Сонный лекарь 4 (СИ) - Голд Джон - Страница 38

Во Вьетнамском Королевстве я больше не был лицом крупной Аранской военной компании. Не был студентом одного из лучших учебных заведений на планете. Не был внуком «Язвы» и чьим-то любовником и учеником.

Здесь, шагая от деревни до деревни, я наконец-то начал чувствовать самого себя. Того, кем я являюсь на самом деле — странствующим целителем.

Остался лишь один терзающий меня вопрос: что это за голос? И куда он ведёт меня через пациентов?

Удивительный опыт — шагать по дороге, не зная, куда она приведёт. Рюкзак за спиной, пара потёртых кроссовок, пропитанная потом футболка и грязная кепка. Случайно испачкал её, когда из кабины лесовоза вылазил.

Нет ни запасов еды, ни спальных принадлежностей. Всем необходимым для жизни меня обеспечивает… ну, пусть будет бог, через пациентов.

До сих пор слышу хохот счастливой бабки, которой я зрение вернул недавно.

— На станцию тебе надо, милок.

И давай хи-хи, да хо-хо, на добрых пять минут не в силах двух слов связать.

— Мне сон приснился, — продолжает она, утирая слезы. — Цветной, представляешь⁈ Я когда пять лет назад зрение потеряла, так сны в красках видеть перестала. Ток-мо слышу или прикосновение во сне чувствую. А тут такое…

Вьетнамка-бабулька раскинула руки.

— Красивое всё! Поселок наш, люди по дороге ходют. А я сижу на веранде и жду тебя. Ну бред же⁈ Но я возьми да поверь, что целитель сам в мой дом придёт. Никому из своих не сказала. Невестку даже к соседям отправила.

— Сон, — терпеливо напоминаю бабке. — Что в нём было?

— Собака, — бабка хохотнула. — Ты встретишь пса на железнодорожной станции. Я видела, как ты с ним заговорил и он повел тебя туда, где ты нужен. Ты это, милок… не серчай на меня.

— Говорю? С собакой? — удивлённо спрашиваю на ломаном вьетнамском.

Мы находились на веранде её старого дома. Палит солнце, жужжат цикады, сидящий рядом черный кот вылизывает себя. Старушка наклонилась вперед и потеребила меня за щёку.

— С собакой, милок, — бабулька внимательно вгляделась в моё лицо. — Непривычно не только слышать, но и видеть человека перед собой. Тебя и помощь твою я запомню, милок. А теперь ступай. Невестка скоро от гостей придёт. Голос сказал, что чем меньше тебя видят другие, тем лучше. Так ты только тем, кому нужно поможешь.

Найти нужную станцию оказалось довольно просто. Железнодорожная ветка Чен Хо соединила юг и север Вьетнамского Королевства, проходя через множество маленьких поселений. Фермы и вездесущие заводы в этих регионах кое-как отвоёвывали себе место у джунглей. Фраза «лес наступает» для вьетнамцев — это не метафора.

Дошёл за двадцать минут. Ну что сказать. Обычная пассажирская платформа с узеньким навесом. Солнце палит так, что народ, собравшийся на перроне, старательно прячется в тени. Но самое главное — собаки нигде не видно. Ни метаморфов, ни подростков в кепках с ушками, ни собакомордых взрослых.

И как это понимать?

[Прояви терпение,] — думаю, оглядываясь по сторонам. — [К поискам через «Крик души» и «Крик сердца» всегда можно вернуться.]

Электричка подошла спустя семь минут ожидания. Да не обычная, а какая-то пафосная! Передние семь вагонов окрашены в знакомый зелёный цвет, а три хвостовых — в красный. Собравшийся на станции народ по большей части ринулся штурмовать зелёные вагоны. Всего два-три человека пошли к красным. Тут-то и началось веселье.

Здоровенный ретривер выпрыгнул из второго красного вагона, едва не сбив собой проводницу. Только когда эта тучная дама-тумбочка начала материться, я понял, что красные вагоны для вип-персон. Ну не бывает в электричках бортпроводников!

— Гав-гав-гав! — собака залаяла в сторону леса.

— Здесь я! — ору я собаке на русском.

Пёс ломанулся ко мне. Продрался сквозь толпу загружающихся пассажиров и, едва оказавшись рядом, сразу вцепился зубами в шорты.

— Иду я, иду, — говорю и сам аккуратно глажу пса по голове. — Успокойся и показывай. Где пациент?

