Топить в вине бушующее пламя печали 2.0 (СИ) - "Priest P大" - Страница 295

Умом он понимал, что Сюань Цзи попросту удобно покупать больше одной вещи за раз, но... Они обязательно должны быть одинаковыми?

Его Величеству это казалось странным.

— Доброе утро, — Сюань Цзи поднял голову, внезапно улыбнулся и самовольно назвал его иначе, нежели обычно. — Линъюань.

Почему он вдруг решил отказаться от вежливого обращения?

Имя «Линъюань» заставило Шэн Линъюаня затрепетать. Но он все равно сказал:

— Не стоит. Я от него отвык.

Он умер тысячи лет назад, Великая Ци исчезла, и было неудобно придавать значение таким пустякам7, как имя. У него не осталось другого выхода, кроме как всегда и во всех отношениях вести себя отчужденно. Притворившись, что ничего не произошло, Шэн Линъюань со спокойным видом подошел ближе.

7 斤斤计较 (jīnjīn jìjiào) — быть мелочным, придавать значение пустякам (досл. считать каждый цзинь).

Как и Его Величество, Сюань Цзи тоже вел себя так, словно ничего не случилось. Расставляя на столе тарелки и палочки для еды, он произнес:

— Кстати, только что звонил Янь Цюшань. Он сказал, что штаб-квартира временно переехала. Позже он заедет сюда с коллегой из «Баоюй».

— Что ж, — отозвался Шэн Линъюань, — мы уже получили некоторые подсказки о том жертвоприношении, так что в этом нет необходимости...

Вдруг Сюань Цзи ловко перехватил потянувшуюся к тарелке руку. Это не было похоже на случайное прикосновение, его пальцы сжались в тиски. Похоже все, чего он хотел, это с жадностью стиснуть ладонь Шэн Линъюаня в своей.

— Только что из пароварки, — одной рукой Сюань Цзи сжимал ладонь Его Величества, а в другой держал миску с горячим супом. — Будь осторожен, не обожгись.

Если уж он решил «отказаться от желаний и стремлений» и «отрешиться от мирского», то он всенепременно должен следовать философской идее о том, что «все на этом свете иллюзорно, и любое явление — это проявление пустоты»8.

8 色即是空空即是色 (sèjíshìkōng kōngjíshìsè) — буддийское изречение. Первая часть 色即是空 (sèjíshìkōng) — означает: всё на этом свете призрачно (иллюзорно) (обр. Пустота знает все. Пустота разрушает все. Пустота — и есть все), а вторая 空即是色 (kōngjíshìsè) — Цвет — это пустота, пустота — это цвет. (обр. нематериальное — материально).

В мире смертных каждый шаг был тщетным. Разве можно обижаться на то, что кто-то решит воспользоваться этим ради собственной выгоды?

В конце концов, «выгода» тоже иллюзорна. Что изменится, если утратить эту «ложь»? В любом случае, он не понесет потерь и не будет обманут. Его Величество слишком высокомерен, чтобы беспокоиться о таких пустяках.

Безрассудно согревая в ладони холодную руку Шэн Линъюаня, Сюань Цзи сказал:

— Теперь, даже если решу прикоснуться к тебе, я не буду спрашивать разрешения.

Глава 104

Этот невежественный ублюдок захотел умереть?

Вскоре Сюань Цзи пришлось отлучиться, чтобы спуститься вниз и встретить гостей. Старые здания в этом районе постепенно разрушались, и их планировка все еще оставалась для всех загадкой. Поскольку планы домов были давно утеряны, посторонние легко терялись в этих лабиринтах.

Шэн Линъюань остался в одиночестве сидеть у камина. Сегодня маленькая гостиная больше напоминала залы старинного европейского замка. Шэн Линъюань не двигался и просто смотрел на свои руки. Казалось, будто он погрузился в медитацию.

Он понятия не имел, что случилось с Сюань Цзи. С самого утра он то и дело создавал проблемы или устраивал мелкие пакости. Все выглядело так, будто юноша прощупывал границы. Во-первых, он внезапно отказался от вежливого обращения. А заметив, что Линъюань никак на это не отреагировал, дерзко схватил его за руку. Во-вторых, получив цунь, Сюань Цзи решил продвинуться на чи1. Однажды он приобнял Его Величество за талию и еще два раза заговаривал с ним, шепча прямо на ухо... Этот непонятный «птичий щебет» Шэн Линъюань быстро позабыл, но вот его ухо, обожженное дыханием птицы из клана Чжу-Цюэ, температура тела которой была выше, чем у обычных людей, до сих пор гудело.

