Дорогой Солнца (СИ) - Котов Сергей - Страница 23

— В окрестностях есть две старые военные базы хранения. Официально расформированные, но я знаю, что там много чего сохранилось, что не успели ни продать, ни утилизировать.

— Думаете, они уцелели? Базы эти? — скептически заметил я.

Ответить он не успел. На столе зазвонил телефон: обычная офисная пластиковая трубка. Он ответил на вызов: «Да… уже? Хорошо. Выехали? В администрации. Хорошо, ждём!»

— Ольга закончила с процедурами, очень хочет меня видеть, её сейчас привезут, —сказал он.

Через несколько минут за окном мелькнул уже знакомый мне УАЗик. Я видел, как Саныч помог Ольге выйти, аккуратно придержав за руку. Странно, но в этот момент я даже ощутил что-то вроде лёгкого укола ревности.

Оля держалась по-деловому. Зашла в кабинет, кивнула директору, заняла предложенный стул.

— Выживет? — в лоб спросил Пётр.

— Не знаю, — немного поколебавшись ответила Ольга. — Я бы дала процентов двадцать на это.

— В городе ему смогли бы помочь? Увеличить шансы? — Директор тоже держался спокойно и по-деловому. Без эмоций.

— Теоретически, если есть готовый донор костного мозга… и то вряд ли. На то, что он переживёт дорогу, я бы дала процентов пять.

— Ясно. Значит, будем делать всё, что возможно на месте. Медикаментов для лечения хватает?

— Нет, — быстро ответила Ольга. — И как раз об этом я бы хотела поговорить. У вас нет нормальных обезболивающих.

— Как же… я ведь лично следил, чтобы аптека была укомплектована по всем рекомендациям, и даже… — начал было директор, но Ольга его перебила.

— Нормальных обезболивающих я имею ввиду. Адекватных этой ситуации, — продолжала Она. — Он ведь в аду сейчас. А будет ещё хуже. Всё, что можно было сделать для облегчения состояния я уже сделала. Но на фоне болевого синдрома у него просто сил может не хватить. Медикаментозная кома была бы выходом, но это, практически, гарантия, что он уже не вернётся. Я не могу на это пойти.

— Где их можно найти?

— Ближайший город или большой посёлок, где есть специализированная для онкобольных аптека, — ответила Ольга. — Знаете, где может быть такая?

Директор и Саныч переглянулись.

Я ведь даже не узнал, с какого направления Женька ехал к Москве. Интересно, как бы он поступил, если бы я всё-таки написал предупреждение, прямо так, прямым текстом, наплевав на свои обязательства и безопасность? Вышел бы на ближайшей станции? Если честно — очень маловероятно. Скорее всего, решил бы, что у меня юмор такой проснулся, своеобразный, и потихоньку материл бы меня за испорченное настроение. Пока всё не началось бы.

Каково это: встать в поезде где-нибудь посреди леса? Когда отрубилась связь и электричество? Хорошо, если ему вагон попался старый, в котором есть титан, работающий на дровах. Хоть как-то отогреться можно. Очень живо представились растерянные проводники, начальник поезда, мучающий бесполезную рацию…

А что, если взрыв был неподалёку, как у нас? Что, если осадки?.. люди сидят внутри вагона и смотрят как по стёклам стекает чёрная смерть. Дети пытаются тереть её пальцами, улыбаясь своим мамам. Те, кто знают, что происходит, сидят в ступоре. Те, кто не знают, подсознательно чувствуют большую беду.

И через некоторое время находятся смельчаки, которые выбираются на чёрный снег, чтобы привести помощь из ближайшего населённого пункта. Только до места они, конечно, не доходят. Умирают в лесу, вместе с дикими зверями, которым не посчастливилось оказаться в пятне.

Женька вряд ли бы пошёл с ними. Умный слишком. Он бы сидел на месте, до последнего ожидая помощь или пытаясь придумать выход. Возможно, додумался бы логически, что через сутки можно попытать счастья, если закутаться в какую-нибудь простыню, которую выбросить у границы заражённого участка.

Только он всё равно, конечно, схватил бы очень большую дозу. И, возможно, лежал так же в фельдшерском пункте, где-нибудь в дальней деревеньке и ожидал хоть какой-то помощи.