Мы вернулись ко второму красному вагону. Пёс ловко прошмыгнул мимо возмущённой проводницы.

— Сходил по делам своим собачьим, — дама забухтела, но пёс в тамбуре вдруг начал лаять, глядя на меня. — А вам чего?

Пожимаю плечами.

— Мне на поезд надо.

— Билет где?

Оглядываюсь по сторонам. Кассы нигде нет. На перроне осталось не так много людей. Проводница недовольно фыркнула.

— Нет тут касс. Через интернет заранее нужно покупать билет.

— Кхе-кхе, — кашлянул стоявший рядом со мной японец и протянул даме лист бумаги. — Вот его билет.

— Ещё один фаранг, — на лице дамы промелькнула неприязнь. — Будь моя воля, я бы вас…

— Гав-гав!

Проводница поморщилась, будто от зубной боли, смотря на пса.

— Ей богу… Потеряйся ты на станции, было бы меньше шуму.

Незнакомец, поправив на себе шляпу, перехватил в другую руку старую сумку-саквояж.

— Лишний билет. — Пожал он плечами, смущённо улыбнувшись. — Жена решила остаться дома.

— Благодарю. Если хотите…

— Не стоит, — японец усмехнувшись перешёл на английский. — Могут же два джентльмена, путешествующих анонимно, поддерживать друг друга в подобных мелочах.

Ещё раз кивнув мне и приподняв шляпу, мужчина поднялся в тамбур. Взглянув на него зрением одарённых, я только сейчас заметил его идеальное здоровье. Такое возможно в том случае, если регулярно проходишь чекапы у целителя, сам при этом не являясь одарённым. Плюс след от кольца-печатки на пальце и весьма необычный взгляд на мир. Японец — аристократ! Как пить дать.

— Гав-гав! — снова завёлся пёс.

— Да веди уже, — поднявшись в тамбур, даю собакену просочиться внутрь. Именно просочиться. Едва появилась щель, как пёс сунул в неё свою морду и пронёсся через вагон.

На прощанье я всё же наградил проводницу «Ускоренным ростом волос». Добрее надо быть к миру! И особенно к животным, которые тебе ничего плохого не сделали.

Вип-вагон электрички сильно удивил. Никаких отдельных купе и кондиционеров. Просто ряды мягких сидений, по два с каждой стороны. Народу битком! Зачем тут вообще нужна проводница при такой посадке — для меня загадка.

Пёс, перепрыгнув через пару сумок, подбежал к супружеской паре. Дама лет сорока махала пачкой документов на бледного мужика. У того уже посинели губы, руки сжимаются от судорог. Пока смотрел на него, краем глаза зацепил ауру мужчины-вьетнамца, сидящего в том же ряду, но у противоположного окна. Целитель, причём аж целый ветеран [2]. Но эта азиатская морда старательно делала вид, будто за стеклом происходит что-то интересное.

— Съездили в отпуск, называется, — бухтела обеспокоенная дама на французском, продолжая махать своей кипой документов. — Говорила я тебе: « Поехали на курорты Византии». Там хоть один целитель в больнице, да найдётся. Доездился? Посмотрел, как живёт народ в деревнях?

— Гав-гав!

— Не лезь под руку, Рик, — отодвинув пса, дамочка заметила меня. — А вы, случайно, не целитель?

— Целитель.

Мадам пробежалась по мне взглядом. Футболка, рюкзак, шорты и испачкавшаяся в пути кепка. Сама она, надо признаться, выглядела как салон красоты на выезде.

— Очень смешно, — она надула губки. — Не видите? У меня супругу плохо.

— Да вы что⁈ — удивлённо хлопая глазами, сам хватаюсь за сердце. — А я-то думал, что у него от вашей заботы губы посинели⁈ Вы, конечно, можете поогрызаться, но лучше скажите, что не так с артефактом-лечилкой в вашей сумочке?

Женщина удивлённо открыла рот.

— А как вы…

— Так я же вроде сказал? — пожимаю плечами. — Я целитель. Ваша собака отправила запрос в Небесную Канцелярию, и меня прямо на поезд к вам прислали.

Найдя взглядом японца, поднимаю кепку в знак благодарности.

— А вон тот господин в шляпе поделился билетом. Ну-с? Что не так с вашим артефактом?

— Не помог, — супруга пациента быстро поднялась с места, давая мне подобраться к её мужу. — Сначала подумали: снова сердце шалит. Дала ему таблетки. Ему после лекарств только хуже стало. Я тогда лечебный артефакт использовала. Вот…