1 得寸进尺 (dé cùn jìn chǐ) — получив цунь, продвинуться на чи (обр. в знач.: ненасытный, алчный, жадный. Сродни выражению: дай ему палец — всю руку отхватит).

И что он должен был с этим делать? Шэн Линъюань не знал ответа на этот вопрос.

Потому что «нормальный» Шэн Линъюань ничего не чувствовал.

Его тело сгорело в пламени Чиюань, пережило восемьдесят одно Небесное Бедствие, а темное жертвоприношение обернулось для него казнью тысячи порезов. Ни боль, ни зуд больше не имели для него никакого значения. Большую часть времени Его Величество напоминал самодовольного льва. Будучи сытым, он только и делал, что ленился. И если бы какой-то ничтожный человечишка решил пересечь его границы, он бы и бровью не повел.

В этом мире у него была аллергия только на Сюань Цзи.

Сюань Цзи не был «нормальным». Он был его кошмарным сном.

Эмоции, что Шэн Линъюань испытывал, его внезапная чувствительность и робость, должны были оставаться тайной.

Если забыть о том, что взбрело в голову Сюань Цзи, Шэн Линъюань мог бы убедить себя, что эта глупая птица действует неумышленно. Он мог бы заставить себя закрыть на это глаза. Однако он не только понимал, что на самом деле происходит, но и должен был соблюдать осторожность, чтобы ненароком не выдать себя. Нельзя было давать Сюань Цзи повод для «недопонимания», как нельзя было позволять ему скакать по своим нервам.

Шэн Линъюань на мгновение задумался и даже растерялся. Прошло всего несколько дней, как все дошло до такого? Поначалу он был также строг к Сяо Цзи, как к некогда жившему во дворце бифану. Но, может быть, Шэн Линъюань был недостаточно строг? Он в тайне и открыто лил между ними холодную воду из озера Дунтинху2... Кто знает, может быть, именно это оказало на юношу настолько противоположный эффект. Сюань Цзи не сдался3, напротив, это его только раззадорило.

2 洞庭湖 (dòngtínghú) — крупное неглубокое озеро в северо-восточной части китайской провинции Хунань. Озеро Дунтинху известно в китайской культуре как место возникновения праздника драконьих лодок. Район озера Дунтинху часто упоминается в истории и литературе Китая. Утверждается, что гонки на лодках-драконах зародились на восточном берегу озера как праздник в честь памяти поэта Цюй Юаня (340—278 до н. э.), покончившего жизнь самоубийством в одном из притоков озера.

3 偃旗息鼓 (yǎnqí xīgǔ) — свернуть знамёна и перестать бить в барабаны (обр. в знач.: прекратить, отступиться).

Под небольшим деревянным столом, превращенным в чайный столик, лежала дюжина старых журналов. Шэн Линъюань случайно скользнул по ним взглядом, и его внимание привлекла цитата на одной из обложек: «Есть три вещи, которые ты не можешь скрыть: кашель, бедность и любовь. Чем больше ты это прячешь, тем сильнее оно привлекает внимание. Набоков»4.

4 На самом деле цитата принадлежит югославскому писателю и нобелевскому лауреату Иво Андричу. Она встречается в книге «Мост на Дрине» и звучит так: «Три вещи в мире невозможно скрыть, — говорили турки, — любовь, кашель и бедность».

Незнакомые упрощенные иероглифы выстроились в его глазах в поистине шокирующую фразу. Шэн Линъюань взял полный рекламы журнал, провел пальцами по холодной мелованной бумаге и еще долго всматривался в странную строчку. «Лучше бы мне поскорее покончить с этим», — думал он.

Его Величество поднял голову и заметил висевшую в воздухе  русалочью чешую, окутанную клубами черного тумана.

«Небесный нефритовый дворец» был родиной для русалок и гаошаньцев. Кто знает, может быть именно там хранилась тайна создания инструментальных духов. Даже если это был последний лучик надежды, он должен был туда отправиться. Возможно…

Когда заветные мечты Сюань Цзи исполнятся, он, как и хотел Дань Ли, вернется в Чиюань и, наконец, успокоится, осев пеплом на дне долины. На смену всему придет пустота и безмятежность. Ему не придется стареть и страдать из-за трудностей в сердечных делах... Вот же бардак!