Зачем я представляю все эти ужасы? Не знаю. Сами в голову приходят, когда я думаю об этом несчастном парне в лазарете. И года вижу внизу, в гостевом коттедже, двоих мужиков-машинистов в старых шерстяных свитерах. Вижу их влажные глаза, с выражением как у побитой собаки. У них в Кинеле ведь семьи, получается были… Думаю вот: просто так ли нам с Ваней повезло, или же за эту удачу надо заплатить добром сейчас, пока цена не выросла кратно?

Это ведь очень важно: платить за удачу добром вовремя.

Директор её об этом не просил. Но когда Ольга, разобравшись в ситуации, заявила, что сама готова отправиться в Каменногорск, чтобы найти нужные лекарства, я понял, что единственный способ её отговорить — это пойти вместо неё. Так ей прямо об этом и сказал.

Мы стояли в прихожей номера, который нам выделили и старались говорить тихо, чтобы дети не услышали. Благо одна из вахтёрш оказалась доброй душой и где-то нашла флэшку со «Смешариками», которую воткнула в наш телевизор. Пацаны были счастливы.

— Ничего не понимаю. Почему ты думаешь, что я не могу поехать с вами? — спорила Ольга.

— Потому что у нас обоих — дети. — Ответил я, — рисковать сразу вдвоём — неразумно.

— Ты говорил Петру, что сейчас, в первый день, риск не так велик! Что люди всё ещё в шоке и наверняка прячутся по убежищам.

— Я оценивал риск по себе, — пояснил я. — Для меня он действительно минимален. Организованных банд там ещё нет, а с одиночными отморозками я точно справлюсь.

Оля пожевала губу в поисках новых аргументов.

— Ты перепутаешь названия! — заявила она.

— Не перепутаю. Твой список мы возьмём с собой.

— Всё равно! А если по дороге что-то случиться? Кто-то поранится? Авария?..

— Первую помощь я оказать точно смогу. Вполне квалифицированно, — ответил я. — Оль, да, в конце концов, ты этот снегоход видела? Ну не влезут туда трое нормально! Это пытка будет.

— Больше всего на свете ждать ненавижу… — вздохнула она.

Я уже видел, что Оля готова сдаться.

— Так давай время не тянуть, — предложил я.

— Дим… только вот что. Будь осторожен. Вот прям очень-очень осторожен, хорошо? — Она приблизилась ко мне, глядя в глаза. — Обещай, что точно вернёшься.

— Обещаю, — серьёзно ответил я. — Не могу не вернуться.

— Ладно… — Оля вздохнула. — У них тут на самом деле ещё есть несколько проблемных сотрудников, по здоровью. Один по кардиологии. Так что заняться найду чем до твоего возвращения.

— Оль, это может быть долго, — заметил я.

— Три часа туда — три обратно. Итого вы здесь в десять вечера, — ответила она.

— Это если гнать непрерывно и сразу найти то, что нужно. За минуту. Так бывает крайне редко, — улыбнулся я, после чего добавил: — закладывай ещё минимум плюс тридцать минут.

— Хорошо, — кивнула Оля. — Только знай: если дольше — я волноваться начну.

— Должны уложиться, — пообещал я.

Перед тем, как выйти, я подошёл к сыну. Строго наказал ему слушаться тётю Олю и помогать ей с Никитой. Ваня сразу стал серьёзным от свалившейся на его мальчишечью голову ответственности о пообещал мне, что не подведёт.

Уже потом, стараясь, чтобы сын не видел, я захватил с собой арбалет. Его я оставил в прихожей вместе с другими вещами, для которых нежелательно долгое пребывание на морозе. Счётчик Гейгера Оля вернула мне сразу после возвращения из клиники.

Возле гостевого домика меня ждал Саныч на УАЗике. Оля спустилась меня проводить на крыльцо. Желая удачи, она чуть привстала на цыпочках и быстро, будто смущаясь, чмокнула меня в небритую щёку.

Саныч отвёз меня к гаражному комплексу, построенному на окраине посёлка. Он остановился возле крайнего бокса с двойными железными воротами, выкрашенными в синий цвет, и сказал:

— Федя на месте уже. Он в курсе.

— Лады, — кивнул я, собираясь открыть дверцу.

— Ты эта… если что не кипишуй на него. Он правильный мужик, хоть и резкий. Говорить много не любит, народ, кто его ближе-то не знает, считают, что вредный. Но ты приглядись к нему.