Провинциал. Книга 3 (СИ) - Лопарев Игорь Викторович - Страница 15

— Хорошо, какое-то рациональное зерно в ваших словах, безусловно, есть, — пошёл на попятную Порфирий Станиславович, — а на каких условиях вы были бы готовы сотрудничать?

— Для начала я хотел бы обозначить, что в этом проекте моя доля должна составлять не менее пятидесяти одного процен…

И тут неожиданно всю переговорную встряхнуло. Причём встряхнуло аж так, что моё, привинченное к полу кресло ощутимо подпрыгнуло, а я на миг лишился чувств.

Проморгавшись, я увидел, что бутылка вина вместе с бокалом рассыпались стеклянной крошкой по поверхности стола.

По ушам ударил звук, который заставил меня вспомнить последние дни моей службы в войсках Конфедерации.

Вокруг меня всё завибрировало, загудело. По и так паникующему сознанию ударили мощные инфразвуковые волны, порождающие дикий, безотчётный ужас.

Моментально потухшая голопанель сорвалась креплений и с грохотом обрушилась на керамическую плитку, выстилавшую пол. Осколки её, весело звеня, разлетелись по всем уголкам комнаты.

— Что это было? — спросил я сам себя, сжимая ладонями голову.

Я действительно опасался того, что она расколется, как спелый арбуз, от навалившегося со всех сторон плотного, физически ощущаемого, звука.

Посмотрев на то, что осталось от дорогущей голопанели я, пошатываясь на продолжающем ходить ходуном полу, кое-как выбрался в просторный коридор.

Там царил сумрак, изредка разрываемый вспышками агонизирующих светильников. Редкие всполохи света на мгновения вырывали из темноты людские силуэты, какой-то мусор, незнамо откуда вдруг взявшийся на полу, оборванные провода…

В общем, картина довольно пугающая.

В голове слегка прояснилось, и я сказал себе. Что надо спуститься на уровень ниже — в центр управления системой обороны.

Там, по крайней мере, должна быть хоть какая-то информация о том, что это тут только-что произошло.

— Ты так и не понял, что это было? — это Зоэ соизволила, наконец, отозваться.

— Без понятия, — признался я, — вообще пока ничего не соображаю. Чувствую себя, как горошина в погремушке.

— Это был орбитальный удар, — безапелляционно заявила Зоэ.

И я не стал с ней спорить, поскольку мои теперешние ощущения очень напоминали то, как я себя чувствовал давным-давно. Когда для того, чтобы эвакуировать наше подразделение с поверхности планеты, пришлось нанести по наседающим на нас серрах удар с орбиты. И нас тогда тоже немного задело. Ощущения были очень похожи на теперешние, кстати…

В центре управления было людно. Тут я увидел и Бориса Ивановича, и Семёна. Рядом толклась ещё куча народу. Все галдели, охали и вообще, производили много ненужного шума, от которого голова начинала болеть ещё больше, хотя, казалось бы, куда ещё больше…

Первое, чем я поинтересовался у Семёна, так это тем, что с девчонками.

Он меня успокоил, сказав, что все, кроме Ня уже вышли на связь.

На вопрос, а что с Ня, он ответил, что та была во время этого странного и пугающего события на полигоне, а коммуникатор она с собой не взяла.

Но с ней вряд ли что могло случиться, так как, судя по докладам с наружных постов, всё, что находилось под защитным куполом, почти не пострадало.

Серёга Карнаухов тоже спустился сюда. Он пережил удар, находясь в своей комнате и выглядел, надо сказать, не очень. Но был жив, хотя и растрёпан гораздо больше, чем обычно.

Узнав, что девчонки наши все живы и относительно здоровы, я немного успокоился.

И, успокоившись, задумался. А задумался я о том, что наши поля не должны были выдержать энергетический удар с орбиты.

Генераторы полей подобной мощности не поставляются никуда, кроме как в ВС Российской Империи.

То есть мы все, исходя из этих раскладов, должны были обратиться в пыль. И только то, что Серёгу так вовремя озарила идея создания усилителя защитных полей, спасло всех нас от жуткой участи.

