Помереть не трудно (СИ) - Зимина Татьяна - Страница 6

Я промолчал. Умом я понимал, что Алекс прав. Лучше один раз пощупать, чем сто раз услышать… Да нет, прав он.

Но чувство горечи не уходило, несмотря на все логические рассуждения. Я — урод. Наверное, в известной степени, даже не человек. Скорее всего, мне предстоит убивать таких, как я…

Конец вагона вдруг начал сжиматься. Словно он был сделан из фольги, словно его, как стаканчик от мороженного, мял в кулачке гигантский младенец. Я моргнул. Протёр глаза. Снова моргнул…

Не помогло. Конец вагона сжался до точки и начал вытягиваться, словно резиновый. Одновременно он загибался вверх.

Где-то далеко, на грани слышимости, играла музыка. Простенькая мелодия, семь нот, три аккорда. Но такая навязчивая, что от неё ныли зубы.

— Алекс!.. — не в силах говорить, я просто показал пальцем шефу за спину. Шеф обернулся удивлённо, но тут же вскочил.

— Где проводник?

— Не знаю…

— Найди его, быстро!

Но парень уже бежал к нам по проходу меж кресел.

— Там… Там… — проводник позеленел от страха. Губы у него дёргались, глаза были бледные и бешеные.

Его реакции я испугался больше, чем свернувшихся в струну вагонов. Всё просто: судя по пейзажу за окном, поезд продолжал двигаться. Остальные пассажиры тоже были спокойны: никто не вопил, не кидался в панику, не показывал пальцем… Значит, происходящее видим только мы, трое. Впрочем, это не значит, что всё в порядке и ничего не происходит.

— Где? — Алекс взял проводника за лацканы жилетки и легонько встряхнул. — Где он?

— В плацкартном, в самом хвосте, — губы у парня всё ещё прыгали, но зелень с лица сошла.

— Веди, — Алекс подхватил саквояж.

— Двери заблокировались, — проводник затряс головой, словно ему в ухо попала вода. — Аварийная ситуация…

Я ещё раз взглянул на немногих пассажиров первого класса. Все сидели спокойно, надев наушники и уткнувшись в смартфоны. Поезд чуть заметно покачивался.

— Выбивай окно, кадет, — скомандовал шеф. — Надо попасть в плацкартный вагон.

— Стекло пуленепробиваемое, — робко заметил проводник.

— Ничего, — Алекс похлопал парня по плечу. — Как-нибудь разберёмся.

— Люди всполошатся, — сказал я, глядя на пассажиров.

— Люди ничего не заметят, — отрезал шеф. — Приступай.

Пожав плечами, я пробрался к окну и стал ощупывать его пальцами. Не знаю, получится ли выдавить стекло, как в автобусе… вряд ли всё так просто.

Простучав поверхность, я наметил точку и ударил. По вагону пошел гул, но как и обещал Алекс, никто даже не почесался. Тогда я ударил со всей силы — приставив к стеклу подушку, взятую из кресла.

С третьего удара стекло подалось. Оно покрылось мелкой сеткой трещин и выпало одним куском.

— Силён, брат, — уважительно хмыкнул шеф. — Напомни, чтобы я никогда не соревновался с тобой в армреслинге.

В вагон ворвался ветер. Он принёс запахи мокрого леса, прелой травы и полыни. Я поёжился: на такой скорости ветер почти сбивал с ног.

Он выл между кресел, взметал волосы пассажиров, нёс пустые пакеты и прочий мусор — но никто так и не пошевелился.

— Что с ними? — спросил я встревоженно. — Почему они не реагируют?

— Потому что только паники нам и не хватало, — буркнул шеф. — Не парься, не твоя это забота. Лезь в окно.

— Я?..

— А кто? Мама твоя, что ли? Ты зачем стекло выбивал?

— Вы приказали.

Стало стыдно. В экстремальной ситуации я полностью доверился шефу, отключив мозг… На меня это не похоже.

— Ладно, хватит лясы точить, — Алекс подтолкнул меня к окну. — Лезь уже, я за тобой.

— Вы не удержитесь на крыше, — шеф, как ни крути, обычный человек…

— Поговори мне ещё, — и Алекс, протиснувшись мимо меня, ловко втянулся в окно.

