Король Запада (СИ) - Акулова Лариса - Страница 20

Для того, чтобы что-то противопоставить опасности, что свалилась неожиданно им всем на головы, придется великому и ужасному поднапрячься. Но он отлично понимает, что, если не справится, то чертов путешественник по снам принесет ещё больше проблем, посерьезнее убийства одной королевской четы. Кто знает, вдруг ото всех решит избавиться? В том числе от короля Запада, что вполне профессионально вставляет ему палки в колеса, и то ли ещё будет. «Жаль конечно, что мой предок не захотел мне обо всём этом поведать, всё можно было бы сделать намного проще. Наверняка тот знает больше, чем мне рассказал ль’Ву, но вызывать снова этого негодяя мне ничуть не хочется», – негодует л’Валд, понимая, что ещё один такой вызов оставит его совсем без сил, которые сейчас могут пригодиться в любой момент. Некстати ему думается о том, что, будь рядом Эрия, возможно, он смог бы что-то узнать от неё. Она же, хоть это тщательно скрывала, является Приходящей. Правильно говорят, что хорошая мысля приходит опосля.

Раад вновь возвращается к книгам. Он с самого детства знал, что именно они – то самое хранилище знаний, которое никогда не устареет. Как далеко не зашли технологии на Материке, носителем информации всегда будут свитки и фолианты, которые бережно их владельцы сохраняют. Именно благодаря чтению он и получил свою силу, а затем и целое королевство. Поэтому у мужчины нет никаких сомнений насчёт того, что, если постарается, найдёт то, что ему нужно. И, наконец, после долгих часов сидения над пыльными книгами это происходит. Раад находит то, что ему может помочь.

Книга называется «Менталистика для начинающих». и хоть и имеет такое непритязательное название, скорее всего рассчитана на детей и не содержит особо полезной информации для умудренного годами л’Валда, оказывается настоящий кладезью знаний – например, о всех Менталистах, когда-либо живших на Материке, сделавших для магов столько, что их имена оказались на бумаге, дабы сохранить их для будущих поколений. Мужчине даже на секунду приходит в голову мысль, что он был несколько самонадеян и глуп, ища лишь в древних книгах, а на деле же ответ был у него прямо перед глазами. В первой же главе написано: «Восславим того, кто принёс знания менталистики на Материк – Александра, первого мага, отца четырёх стихий. Тот, кто пришел с Севера, но оказался таким же горячим, как дыхание драконов с Юга, таким же неуловимом, как люди Запада, прозорливым, как, жители Востока. Молитву ему следует возносить в первый день осени и последний день весны, когда меняются ветра, что могут донести наши просьбы и слова благодарности до его духа».

– Я слышал об этих молитвах, но никогда не предавал им значения, – рассуждает вслух король, припоминая всё, что знает об этом. Да и слова из книги очень помогают. – Что, если это не просто вознесения благодарности, но ещё и способ связи с тем, кто, возможно, жив? Ни для кого не секрет, что маги живут долго, так почему бы самому первому из них не быть все ещё на этом свете?

Это имеет смысл. Паутина уже уже давным-давно окутала Материк, плёл её явно опытный паук, такой, что повидал много, умеет не меньше, а ещё обладает немалым упорством, харизмой и умением располагать людей к себе. Рааду уже давно известно, что Приходящих в их мире не счесть, он вычислял и казнил многих из них, но далеко не всех. Некоторые умело скрываются в тени, пытаясь выжить. Для начала ему придётся вклиниться в ряды тех, кто молится, может, именно так он сумеет связаться с Александром, ведь мужчине очень хочется посмотреть на своего оппонента. Только как это сделать, если ты узнаваем в лицо? В этом-то и состоит один из главных минусов после коронации – ты известен на всём Материке. Но магическая сила л’Валда из тех, что позволяет ему скрывать собственную личность, меняя до неузнаваемости облик, поэтому, думается ему, особых проблем, чтобы втереться в доверие других, не возникнет. Другой вопрос, какого двойника оставить после себя, чтобы он присмотрел и за делами в Академии, и в поместье клана? Ведь мужчине неизвестно, сколько он будет отсутствовать, не хотелось бы ему по возвращении найти лишь хаос и разруху.

