Эпоха второсортных злодеев (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич - Страница 23

— Вы хотите, чтобы я съехала? — спросила я напрямую.

— Конечно же, нет, — сказал Луиджи. — Наш долг перед вами велик, и пока вы в стенах отеля, мы сделаем все, чтобы обеспечить вашу безопасность. Наши принципы незыблемы, работа в «Континентале» запрещена, и мы готовы отстаивать это правило с оружием в руках. Да и кем бы мы были без правил?

Обычными головорезами, предположила я, но исключительно внутри своей головы.

— Животными, — сказал он. — Однако, речь идет о вашей жизни, и я уверен, что вы примете лучшее для себя решение.

Разумеется, на самом деле он хотел, чтобы я уехала. Принципы принципами, но никто не хочет лишний раз подставляться и хвататься за оружие, хотя риски тут все-таки минимальные. Вряд ли Пирпонт найдет головорезов настолько отчаянных, что они будут готовы вломиться сюда.

Ведь их контракт с братом Тайлером закончится, а люди «Континенталя» будут преследовать их до конца жизни с упорством, достойным куда лучшего применения. У них насчет всего этого пунктик.

И тут мне в голову пришла другая мысль.

— Я не могу уехать из Города, пока у меня есть здесь незаконченное дело, — сказала я. — Но, быть может, вы поможете мне его закончить?

Должна признать, это была очень хреновая идея. Очень опасная идея.

Ребята из «Континенталя» были ничем не лучше теневиков, а в чем-то даже и хуже. В конце концов, они даже не делали вид, что заботятся о сохранении стабильности общества или безопасности страны, и зарабатывали деньги исключительно на насилии и всем, что с ним связано. Если я окажусь у них в долгу, в будущем это может быть чревато огромными неприятностями. А оказаться у них в долгу очень легко, если вспомнить, какие тут расценки.

Я была польщена тем, что брат Тайлер предлагал за мою голову аж пятьдесят миллионов долларов, но и одновременно с этим я была напугана. Конечно, у тех, кто рангом пониже «Континенталя» и расценки куда более щадящие, но если он выйдет на этот рынок хотя бы с десятком миллионов, тут же найдутся сотни желающих их заработать.

Если не тысячи.

Наверное, разумнее было послушаться совета управляющего и уехать. Но, черт побери, тогда Джону вообще никто не поможет, а он, если не считать моих родителей, был последним человеком из моей прошлой, до-цензорской жизни, и просто так бросить его в беде я не могла.

Нужно было хотя бы попытаться.

Так что мое спонтанное решение было, скорее, жестом отчаяния, но синьор Луиджи очень хотел сплавить меня куда подальше, поэтому тут же за него схватился.

— Только скажите, что мы можем для вас сделать.

— Мне нужна помощь по вашему основному профилю, — сказала я. — Найти человека, проникнуть в его жилище, все такое. Было бы неплохо, если бы вы посоветовали мне какого-нибудь специалиста, для которого такое в порядке вещей.

— Таких специалистов у нас очень много, — улыбнулся Луиджи.

— Есть еще один важный момент, — сказала я. — Чем меньше людей будут знать вашего специалиста в лицо, тем лучше.

— Большинство людей видят наших специалистов один раз в жизни, — сказал Луиджи. — И, как правило, это последнее, что они видят.

Не знаю даже, сколько в его словах было правды, а сколько — самодовольного бахвальства.

— И он должен быть хорош, — сказала я. — Отчаянный парень, все такое.

Луиджи встал из-за стола, подошел к старинной картотеке, которую наверняка купил на каком-нибудь антикварном аукционе (если, конечно, она не принадлежала его семье вот уже несколько поколений), выдвинул ящик, достал оттуда фотографию и положил на стол передо мной.

Черные длинные волосы, черная борода. Черный костюм, как у них у всех…

— Как насчет этого?

Я покачала головой.

— Он лучший, — сказал Луиджи.

— Возможно, — сказала я. — Но я не хочу развязать войну и утопить в крови полгорода. Кроме того, я же говорила, чем меньше народа будет знать его в лицо, тем лучше. А этого вашего кандидата знают все.

— Возможно, так и было когда-то, — сказал Луиджи. — Но теперь все думают, что он мертв.