— Удачи, — тихо сказал проводник, и на миг вновь прикоснулся к моему плечу. На меня будто опрокинули ведро горячей воды. Волосы на затылке встали дыбом. Я хотел рявкнуть на парня, чтобы не распускал руки, но вместо этого просто кивнул.

— Спасибо, — сказал я и втянулся в окно вслед за шефом.

Ветер бил, словно кувалдой. В ушах свистело, дышать было трудно. Словно воздух превратился в патоку.

Держаться было практически не за что — снаружи вагоны были гладкими, обтекаемыми. Как пули. Но Алекс каким-то образом уже добрался до крыши, я видел только его ноги, обутые в чёрные туфли.

— Если смог он, значит, смогу и я…

Перебрасывая себя от одного выступа к другому, я вскарабкался на крышу и распластался рядом с шефом.

Голова поезда вытягивалась в небо сужающейся спиралью. Секунду я, будто загипнотизированный, не мог отвести глаз от этого зрелища. Сине-белые вагоны казались бусинами, нанизанными на стальную нитку рельс…

Это морок, — пытался убедить я себя. — Поезд не сошел с рельсов, и никто, кроме нас, этой спирали не видит…

И ещё один момент: на крышах вагонов виднелись плоские люки. Вентиляция, — понял я. Кондиционеры… И какого чёрта мы рисковали, выбираясь через окно?

Алекс осторожно, балансируя руками, поднялся и присел на корточки. Затем одним движением вздёрнул себя вверх и сразу побежал. Я — за ним.

Бежали мы в хвост поезда, поэтому ветер бил в спину. И с вагона на вагон перепрыгивать не пришлось: в Сапсане тамбуры сплошные, соединяют вагоны «гармошкой» из гибкого полимера.

Честно говоря, боялся я страшно. Земля была удивительно далеко, и неслась мимо со страшной скоростью. Если я поскользнусь, — думал я на бегу, — даже в пакетик собирать будет нечего…

В небе клубились подсвеченные розовым облака.

— Это здесь, — сказал Алекс и присел на корточки возле тонкого шва люка.

Слов я не услышал, их моментально унёс ветер. Но и по губам было понятно.

Подцепив пальцами, я оторвал стальной лист и отбросил его назад. Внутри оказалась мешанина шлангов, проводов и пластиковых перегородок — промышленный кондиционер. Вырвав часть этих кишок, я расчистил достаточно места, чтобы протиснуться внутрь.

Алекс, достав револьвер, полез первым.

Посмотрев в последний раз на вагоны, штопором уходящие в небо, я спрыгнул следом.

Здесь было тихо. Обычный вагон, с обычными сиденьями. Поуже, чем в первом классе, да и обивка поскромнее. Народу гораздо больше. По коридору между сидений бродил бесхозный ребёнок в желтом вязаном свитере с Микки-Маусом.

На нас чадо посмотрело без интереса — словно мы не спустились буквально с неба, а просто встали с кресел, чтобы попить водички из кулера.

— Вы наводите морок, — шепнул я шефу.

— И как ты догадался?

— Научите?

— Если будешь хорошо себя вести.

И он уверенно пошел по проходу. Лопоухий пацан в свитере, пропустив нас, устремился следом.

Скучно ему тут, — подумал я. — Маманя телефон отобрала, чтобы в игрушку не пялился, вот ребёнок и мается.

Мелодия, которую я слышал ещё в своём вагоне, здесь играла довольно громко. Радио? Но я тут же понял, что ошибся.

Музыка шла из динамика в виде Пикачу, подвешенного к рюкзаку пацана лет двенадцати. Тот сидел один, несмотря на то, что вагон был забит, и безучастно пялился в окошко.

— Это он, — сказал Алекс и резко повернулся к мальчишке спиной.

— Вот этот пацан? — моему изумлению не было предела. — Он ведь даже ничего не делает.

— Эта его музыка, — прошептал шеф. — Она создаёт вербальное воздействие. Пока это только иллюзия, но если её чуток усилить — всё станет по-настоящему.

— Музыкальный ряд может искривлять пространство?

— Заклинание. Пока что выраженное в нотах, а не в словах. Но не дай Бог ему добавить к музыке Слово… — Алекс исподтишка оглянулся, и бросил короткий взгляд на пацана. — Если он заговорит — стреляй.