Печально известный наследник (ЛП) - Мичелс Элизабет - Страница 75

“Чарльз настроил ее против меня. Он забрал ее у меня. Но свои последние минуты она провела со мной, так что в конце концов я победил. Моя милая Кэтрин ”.

“Она не была твоей. Она никогда не была твоей”, - Итан выплюнул эти слова, глядя на пистолет, направленный ему в грудь. Сент-Джеймс приближался к Кладхарту, но недостаточно быстро. “Ты забрал жену у ее мужа, мать у ее детей. Это не любовь”.

“Что ты знаешь о любви? Ты думаешь, что любишь эту девчонку?” Он снова направил пистолет на Розалин.

Итан двинулся, чтобы заблокировать потенциальный удар. “Нет! Оставь Розалин в покое”.

“Вы слышите это, миледи? Он вас не любит. Для вас это даже к лучшему, поскольку вы оба умрете через несколько минут. Вам не придется страдать так, как страдал я ”.

“Ты недостаточно страдал. Ты убил мою мать!” Итан закричал. “Ты убил ее, а затем ты убил Тревора. И теперь ты осмеливаешься пытаться убить Розалин”.

Итан должен был добраться до этого пистолета. Очевидно, Розалин пришла в голову та же мысль, поскольку секундой позже ваза пролетела мимо его головы и врезалась в стол рядом с Кладхартом. Это была не идеальная цель, но она помогла привлечь внимание Кладхарта в тот решающий момент, который был необходим.

Прежде чем Итан успел пошевелиться, Сент-Джеймс метнулся к оружию, кончики его пальцев задели цель. Хватка Кладхарта ослабла, и дуло оружия указало в потолок, когда он попытался оттолкнуть Сент-Джеймса. Доля секунды - это все, что у него было, чтобы одержать верх.

Как брешь в обороне в драке, Итан увидел свою возможность и нырнул за пистолетом. Вырвав оружие из рук Кладхарта, он бросил его по полу Хардэуэю, который все еще удерживал Шарпа. Затем Итан набросился на человека, который отнял у него все, который намеревался забрать и Розалин.

“Ты убил мою мать”. Он ударил Кладхарта в челюсть.

“Ты убил моего брата”. Еще один удар сломал ему нос.

“Ты обокрал мою семью”. Он поднял мужчину с пола за рубашку и ударил его спиной о деревянную поверхность стола.

Его кулак был поднят, чтобы нанести еще один удар, на этот раз за то, что он посмел прикоснуться к Розалин, когда теплая маленькая ручка сжала его плечо. “Итан, твоя мать заслуживает справедливости, но она бы не хотела, чтобы ты убивал от ее имени”.

Его тело вибрировало от гнева, а в ушах шумела кровь.

“Итан!”

Он сжал кулак, приготовившись.

“Итан, твоя мать не хотела бы этого. Ты хороший человек. Ты лучше его”, - умоляла Розалин.

Он опустил руку, кровь все еще стучала у него в ушах.

Розалин была права. Она всегда была права. Его мать не хотела бы, чтобы из-за ее смерти произошло еще больше насилия. Он тяжело выдохнул. Ее смерть — она ушла. Она умерла до того, как он поссорился со своим отцом в девятнадцать лет. Она была мертва, когда он отправился во Францию на ее поиски в двадцать, и сейчас ее нет.

Итана трясло, когда он опустил Кладхарта на пол и поднялся на ноги. В комнате было странно тихо после такого хаоса. В результате борьбы Сантино был опрокинут стул и сломан стол, но мужчина, должно быть, был без сознания, поскольку Джеймс теперь двигался к камину, чтобы подбросить дров в угасающий огонь.

Хардэуэй с силой толкнул Шарпа на стул, явно раздраженный тем, что ему не разрешили нанести удар. “Пистолет я оставлю себе”, - объявил он, прежде чем снова повернуться и свирепо посмотреть на своего подопечного.

А потом появилась Розалин. Она стояла перед Итаном, помятая, но живая. Он поднял руки к ее плечам, но остановился, не дотронувшись до нее, позволив рукам упасть по бокам. Он не имел права прикасаться к ней — больше нет. Он должен был уважать ее желания. Это было наименьшее, что он мог сделать после того, через что заставил ее пройти. “С тобой все в порядке?” он спросил.

“Я думаю, что да, в свете сложившихся обстоятельств”.

“Мне жаль. Ничего из этого не было...”

“Я в порядке, Итан. Правда, в порядке”.

