Первопричина: Лагерь смерти (СИ) - "Stereoman" - Страница 86

— Тут нечто более интересное. Владислав, знакомьтесь, Лариса.

— Приятно познакомиться, — наклоняясь протягиваю крысе палец. — Лариса…

Лариса, к моему глубочайшему удивлению, хватает лапками палец, пожимает и показав Серёге язык гордо поднимает голову.

— Нихрена себе…

— Ага, и я о том же, — пожимает плечами Лазарев. — Моя кровь, а уменя с недавних пор не просто кровь, плюс излучение арданиума. И вот… Интеллект Ларисы растёт и уже на уровне двухлетнего ребёнка. Обратите внимание на её лапки.

— Задние длиннее, передние… А это уже не лапки, это ручки. Строение, длина, противопоставленный большой палец. Ну, как себя чувствует наша красавица?

Крыса смущенно отворачивается, хватает кончик хвоста и скалясь теребит его.

— Поздравляю доктор, вы создали разумное существо.

— Ну, об этом пока рано. В смысле так говорить пока рано. Признаки разума, не есть разум. Да, Лариса замечательная крыса, но пока она всего лишь животное.

На такое заключение, крыса закрывает лапкой глаза, второй машет на доктора, а после… После крутит пальцем у виска, мол совсем двинулся, Лазарев. Вцепляется в прутья решётки, подмигивает мне и щурясь смотрит на Серёгу как на врага народа.

— Попрошу девушек чтобы кормили её чем-нибудь вкусным. Кстати, с бомбой что?

— Хм, с бомбой… С ней двояко. Она готова. Взрывать можно хоть сейчас, закончить корпус и всё. Но! Арданиум. Понимаете, Владислав, арданиум под воздействием радия, немного изменил свои свойства. Если верить тому что я чувствую исследуя эти кристаллы, могу сказать что взрыв будет сильнее чем я предполагал. Однако излучение будет интенсивнее и опаснее. У нас получилась грязная, арданиумная бомба. Всё живое, в зоне шестнадцати километров от взрыва… Спонтанный и неконтролируемый рост клеток, сверхбыстрое деление, и соответственно — мутации. Те кто попадёт в зону заражения мутирует в комки шевелящейся плоти. Но вы не волнуйтесь, изучая эту чудовищность, я научился выращивать подходящие кристаллы. Радий, нам больше не нужен. Да и бомба с такими кристаллами станет хоть и опаснее, но значительно чище. Почти безопасной.

— Ты это, аккуратнее. Я не хочу…

— За мной, — улыбается Лазарев.

Уходим в старую, разгромленную лабораторию. Останавливаемся у двери. Лазарев вздохнув хватается за ручку и улыбаясь открывает. А внутри… На стене и полу, проламывая бетон растут красивейшие фиолетовые кристаллы. Которые при нашем появлении начинают светиться немного ярче.

— Поразительно, не правда ли? — заходя спрашивает Лазарев.

— Не то слово…

— Я прихожу сюда за вдохновением. Эти кристаллы… Владислав, эти кристаллы, меняют не только живые организмы, но и «Первопричину.» Под действием арданиума, вещество полностью меняет свои свойства. Если проще, то все кристаллы превращаются в арданиум. И это значит… Эх, мне даже пятисот лет не хватит на то, чтобы раскрыть хоть малую часть тайн арданиума. Кстати попробуйте, на вкус нечто невероятное. Да, я тоже могу их есть.

Отрываю кристалл, пробую… На вкус и правда что-то с чем-то. Описать всю гамму вкусовых ощущений… Нет, не получится, таких слов ещё не придумали. Однако… От съеденного кристалла, по телу буквально разливается сила и лёгкое приятное опьянение в перемешку с возбуждением. Опять же не уран, в десятки раз слабее, но тоже ничего.

— Браво, доктор. Как только выберемся отсюда, мир переверну, но обеспечу тебя путёвой лабораторией.

— Спасибо, — смущается Лазарев. — Но лаборатория. Боюсь в моём случае, это лишнее. Мне хватает попробовать кристалл на вкус, разжевать и проглотить, тогда я начинаю понимать его свойства. Да, пока не полностью, в основном инстинктивно, но я знаю — всё это развивается и усиливается. Я работать…

Вот ведь псих. Но настроение всё же поднял. И мыслей подкинул. Кристаллы арданиума растут, при этом меняют «Первопричину» превращая её в арданиум. Соответственно, скоро изменится всё месторождение. Такая чудовищность не должна попасть в руки фашистам. Надо спешить. Надо заканчивать бомбу и валить отсюда. Пойду искать металл, хватит сидеть. Ещё надо девушек в себя привести. Нет надо чтобы они грустили, не время. Ну и место гибели деда посетить не помешает.

Два дня спустя. Фронт. Блиндаж.

Над столом, держа в руках керосиновые лампы, стояли двое. Пожилой усталого вида седой генерал и молодой абсолютно лысый с погонами капитана НКВД. Оба хмуро смотрят на карту, курят и вспоминая последние, можно сказать благоприятные события думают как быть дальше.

— Товарищ капитан, — вздыхает генерал и указывает левой рукой на карту. — Странные дела происходят в лесу, если верить вашим докладам.

— Соглашусь, — кивает капитан. — Дела и правда непонятные. Но для нас полезные. Вот здесь, в тридцати километрах от лагеря Идельштайн, на железнодорожной станции. Разведчики докладывают, что там уничтожено несколько составов снабжения. Практически в одном месте и это не может быть совпадением потому что вместе с поездами уничтожалась и станция. Кроме того, уничтоженный и сошедший с путей бронепоезд, на долгое время перекрыл ветку, что сейчас играет нам на руку. Третий состав, его пропустили, но сделали это специально. Диверсия в тылах врага, на передовой. Показательная, что немаловажно. Настолько хорошо и грамотно организованная, что враг пребывает в состоянии паники. Потери личного состава чудовищные. По самым скромным оценкам, пару тысяч солдат погибли. Столько же отравились и на долгое время потеряли боеспособность. Кто бы это не делал, они на нашей стороне. Потому что это не может быть обманом.

— Не могу поспорить. А ещё, кто-то знает что именно и когда перевозят немцы. И обстановку на фронтах тоже. Сперва газ применили южнее, через день севернее, а до нас дело не дошло. Денис Матвеевич?

— Думаю, там большой партизанский отряд, — щурясь смотрит на карту капитан. — Причём отряд не из простых мужиков, там судя по действиям товарищи опытные и дело своё знающие. Без разведданных, подготовки и должных навыков такое не провернуть. В случайности же я не верю. Только вот не понимаю почему они к нам не выходят. Если они помогают нам, то хоть какой-то знак подать должны были.

— Немецкая пропаганда, — кривится генерал. — Мы же по их россказням своих не жалеем. Виновные, невиновные, всех без разбирательств к стенке ставим и в затылок расстреливаем. Я думаю, поскольку лагерь рядом, это сбежавшие солдаты козни строят. А выходить к нам боятся. Или не хотят? Но тем не менее, Денис Матвеич, смотри какие орлы. Снабжение нарушили и от смерти нас уберегли. Доехал бы состав до фронта, то… Надо их найти, выйти на контакт. Согласятся — примем, нет так хоть оружием поможем. Что скажешь?

— Опасно, — мотает головой капитан. — Хорошо если так, а если нет? Людей потеряем, а их у нас и так кот наплакал.

— Пошлю Нестерову.

— Максим Иваныч, — округляет глаза капитан. — Она девчонка. Ей пятнадцать…