— Да бросьте, никто так не думает, — сказала я. — Все знают, что он жив и ждут пятой серии.

— Вы полагаете?

— Я уверена.

— Хорошо, — он убрал фотографию и положил передо мной другую.

Какой-то азиат. В черном, разумеется, костюме.

Это был вариант получше, потому что для большинства наших сограждан все азиаты на одно лицо. Конечно, это слабая гарантия безопасности, но все же лучше, чем ничего.

— Мистер Джи, — сказал Луиджи. — Он хорош, и он сейчас в Городе. К вечеру должен освободиться.

— Этот подходит, — сказала я. — Сколько будут стоить его услуги? Но называя ценник помните, что у меня нет финансовых возможностей Тайлера Пирпонта.

— Нисколько, разумеется, — сказал Луиджи. — Мы все еще у вас в долгу, так что за этот заказ заплатит организация. Однако, мне нужно знать подробности. Имя того, против кого мы выступаем.

— Есть еще одна очень важная подробность, — сказала я. — Мне не нужна жизнь этого человека. Мне нужна возможность поговорить с ним так, чтобы никто не мог этому помешать.

— А по итогам этих переговоров…?

— Там уж как пойдет.

— Что ж, думаю, мистер Джи справится с этим, как никто, — сказал Луиджи. — Итак, имя?

После того, как я назвала имя, Луиджи, до этого расхаживавший по комнате, сел в кресло и задумчиво почесал подбородок.

— Проблемы? — спросила я.

— В деле замешано теневое правительство.

— Увы.

— Между нами существует негласный и не особо афишируемый договор о ненападении, — сказал Луиджи.

— Понимаю, — сказала я. — Попробую поискать помощи в другом месте.

— Нет, погодите, мисс Кэррингтон, — сказал он. — Ваше дело как-то связано с недавним инцидентом в министерстве финансов?

— Возможно, — сказала я, обратив внимание на обтекаемость его формулировки.

— Мне важно знать вот что, — сказал Луиджи. — Сейчас на теневой стороне власти наблюдается некоторый хаос, связанный с вакуумом власти. Что будет с этих хаосом после вашего вмешательства?

— Скорее всего, он усилится, — мрачно сказала я.

Луиджи снова потер подбородок.

— Этот человек умрет?

— Не факт, — сказала я. — Как разговор сложится.

— В таком случае, лучше не рассказывайте, кто именно вам помог до него добраться, — сказал Луиджи.

— Разумеется, — сказала я.

— Тогда я попрошу вас побыть в отеле до тех пор, пока мистер Джи не освободится и не прибудет к вам, — сказал он. — Так будет лучше и безопаснее.

— Конечно, — сказала я.

— Удачной охоты, мисс Кэррингтон.

Вернувшись в свой номер, я задумалась, не сошла ли я с ума. Все, что у меня было, это ничем не подтвержденная теория, доказать которую я не могла. Внезапная догадка, которая вполне могла оказаться ложным следом, и на ее основании я собираюсь влезть в долги к «Континенталю»?

Хотя синьор Луиджи и говорил, что они у меня в долгу и это бесплатно, услуга была слишком дорогой, и я не сомневалась, что когда-нибудь отельеры мне ее припомнят.

И выставят счет.

В конце концов, они — убийцы, и я — убийца, и в будущем наши дороги могут пересечься еще не раз.

Как ни крути, теневики и «Континенталь» были конкурирующими организациями, и поэтому смута в теневом правительстве была отельерам на руку. Когда враг слабеет, у тебя появляются новые возможности.

Одни стояли под законом, другие считали, что законы писаны вообще не для них. Кто из них хуже? Кто опаснее? Сложно сказать. Эпическая борьба жабы с гадюкой, о которой большинство добропорядочных граждан даже не подозревает.

Я подумала, не стоит ли снова позвонить Гарольду и выпросить у него видеозапись из клуба, ведь наверняка хоть какая-то из камер могла засечь сукина сына Уэйна в динамике, но почти сразу же отказалась от этой идеи. Если я это сделаю, Гарольд заподозрит, что у меня что-то есть, что я напала на след, и тогда он точно с меня не слезет.