона, — четвертый, восьмой и двенадцатый, — её силы возрастают, благодаря чему она может делать это с помощью одного лишь взгляда.

— Четвертый, восьмой и двенадцатый? — нахмурился Дан, — Странно. В таком случае перерыв между третьим пиком и первым пиком следующего сезона получается длиннее, чем между остальными.

— Пики её силы — не самостоятельный цикл, к которому привязали человеческое время, — пояснила шаманка, — В прошлой жизни Байгу-цзин была человеком, и потому подвержена и человеческому делению на сезоны, и магии Числа Смерти.

Даниил не вполне понял, как это работает, но остро пожалел, что в письме от монахини Нуо не было конкретных дат, когда нашли тела.

Однако твердо решил, что ему нужно успеть в монастырь Благосклонной Луны к двенадцатому дню сезона.

Времени оставалось совсем немного: три дня, из которых два уйдут на дорогу.

— От этого можно защититься? — спросил он.

— Магический щит продержится какое-то время, — ответила шаманка, — Но недолго. Если Байгу-цзин убивает людей в каждый пик своей мощи, сейчас её духовные силы должны быть многократно больше, чем у вас. Кроме того, энергия магического щита понадобится вам еще и для отражения физических атак. Хотя Байгу-цзин не владеет путями стихий, в мастерстве перемещения предметов она превзойдет сильнейших боевых магов. Также она умеет наводить сложные иллюзии, действующие на глаза и уши. Наконец, в мужском обличье она обладает большой физической силой и прекрасно владеет мечом. Но её магические силы раскрываются в полной мере лишь в истинной форме.

— В которой она уязвима и может погибнуть, — задумчиво заметил Дан.

Первые наброски плана понемножку складывались. Он не собирался полагаться на магический щит, — универсальный, как он называл его для себя. Хотя с его помощью можно было остановить любые атакующие чары, затраты энергии и требования к концентрации приводили к тому, что пользующийся им заклинатель уходил в глухую оборону.

А когда противник имеет радикальное преимущество в ресурсах, исход позиционной войны слишком предсказуем.

— У духов есть для вас послание, Ваше Высочество, — сказала вдруг Панчён.

На его вопросительный взгляд она развела руками:

— Я почувствовала его только что. Оно не для ваших ушей. Оно для вашего сердца.

Шаманка мягко положила ладонь ему на грудь, и показался этот жест настолько интимным, что сердце поневоле забилось чаще.

Но при этом смотрящие в пустоту глаза навевали жуть.

— Сразит её не слава, не сила, не власть и не любовь. Пасть ей суждено от рук верного. И не вернуться ей в мир в течение четырехсот сорока четырех лет после этого.

— Верного кому? — немедленно уточнил Даниил, сочтя, что это более важно, чем то, не вернется противник в течение четырехсот лет или каких-то жалких трехсот.

Панчён покачала головой:

— Духи не говорят. Но я чувствую, что вы должны были это услышать.

— Спасибо... наверное, — задумчиво ответил Дан.

Как ему иногда хотелось хорошенько расспросить этих духов без посредников. Что-то подсказывало, что тогда они бы и вспомнили массу полезных деталей, и научились говорить прямо и четко.

Но чего не было, того не было. Ладно хоть шаманка Панчён могла рассказать об их посланиях что-то полезное.

Даниил как раз собирался поделиться своими соображениями с Панчён, когда сквозь тонкие деревянные стены дворца с улицы послышался зычный, поставленный голос:

— Второй принц Шэнь Лиминь! Выйди и получи королевский приказ!

Традиции оглашения королевской воли Дана слегка раздражали. Почему нельзя было просто постучаться? А лучше письмо отправить.

Интересно, если шэньцы когда-нибудь дозреют до нормальных толстых стен с приличной звукоизоляцией, что королевские вестники будут делать тогда? Или король их банально запретит?