Он кивнул и скрестил руки на груди, чтобы не потянуться к ней, но это не помешало ему встретиться с ней взглядом. Она больше ничего не сказала, но ее губы были поджаты, когда она посмотрела на него. Так много всего произошло за последние несколько часов, так много было сказано. И все же заявления Кладхарта о любви были тем, что звучало в его ушах. “О том, что сказал Кладхарт ...”

“Он сказал немало вещей”.

“Это он сделал”.

“Итан, ты не обязан ничего объяснять”, - предложила она. “Ты прошел через тяжелое испытание сегодня вечером. Мы оба прошли”.

“Это правда. Но я должен это сказать”. Он тщательно подбирал слова. “Та часть, когда он сказал, что я тебя не люблю. Это было неправдой”.

“О. Это...” Ее голос затих, когда она посмотрела на него.

“Я действительно люблю тебя, Розалин. Всегда любил”, - четко заявил он, не заботясь о том, услышат ли его друзья. Пока она слышала его, это было все, что имело значение.

В ее глазах было что-то такое, что ему хотелось разогнать по бутылкам и навсегда спрятать в кармане, но она ничего не сказала.

“Я знаю, что прощения просить слишком сложно. И я не собираюсь просить тебя найти способ забыть мои ошибки, но, со своей стороны, я хочу будущего с тобой. Опасность, преследовавшая меня, теперь миновала. Мне понадобится кто-то, кто поможет мне обрести опору в поместье, и я хочу, чтобы это был ты. Это место никогда не казалось мне моим домом, но когда ты со мной, это мой дом. ”

“Итан, это все так неожиданно, так безрассудно. Ты только что...” Она посмотрела на него так, словно пыталась разгадать великую тайну. “Это нерационально”.

Значит, так оно и есть. Никаких заявлений о взаимной любви. Никаких планов стать его женой теперь, когда угроза ее жизни снята. “Вы, конечно, правы”, - сказал он сквозь постоянно сжимающееся горло. “Больше ничего говорить не нужно”.

Как раз в этот момент Торнвуд вошел в комнату с представителями властей, и единственный яркий момент разговора Итана с Розалин закончился. Она не хотела, чтобы он что-либо говорил на эту тему или, казалось, на любую другую. Все было кончено — его время с ней, расследование, все это. И теперь пришло время позволить ей уйти.

* * *

“Милорд, к вам посетитель”, - сказал дворецкий Спейров с порога.

“Отошлите его”, - ответил Итан, не отрывая взгляда от напряженного изучения стакана с виски в своей руке. Он не был уверен, как долго он сидел за столом в углу комнаты. Он не был уверен, куда пойдет, когда наконец встанет на ноги. Но он был чертовски уверен, что не хотел развлекать гостя, да и одет не для этого.

“Это леди, милорд”, - приглушенно ответил дворецкий.

Итан вскочил на ноги и оттолкнул пожилого мужчину со своего пути прежде, чем его бокал со звоном опустился на стол. Он направился к двери. Леди. Пожалуйста, пусть это будет Розалин. Если бы он мог увидеть ее еще раз перед отъездом из города, он бы смог… Он покачал головой, замедляя шаг. Делать было больше нечего. Он жил в месте, недоступном ее прощению, в месте, посещать которое ей было неинтересно.

Так на что же он надеялся сейчас? Он ожесточил свое сердце, готовясь увидеть какого-нибудь знакомого с бала или бабушку, нуждающуюся в титуле для следующего поколения своей семьи.

Он увидел открытую дверь и остановился, его ноги приросли к полированному дубовому полу. Его сердце забилось быстрее, когда он заглушил надежду, которая пела в его теле, и заставил пальцы подергиваться в предвкушении.

“Розалин”, - прошептал он, боясь, что если произнесет ее имя слишком громко, она исчезнет, как сон наяву. Он заставил себя пошевелиться, сделать шаг ближе к ней. Его шаги эхом отдавались в чересчур тихой комнате, подчеркивая его движения. “ Что ты здесь делаешь?

“Я…Я здесь, чтобы… Ты здесь живешь?” Ее слова были такими же поспешными, какими, казалось, были ее глаза, когда ее взгляд метался по комнате. Она лишь мгновение смотрела на него, прежде чем снова отвернуться.

Он наблюдал за ней. Почему она не смотрела на него? Ненавидела ли она его до такой степени, и если да, то зачем пришла к нему? “У меня здесь есть комнаты”, - сказал он, заставляя себя сосредоточиться на разговоре.