"Зарубежная фантастика 2024-1" Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Баркер Клайв - Страница 129

— Самое время! Мы как раз обсуждаем следующий шаг нашего танца.

— О чем речь? — спросил Синдзя.

— Траур подошел к концу. Завтра соберутся главы всех Домов. Убийства должны начаться не раньше, чем через пару дней. За месяц они выберут нового хая.

— Нужно успеть, — сказал Ота.

— Верно, но это не значит, что мудро действовать сейчас, — возразил Амиит. — Мы знаем — или догадываемся — кто за всем стоит. Гальты. Однако подробности нам неизвестны. Кого гальты поддерживают? Почему? Я не хотел бы выступать, не имея этих сведений. И все же времени в обрез.

Амиит положил на стол руки ладонями кверху, и Ота понял, что выбор остается за ним. Больше всех рисковал жизнью он сам, и Амиит не настроен его заставлять. Ота переплел пальцы и нахмурился. Его неуверенные раздумья прервал голос Киян:

— Либо мы остаемся здесь, либо едем в Мати. Если остаемся, нас вряд ли обнаружат, но все сведения будут идти до нас полдня, и столько же потребуется, чтобы ответить. Амиит-тя считает, что безопасность того стоит, однако Ламара-тя — она указала на крючконосого — возражает. Он нашел нам укрытие — в подземных ходах под дворцами.

— На меня работает охранник семейства Сая, — сказал крючконосый Ламара. Его голос прозвучал как сиплый шепот. Ота только теперь заметил на горле мужчины длинный и глубокий старый шрам. — Сая — не самое знатное семейство, но они будут присутствовать на Совете. Мы будем следить за тем, кто и что говорит.

— Если тебя найдут, убьют нас всех, — сказал Оте Синдзя. — Весь мир уверен, что именно ты убил хая. Оставлять в живых убийцу хая никто не хочет, особенно весь хайем. Им довольно братьев. Если в борьбу вступят сыновья, то…

— Я понимаю, — сказал Ота и обратился к Амииту: — Так нам не удалось выяснить, кого поддерживают гальты?

— И поддерживают ли вообще, — ответил Амиит. — Это лишь наши догадки. Возможно, их козни сосредоточены на поэтах, как предположил ты, а не на хайеме.

— Но вы другого мнения, — сказал Ота.

— И поэты тоже, — сказал круглощекий. — По крайней мере приезжий.

— Сёдзен-тя — человек, которого мы направили следить за Маати Ваупатаем, — объяснил Амиит.

— Ваупатай копает под все крупные Дома. — Сёдзен подался вперед, блеснув перстнями. — За последнюю неделю он встречался со всеми высокими семействами и половиной остальных. Он задает вопросы о придворной политике, деньгах и власти. Про гальтов особо не спрашивает, считая, как видно, что к убийствам причастна одна или несколько семей утхайема.

— Что он выяснил? — спросил Ота.

— Неизвестно. Не могу сказать, что он ищет и что нашел, но он явно что-то вынюхивает.

— Это тот самый, кто в начале отдал вас хаю, Ота-тя? — прохрипел Ламара.

— И тот, кому вспороли кишки, — добавил Синдзя.

— Почему он задает вопросы? — спросил Ота. — И что он сделает, если узнает правду? Сообщит утхайему? Или только даю-кво?

— Не могу сказать, — повторил Сёдзен. — Я знаю, что он делает, а не что думает.

— А мы сказать можем, — проговорил Амиит. — Сегодня в городе нет ни одного человека, кто считал бы тебя невиновным. Если тебя найдут в Мати, то убьют. Кто первый вонзит в тебя нож, заявит свои права на трон. Твоя единственная защита — незаметность.

— А охрана? — спросил Ота.

— Глупости, — возразил Амиит. — Во-первых, охрана только привлечет к тебе внимание. Во-вторых, во всем городе не хватит мечей, если на твой след нападет утхайем.

— Но так может случиться везде, — вставил Ламара. — Если узнают, что он жив и поселился на пустынной скале посреди моря, и то за ним пошлют войско. Он убийца хая!

— Пусть лучше сидит там, где его не найдут, — нетерпеливо оборвал Ламару Амиит.

Ота понял, что разговор идет давно. У всех уже сдавали нервы, включая рассудительного Амиита Фосса. Ота почувствовал взгляд Киян и поднял глаза. Ее легкая улыбка сказала больше, чем споры в течение полуладони: «Они никогда не договорятся. Может, поупражняешься давать приказы прямо сейчас? Увы, моя любовь, если дело получится, тебе придется приказывать людям всю жизнь!»

