Провинциал. Книга 3 (СИ) - Лопарев Игорь Викторович - Страница 26

— Эх, твоими бы устами, да мёд пить… — мечтательно пробормотал Порфирий Станиславович, — но, вернёмся к делу!

— Да, давай, а то, действительно, размечтались мы с тобой, — согласился Мирон Авксентьевич.

— Так вот, я ж про Антонова разговор завёл, и у меня к тебе всего один вопрос, — голос Порфирия стал серьёзным и деловым, — продолжаем с ним говорить о долевом участии?

— Ты знаешь, наверное, да, — задумчиво озвучил своё мнение его собеседник, — и на контрольном пакете особо не настаивай, нам с тобой и блокирующего, хе-хе, хватит…

— Значит, даёшь «добро» на продолжение переговоров? — уточнил, для верности, Злобин, — Так?

— Именно так, — подтвердил Соболев.

— Ну, тогда я этим сейчас и займусь, — Порфирий явно настроился на завершение беседы, — а ты не скучай там, если что — я на связи.

— Удачи, — Мирон нажал отбой, и раздумчиво пробормотал про себя:

— А интересно девки пляшут, — и, положив трубку на место, так же задумчиво продолжил, — аж по четыре штуки в ряд…

Свежий утренний ветер нового дня ласково погладил мою щёку и взъерошил волосы. Я подставил лицо ласковым лучам поднимающегося над горизонтом и, блаженно зажмурившись, впитывал кожей их, едва ощутимое, тепло.

Вокруг чирикали птички и прочая летающая мелочь, где-то недалеко переругивались строители, с утра пораньше приступившие к восстановительным работам. И оглушительная, невероятная тишина!

Да, ни одного взрыва, ни одного выстрела, и даже никакое боевое железо не лязгает в отдалении.

Непривычно как-то, хе-хе. Но, мирный договор подписан и надлежащим образом зарегистрирован, это уже неоспоримый факт.

Теперь предстоит на некоторое время забыть о боях и посвятить себя проблемам мирной жизни…

Впервые за много дней я занялся комплексами своих специфических упражнений и медитацией на свежем воздухе. Даже непривычно как-то…

После этого посетил полигон, позанимался с холодняком, провёл тренировочные бои с тенью и поспарринговался с тренировавшимися там гвардейцами.

Приняв душ и по самую маковку зарядившись позитивной энергией бодрым шагом отправился разгребать текучку.

Но, стоило мне только опять войти в здание, как меня отловила горничная, и обрадовала тем, что меня очень ждут в переговорной.

Вызов из метрополии по гиперсвязи. Становлюсь востребованной персоной, однако…

— Доброго утра, — поприветствовал взирающий на меня с экрана, уже знакомый мне, дядька.

Порфирий Станиславович, кажется.

— Доброе утро! — ответил я с улыбкой. А чего бы мне, в самом деле, и не улыбаться то? Войну выиграл, проигравшего ограбил, инвестор сам пришёл ко мне… Жизнь-то налаживается!

— Наш прошлый разговор прервали, — сразу перешёл к делу Порфирий, миновав стадию обсуждения погоды, здоровья родственников и отказавшись от прочего ритуального словоблудия, — но я хотел бы, всё таки, обсудить с вами перспективы нашего взаимного сотрудничества. Насколько я успел понять, вы не имеете принципиальных возражений против обсуждения этого вопроса?

Ага, — подумал я, — он точно примеривает на себя роль инвестора. Ну, что ж, инвесторам мы всегда рады, главное, чтобы они борзеть не начинали…

— Вы совершенно правы, господин Злобин, — как можно дружелюбнее оскалился я, — но вы, я надеюсь, помните, что о передаче кому либо контрольного пакета приисков речи идти не может?

— А если говорить о более скромном пакете, — Порфирий Станиславович сконструировал эдакую вопросительно-заинтересованную физиономию, — скажем, о блокирующем?

— Это можно обсуждать, — солидно согласился я, но, всё-таки, не удержался от поправки, — при условии, конечно, что имеется ввиду один блокирующий пакет для вас и вашего компаньона.