В этот раз королевскую волю объявлял не Лунь Танзин, что, пожалуй, радовало: от него так и тянуло опасностью; хотя номинально он был не самым сильным заклинателем в Тьянконджичене, почему-то именно его Даниил опасался сильнее всего.

Нынешний посланник заклинателем, насколько мог судить Дан, не был вовсе. Невысокий, склонный к полноте мужчина с небольшой бородкой и вальяжными, ленивыми движениями. Одет он был в алый шелковый халат и непропорционально крупную вычурную шапку, а висевшая на груди золотая табличка обозначала его статус как королевского чиновника шестого ранга.

Для простолюдина это было престижное и «хлебное» место, но любому заклинателю он все равно должен был кланяться в пояс.

Сопровождали чиновника двенадцать вооруженных слуг в пурпурных одеждах королевского дворца. В отличие от Танзина, пользовавшегося летающей каретой, эта делегация прибыла на лошадях.

И все-таки, свиток, с которого чиновник зачитывал указ, украшали все положенные печати, придававшие ему силу королевской воли.

— Указом Его Величества объявляется воля Небес! — прокричал он, — Услышь её, принц Лиминь, и исполни свой долг!

— Говори, — откликнулся Дан, положив руку на рукоять меча и надеясь, что выглядит достаточно величественно, как подобает принцу.

Тем более что на голос потихоньку выходили обитатели дворца — все, кроме стражи на постах и тех, кто в данный момент был занят чем-то неотложным. Евнух Вон и служанка Лю встали с боков от господина, разом придав ему уверенности.

— Знаки Небес говорят, — продолжал вестник, — Что в мир явилась Корона Семи Слез, символ благоволения Одинокой Хэнъэ, богини Луны, небесной прародительницы и покровительницы волшебства рода людского. Посему Его Величество повелевает всем принцам клана Шэнь завтра же выдвинуться на её поиски. Тот же, кто найдет её и доставит ко двору Его Величества, будет нести на себе печать Королевской Звезды и самими Небесами благословлен к тому, чтобы наследовать престол королевства Шэнь.

На человеческий язык это следовало переводить как «Если ты справишься, то будешь иметь преимущество в назначении наследным принцем, но если вдруг я решу выбрать твоего брата, я оставляю себе пространство для маневра: я ведь сказал только что Небеса благословили тебя, а не что я с ними согласился».

Все это было не вовремя и неуместно, но оспаривать королевскую волю при придворных было, мягко говоря, не самой лучшей идеей, поэтому Дан склонил голову:

— Второй принц Шэнь Лиминь услышал волю Его Величества и выполнит её. Откуда мне следует начать поиски?

Внутренне он надеялся, что ответ будет в духе «А мне почем знать? Сам думай». Тогда он «подумал» бы — и решил начать с монастыря Благосклонной луны. В конце концов, название самое подходящее для места хранения реликвии лунной богини.

Однако королевский вестник разочаровал его:

— Королевская Звезда взошла над землями клана Чжи. Волей Его Величества первый и второй принц обязаны направить свой путь туда.

«И там передраться между собой подальше от столицы», — мысленно добавил Дан.

Вслух, однако, сказал другое.

— Благодарю. Я отправлюсь завтра, как и повелел Его Величество, и когда я вернусь, то Корона Семи Слез будет в моих руках. И я преподнесу её отцу как знак моей верности и моего могущества.

Королевский вестник склонил голову:

— Я буду верить в вашу победу, Ваше Высочество.

В ответ Дан чуть улыбнулся:

— Скажите мне свое имя.

Чиновник явственно побледнел. На какое-то время он замешкался с ответом. Привлекать к своей персоне внимание принца явно не считалось безопасным для простого человека.

— Не стоит так бояться, — отметил Дан, — Я ценю верную службу и несклонен разбрасываться кадрами. Ведь однажды вы будете служить мне, как сейчас служите моему отцу. Я ведь могу на это рассчитывать? Можете ли вы пообещать, что если я буду назначен его наследником, то вы будете служить мне с той же преданностью, с какой сейчас служите ему?