У Оты в груди потеплело, а страх и тревога ушли, словно напряжение в спине — от массажа нагретым маслом. Ламара и Амиит старались перекричать друг друга, каждый приводил одни и те же доводы. Ота кашлянул; на него не обратили внимания. Он посмотрел на одно сердито покрасневшее лицо, мигом на другое, вздохнул и хлопнул ладонью по столу так сильно, что загремели пиалы. Стало тихо.

— Полагаю, уважаемые, я уяснил положение вещей, — произнес Ота. — Я признателен Амииту-тя за беспокойство, но время осторожности миновало.

— Осторожность — это порок, — с ухмылкой согласился Синдзя.

— В следующий раз дай мне совет без трещин на ребрах в придачу, — осадил его Ота. — Ламара-тя, я благодарю вас на предложение разместиться в подземелье. Предложение принято. Выходим сегодня вечером.

— Ота-тя, ты не… — начал Амиит, сложив моляще руки.

Ота лишь покачал головой. Амиит нахмурился, а потом, как ни странно, улыбнулся и принял позу согласия.

— Сёдзен-тя, — сказал Ота, — мне нужно знать, что думает Маати. Что он выяснил, что намеревается сделать, хочет ли меня спасти или уничтожить. Возможно все, и наши действия будут зависеть от его планов.

— Я понимаю, — ответил Сёдзен. — Только как это узнать? Я ему не наперсник.

Ота задумчиво потер шершавую древесину. Он чувствовал, что на него смотрят и ждут решения. Что ж, это решение из простых.

— Приведите его ко мне. Как только мы переселимся, приведите его туда. Я с ним поговорю.

— Это ошибка, — заметил Синдзя.

— Если ошибка, то моя, — отрезал Ота. — Когда мы можем отсюда выехать?

— К закату приготовим все необходимое, — ответил Амиит. — Доберемся в Мати чуть за половину свечи. К рассвету окопаемся в подземелье. Правда, на улицах все равно будут люди.

— Нарвите цветов. Украсьте повозку, словно мы готовимся к свадьбе, — велел Ота.

— Я приведу поэта, когда скажете, — заявил Сёдзен уверенным тоном. Правда, в конце его голос сорвался, и мужчина нервно затеребил перстни.

— Тоже завтра. И, Ламара-тя, пусть твой человек из Совета с нами свяжется, как только что-то узнает.

— Как прикажете, — ответил Ламара.

Ота изобразил руками позу благодарности и встал.

— Если больше говорить не о чем, я пошел спать, — когда еще выпадет такая возможность. Тем, кто не будет готовиться к переезду, советую последовать моему примеру.

Все что-то согласно пробормотали, и встреча закончилась.

Ота лег в кровать и прикрыл глаза рукой от солнечного света. Ему показалось, что заснет он не раньше, чем научится летать. Он ошибался: сон пришел легко, и он даже не услышал, как скрипнули старые кожаные петли, когда в комнату вошла Киян. Его разбудил ее голос.

— «Если ошибка, то моя»? Умеешь ты людей вдохновить.

Ота потянулся. Ребра болели и, что еще хуже, закостенели.

— Думаешь, я был слишком суров?

Киян отвела сетчатый полог, села рядом и нашла его руку.

— Если Синдзя-тя такой нежный, он занимается не своим делом. Может, он и против твоего решения, но если бы ты отступился, он перестал бы тебя уважать. У тебя все получилось, любимый. Даже очень. Думаю, ты обрадовал Амиита.

— Почему?

— Ты стал хаем Мати. Да, знаю, дело еще не сделано, но там ты впервые заговорил не как младший посыльный и не как рыбак с Восточных островов.

Ота вздохнул. Киян спокойно смотрела на него. Он поднес ее руку к губам и поцеловал в запястье.

— Пожалуй, так и есть. Только, знаешь ли, я этого не хотел. Постоялого двора вполне бы хватило.

— О да, боги непременно тебя послушают, — усмехнулась Киян. — Они всегда так любезно дают нам жизнь, которую мы просим!

Ота хмыкнул и притянул Киян к себе. Она легла рядом и прижалась к нему всем телом. Ота опустил руку к ее животу и погладил крошечную жизнь, растущую там. Киян подняла брови.

— Ты грустишь, Тани?

— Нет, любимая. Не грущу. Боюсь.

— Возвращаться в город?