Это должен быть мужчина, схожего с Раадом роста и внешности, а также с магическим потенциалом, равным как минимум преподавателю Академии. Он должен обладать знаниями в этикете дворцовом и ректорском, уметь произносить речи, улаживать конфликты. Вряд ли кандидатов много на ум придет, жаль, что кастинг нельзя устроить: правитель не хочет, чтобы информация об его исчезновении просочилась хоть куда-нибудь. Итак, кто? «Как ни странно, лучше всего подошел бы ль’Ву, не смотря даже на то, что он наг. Это легко скорректировать, применив зелья и заклинания, сразу же на двух ногах забегает. И, пусть он у меня теперь не на лучшем счету, однако, уверен, смог бы отлично изобразить. Плюс мы связаны кровью, тайн моих не выдаст, если сумеет их выведать, а это логично, раз станет подписывать все приходящие мне документы», — рассуждает Раад, понимая, что отбор закончился раньше, чем начался, ведь никого другого, кроме Даара, на своем месте не представляет. И пусть презирает его, уверен, что наг по крайней мере не станет вредить Академии, месту, что стало для него давным-давно домом.

Щелкает пальцами Ворону, обращая на себя внимание. Черная птица вытаскивает голову из-под крыла, каркает недовольно, прежде, чем ответить:

— Господин! Ночь на дворе, и я уже поохотился, какая такая работа не требует отлагательств до утра, что вы будите меня?

Ворон прав, у Раада нет права того напрягать, он и так работал в последние месяцы больше, чем обычно, только и делал, что летал, доставлял сообщения. Даже на Север отправился с хозяином, не имея выбора. А л’Валду известно, как эта капризная птица ненавидит холод.

— Прошу только об одном: призови ко мне Даара ль’Ву. И чтобы никто об этом не узнал, — дает указания и видит, что питомец встает с насеста. — По возвращении тебя ждёт самая жирная мышь, что только найдется в замке.

Хлопают крылья, Ворон исчезает.

Давать наставления тому, кого ненавидит, Раад привык, едва короновался. Вечно находились недовольные его режимом, мужчина отвечал взаимностью. На каждый косой взгляд — дополнительные налоги, за лишнее слово — голову с плеч. Очень скоро придворные поняли, что молодым правителем лучше не спорить, это дороже обойдется. Лучше стиснуть зубы и делать, как велят. Теперь же мужчина вынужден раз за разом объяснять ль'Ву, что от того требуется.

— Значит, я стану королем? — переспрашивает наг в очередной раз.

— Нет, только прикрытием для моего отъезда. Никак не правителем Запада. Это банально невозможно, даже если бы я захотел — запасы моей крови для ритуалов не бесконечны. Учитывая, что живут маги из клана Валдов даже дольше, чем другие, на Материке, рано или поздно она кончится, и тогда защита страны падет, — терпеливо поясняет Раад, стараясь не сойти с ума. — Поэтому тебе не нужно волноваться, что бремя правления падет на хрупкие плечи, ведь я вернусь быстрее, чем успеешь сказать: «Господин ректор!».

— Я не хочу быть тобой, — упирается Даар так, будто от этого зависит вся его жизнь. — У меня лицо красивее, а вот эти вот твои брови, — тыкает пальцем в л'Валда, — слишком мрачные.

— Ты мне тут ещё поболтай, — прерывает его ректор. Ему уже поднадоела болтовня, еле сдерживается, чтобы не залепить пощечину, поведя себя как капризная леди. Но он выше этого, поэтому держит себя в руках. — Я тебе не предлагаю, я требую. Поэтому, как миленький, примеришь мою личину на себя, как бы этому не противился. И вообще, увидь плюсы в ситуации: когда ещё сможешь государством поуправлять?

Сладкая пилюля от Раада никак не уменьшает горечи Даару от осознания, что ему, видимо, вечно придется жить на вторых ролях. Что в «приемной» семье нагов, что в Академии, что теперь, усевшись на какое-то время на чужой трон. Не очень-то мотивирует к тому, чтобы стремиться к большему.

— Всё, претензии кончились? — уточняет л'Валд, хмуро глядя на затихшего пленника. Не к добру такая молчаливость. Знать бы, что творится в голове у нага, да только мысли так просто не прочитаешь при всем желании, а после призыва почившего родственника Раад обессилел почти полностью. — В таком случае переночуешь в одних из гостевых покоев, — проявляет тем самым невиданную щедрость к ненавистному преподавателю, — а завтра, ранним утром, будем лепить тебе новую внешность. За ночь как раз смиришься с мыслью. И, надеюсь, ты не удумаешь попытаться сбежать, — показывает на руку, где у него такой же шрам, что и у ль'Ву, — мы связаны, найду.