Переворот.ru (СИ) - Маркеев Олег Георгиевич - Страница 37

Громов достал сигарету. Прикурил. Жадно стал тянуть дым.

— Ты не представляешь, что мы сделали, Гром! — всхлипнул Костя.

— Почему? — пожал плечами Громов. — Лично я навсегда покалечил трёх уродов. Или заработал десять «тонн» баксов за час. Как посмотреть. И так, и эдак — мне нравится. А что сделал ты, тебе лучше знать.

Костя отнял руки от лица. На коже остались красные полосы.

— Гром, ты даже не представляешь… — Он вытер влажные глаза. Отдышался. — Извини, не могу никак успокоиться.

— Уж постарайся, а то обмочишься от восторга.

Костя отмахнулся. Достал мобильный. Набрал номер.

— Кэт, как наш друг? Так… Хорошо, я понял. Спасибо тебе. Я скоро буду.

Он отключил связь и сразу набрал другой номер. Откашлялся.

— Здравствуете. — Голос сделался сухим, с непривычными для Громова бюрократическими нотками. — Константин Зенькович говорит. Моё время ещё не истекло? Да, я знаю, что ещё целых пятнадцать минут на ответ. Просто хотел уточнить, ведь все могло переиграться… Ну и прекрасно. Итак, я рассмотрел ваше предложение. Оно мне показалось вполне приемлемым. Настолько, что я уже предпринял определённые шаги. — Он подмигнул Громову. — Конкретнее? Ну… Скажем так, проблема решена. Да… Нет, потребуется только помощь психолога. Мой врач заверяет, что… м-м-м… худшие подозрения не подтвердились. Рекомендует провести чистку крови от, ну вы понимаете… И больше никаких проблем. В отношении остальных… Эффективно, но стерильно, как вы просили. Ну, какие тут могут быть поздравления! Да, да… Всегда рад помочь.

Он уронил руку с мобильным на колени.

— Уф, Гром, кажется, это победа! — Он развернулся лицом к Громову с жаром прошептал:

— Через месяц я смогу предложить тебе работу по специальности. В одной маленькой, но солидной юридической фирме. Пойдёшь ко мне работать?

Громов покачал головой.

— Нет, Костя. Я сказал, последний раз. Абзац, наши дорожки расходятся.

— Гром, ты чего?!

— Чтобы в таких высоких сферах дела крутить, нужна голова, как у тебя. Извини, я — пас. Бог дал мозгов и здоровья на опера, и на том спасибо. — Он похлопал Костю по плечу. — Кстати, поздравляю. Мастерская работа. Такую операцию за час организовать!

— Издеваешься?

— Дурак! Завидую.

Громов потянулся к дверной ручке.

— Погоди! — остановил его Костя.

Перегнулся через спинку, достал с заднего сидения кейс. Открыл. Достал жёлтый конверт. Протянул Громову.

— Это гонорар, Гром. Десять, как договаривались. Плюс ещё чуть-чуть.

— «Чуть-чуть» — это сколько?

— Пять.

— Что так щедро?

— Считай, выходное пособие.

Громов, помедлив, взял конверт, сдёрнул ниточку, распахнул. Вытряс на колени три тугие пачки. Банкноты, как полагается в таких случаях, были бывшими в обращении, стянутые резинкой, а не банковскими ленточками.

Он рассовал пачки по карманам куртки. Костя тем временем оправил костюм, подтянул съехавший узел галстука. Глядя в зеркало, провёл ладонью по волосам.

Откашлялся и тем же официальным голосом, что говорил в трубку, произнёс:

— Благодарю за сотрудничество, Гром.

Костя протянул руку. Пальцы были холодными и сырыми от испарины.

Оперативная обстановка

Махди

Объект «Тур» взят под контроль. Видеозапись с места преступления и материалы наружного наблюдения направляю в Ваш адрес.

Эмирхан

«Д» — 1

16:40 (в.м.)

Серый Ангел

Злобин вышел на «Чистых прудах». Служебной машиной пользовался только в крайних случаях. Предпочитал муниципальный транспорт. Телевизору давно не верил, а в подземке насмотришься таких картинок, что никакого высосанного из пальца соцопроса не надо. Здесь жизнь показывала себя изнанкой, без державного гламура и политических прикрас.