Да, мы выжили, вопреки всему, и теперь было бы очень здорово, если бы этот на этот странный факт никто бы внимания не обратил.

Хотя, признаться, было бы глупо всерьёз на это рассчитывать…

Да, всё сходится, Зоэ оказалась права. Это по нам, определённо, с орбиты прилетело. И, надо сказать, от души так прилетело…

И что же это получается? Что у Бояндина, оказывается, есть свой линкор или даже орбитальная крепость, а мы ни сном, ни духом? Получается, мы что-то важное пропустили?

Тоже разобраться надо. Но чуть позже.

Почему позже? Да потому, что наша группировка мини-аэростатов была полностью уничтожена этим самым ударом.

Кроме того, вследствие этой атаки пострадали антенны и прочая аппаратура связи, находившаяся на поверхности.

Поэтому, покуда техники не восстановят всё это хозяйство, мы ни с кем связаться не сможем. И с нами никто не сможет связаться.

И, не стоит забывать, что мы окружены вражескими войсками, так что и курьера послать в город будет проблематично…

Вон, Прокопьич матерится, пытаясь наладить связь с постами, расставленными по периметру защитного купола.

И больше половины датчиков систем слежения и оповещения, тоже приказали долго жить… Беда…

Ага, вижу, Семён прекратил давить на сенсоры и тумблерами клацать, успокоился, громко материться перестал.

Теперь он выловил своего зампотеха, и, взяв его аккуратненько за пуговицу кителя, что-то ласково так ему объясняет. И глаза у него при этом добрые-добрые.

Вот он отпустил пуговицу, и, о чудо, зампотех мгновенно, словно отброшенный взрывной волной, оказался на пол-пути к двери.

Он, не прекращая движения, на ходу развернулся, ещё больше ускорился и покинул помещение, идеально вписавшись в дверной проём. Только его и видели…

— Прокопьич, — окликнул своего главного гвардейца, — зачем ты его так?

— А чего, — развёл руками Семён, — взбодрил чутка, да озадачил, а то слоняется тут, понимаешь, без дела…

— Понятно, — криво ухмыльнулся я… Любое движение лицевых мышц всё ещё порождало волны головной боли. Плохо я переношу орбитальные удары, что поделаешь… — а что дозорные докладывают?

— Обстрел прекратился, — ответил Семён, — но надолго или нет, трудно сказать. Я думаю, что они, либо опять стрелять начнут, либо пойдут на штурм.

— А мы к штурму готовы? — поинтересовался я.

— Готовы, — прокряхтел Семён, — сейчас ребята турели тестируют, докладывают, что вроде как всё нормально. Хотя ближайшие к поместью минные кластеры сработали из-за орбитального удара, а это не есть хорошо.

— Ладно, рули тут, крепи оборону, — я медленно повернулся к выходу, — а я пойду, пока тихо, по территории пройдусь, посмотрю, как народ после этой плюхи себя чувствует…

— Первым делом, — подумал я, — надо бы, пока на поверхность не вышел, зайти в госпиталь, и посмотреть, как там у Эви дела обстоят, и много ли пострадавших, и вообще…

Уже через пять минут я был там, благо добираться было не далеко.

Эви, надо сказать, чувствовала себя вполне не плохо, набранный ею персонал самоотверженно работал.

Сестрички деловито носились взад-вперёд, суетились… В общем, никто не бездельничал, все были чет-то заняты.

А работы для медиков, и впрямь, было не мало. В госпитале было не протолкнуться от народу с лёгкими и средними контузиями и ушибами. Даже несколько переломов было зафиксировано.

Кроме того, было несколько человек, у которых, помимо различных травм, были ещё и ожоги роговицы. Это те, кому повезло своими глазами увидеть вспышку в момент удара.

Но, к счастью, ничего страшного. А с этим наши врачи справятся, медицинская аппаратура у нас отменная — Эви молодца, позаботилась.

Я перекинулся с ней парой слов, но было видно, что у неё сейчас не время для бесед, а потому я двинулся дальше.