— Разумеется, на двоих, — развеял мои опасения собеседник, — значит, можно считать, что мы достигли предварительной договорённости о передаче нам блокирующего пакета акций будущего предприятия? — и хитро так на меня уставился.

— Безусловно, — подтвердил я, — но теперь мы вплотную приблизились к обсуждению ещё одного вопроса…

— Вы хотите узнать, какую сумму мы готовы выложить за этот пакет акций?

— Да, — подтвердил я, — разумеется, сейчас мы будем говорить только о примерных размерах. Я планирую провести немного позже публичное доразмещение акций, но это потом. При этом, разумеется, ваш пакет останется блокирующим.

— Интересный вы молодой человек, — хмыкнул Злобин, — то есть вы не хотите учреждать закрытое общество, а хотите ещё и денег с рынка собрать?

— Если это не будет ущемлять наших с вами прав, то, пуркуа бы и не па, как говорят лягушатники… — что-то понесло меня, и шуточки уже какие-то вульгарные вворачиваю.

Не иначе, как запоздалый отходняк после непрерывного стресса последних недель…

Но мой потенциальный партнёр не проявил никакого неудовольствия по поводу этих моих спорных высказываний с некоторым ксенофобским душком…

Мы с ним разговаривали ещё целых полтора часа. Мне страшно представить, какую сумму этот жизнерадостный дядька ухнул на оплату нашего сеанса связи.

Хотя, с другой стороны, предметом обсуждения были суммы, многократно превышающие эти затраты.

Что сказать? Мы с ним обговорили все основные моменты. Теперь дело за геологами.

Когда у нас на руках будет предварительная оценка запасов, глубины залегания основной жилы и прочие показатели, которые позволят начерно оценить наши перспективы, тогда начнутся уже и реальные телодвижения.

А пока мои новые партнёры отправят сюда по одной роте своих гвардейцев.

Понятное дело, что две роты при реальном замесе мало что решают.

Но они сюда передислоцируются, скорее, для демонстрации флага. Самим фактом своего присутствия они недвусмысленно дадут понять всем желающим отжать меркокситовые рудники у бедного Антонова, что тут ловить уже нечего.

Аполлинарий Александрович Дратвин после заключения мира между Бояндиным и Антоновым остался не у дел, чему, откровенно говоря, был весьма рад.

Он устал от неудач, которые преследовали его с момента гибели Василия Троекотова и чувствовал, что его жизненный путь медленно, но верно сворачивает куда-то не туда.

А потому решил на некоторое время перестать предпринимать любые активные действия, и взять паузу.

Тем более, что сейчас он свободен от каких бы то ни было обязательств и, в кои то веки, стал финансово независимым.

И, следовательно, в настоящее время проблема обеспечения первоочередных жизненных потребностей перед ним не стоит.

После длительных раздумий он пришёл к выводу, что сейчас имеет смысл распрощаться с этой дремучей провинцией, сменить место жительства и уехать туда, где его никто не знает и знать не может.

И, в то же время, пусть это будут места более цивилизованные и не так сильно удалённые от метрополии.

Кстати, вот взять, предположим, ту же Афродиту. Весьма подходящее местечко, и, что ценно, там он никогда не был, а потому вряд ли кто-нибудь на этой планете хоть что-то о нём слышал.

И уже находясь там, в нейтральном окружении, можно не торопясь привести в порядок нервную систему, полностью оправиться от потрясений и составить планы на будущее.

Приняв это решение, господин Дратвин как человек военный, не медля приступил к его реализации.

А, поскольку он не был обременён ни семьёй, ни недвижимостью, сборы в дорогу оказались весьма непродолжительными.

— Ну, да, — усмехнулся про себя Дратвин, выходя из гостиницы, — бедному собраться, только подпоясаться…

И хоть бедным его назвать было никак нельзя, но из багажа он с собой имел только средних размеров саквояж рыжей свиной кожи.

Крепкий, вместительный и практичный, да к тому же и выглядящий ещё вполне прилично.

Сев в заранее заказанное роботакси, он расслабился и даже задремал под еле слышное гудение хорошо отрегулированных антигравов.