У входа в метро тусовалась неформальная, до крайности неопрятная молодежь, изгнанная сюда с реанимированного и подчищенного под евростандарт Арбата. Девицы в коже и сатанинском макияже хлестали пиво и нагло ржали. Юноши в большинстве своем худосочно призывного вида были пришибленны похмельем, но изображали из себя крутых маргиналов. Для бабок, сновавших между молодыми людьми, они были лишь источниками стеклотары и дополнительного дохода. Как и для двух постовых, с ленцой поглядывающих на вверенное на попечение и прокорм стадо городского плебса.

Злобин отметил, что бутылки с пивом и банка с какой-то спиртовухой зачастую ходят по кругу. У неформального молодняка, очевидно, считалось хорошим тоном отхлебнуть из чужой бутылки или угостить соседа.

«Слюнная лихорадка… Вирус Эпштейна-Барра. Врубить звук нужной частоты — и грузовиками повезут трупы», — обожгла Злобина мысль.

Он не стал придерживать оперативную информацию, добытую Сергеем, и сразу же сдал её Игнатию Лойоле. Задержаться с докладом означало оказаться в положении питерского Колосова. В жуткой интриге, которая развивалась со скоростью обезумевшей раковой опухоли, прав на ошибку не было. На том самом её этапе, когда не ясно, кто против кого, кто с кем и ради чего, попасть под подозрение в неверности было смертельно опасно. Злобин знал правила игры. С чужаками в своих рядах любая система не церемониться. А уж «силовая» структура тем паче. Сломанная карьера, растоптанная жизни и даже о быстрый и не вызывающий подозрение летальный исход — это норма, это по правилам стаи.

В обмен за наводку на возможность применения бактериологического оружия, он, к своему удивлению, получил от Игнатия Леонидовича другую. Шеф протянул ему листок с адресом, фамилией и минимумом установочных данных.

— Порасспроси, только аккуратно. Человечек боком-припёком имел отношение к разработкам «Союз-Атланта». По моим данным, он давал экспертное заключение на работы Глеба Лобова и его пиар-конторы. Служил, так сказать, дублирующим датчиком контроля. Ты мог зацепить его имя в документах, что взял из архива. Предположительно — мог.

Он порвал листок на мелкие клочочки и многозначительно посмотрел в глаза Злобину.

И без лишних слов стало ясно, что старый иезуит Игнатий Леонидович начал крутить и крутиться, то есть выполнять два жизненно важных действия, необходимых для выживания в аппаратных побоищах.

Кто не крутит свои партию в общей игре, кто не крутится, ускользая от ударов и успевая пнуть или дать локтём под дых соседу, тот обречён на изгнание с Олимпа власти. А жизнь среди убогости и серости безвластия — худшая из пыток для олимпийца. Нет, него лучше уж смерть в бою за власть, чем прозябание среди ничтожеств, лишённых власти.

«Что-то на этот раз они крепко сцепились, — подумал Злобин. — Выборы-перевыборы, что ли, у них раньше времени начались?»

Он посмотрел на кремово-белое здание на противоположной стороне улицы. Ни вывески, ни светового лейбла на здании не было.

В здании помещалась государева корпорация с невразумительным названием. Как знал Злобин из справки, перед выездом вытащенной из компьютера, корпорация могла смело претендовать на мировое лидерство по дурости и безалаберности ведения бизнеса. Жаль, что такую премию ещё не учредили.

В славные времена «распила» госсобственности корпорации достался не много не мало, а весь стратегический запас редкоземельных металлов. Золото-платина-алмазики и прочие драгметаллы тоже перепали, как же без них. Но именно литий, стронций, цезий, германий и другие особо ценные в век НТР элементы периодической системы Менделеева составили фундамент уставного капитала. Государство вручило особо доверенным своим мужам самое ценное и приказало пользоваться на благо себе и людям. Своим, естественно. На весь народ добра не напасёшься.

Было такое веяние в «верхах», когда вдруг решили, что с импортом водки, сигарет и макарон лучше всех справятся попы, афганцы и инвалиды. Мол, свои проблемы сами решат и о народе позаботятся. С той же временщиковской логикой доверили отставным и действующим людям в погонах торговать стратегическим сырьём. Силовики бодро щёлкнули каблуками, по-уставному рявкнули «Есть!» и стали торговать.