Хранитель ядов (СИ) - Карпо Катти - Страница 67

Вторая доля секунды была потрачена на мысленное осыпание проклятиями всех и вся и на стремительный захват одной из ребристых коробок подъемника на бедре солдата. Состав, скорость работы, принцип действия набора «Жало» – об этом я могла рассказать даже в полусонном состоянии, а картинки из книг сумела бы описать и с закрытыми глазами.

Спусковой крючок на основании коробки подъемника я нажала с такой силой, что ощутила, как край механизма сместился и вгрызся в бок Феличита.

Сцепка вылетела из щели коробки со свистом. Миг и она впилась в деревянную вершину, через которую я собиралась перелезть. Нас тряхнуло по инерции, но нить выдержала. Тело Феличита замерло над пропастью. Мыски его сапог лишь слегка касались края крыши. Я же почти лежала на его груди, отчаянно цепляясь за его шею. У меня-то на бедре удерживающий подъемник не крепился!

– Че-е-е-ерт, – протянул под нами некто по имени Карлос. – Еще бы чуть-чуть…

– Болван! Болван! Болван! – запричитала Терра.

От дыхания Феличита мои волосы скользили по лицу, щекоча губы и кончик носа.

– Ох высоко-то как… Это было просто невероятно! Это ж надо было сообразить! И я даже не обижаюсь на то, что вы меня ущипнули раза три, пока орудовали с моим подъемником. – Быстрые речи юноши напомнили мне щебетание ранней пташки – той самой, что обычно начинает чирикать намного раньше остальных, разгоняя последний утренний сон. – Меня впервые спасает девушка…

Он сжал меня в объятиях еще крепче. И это в тот момент, когда от падения нас удерживала лишь хлипкая подрагивающая от тяжести нить.

Холодно глянув на пребывающего в наилучшем расположении духа Феличита, отчего упомянутый незамедлительно смолк, я вновь провела ладонью по его бедру.

– Ой, так сразу? Может, сначала я приглашу вас на свида…

Я успешно нащупала переключатель на коробке подъемника и, словно делала это каждый день, щелчком пальца заставила механизм работать на подъем.

Феличит, от рывка подавившийся собственными словами, начал отчаянно перебирать ногами по черепице, видимо, чтобы не находиться в состоянии поднимаемого мешка, а контролировать сам процесс. Я же продолжала держаться за его шею в ожидании момента, когда снова смогу вернуть себе равновесие и стоять на крыше на своих двоих.

Наконец-то ровный участок. Я приготовилась сделать рывок, когда услышала звенящий свист. Сосредоточившись на работе подъемника, я сумела лишь краем глаза проследить, как в десятке метров от нас на крышу взлетела фигура. Не Терра и не Карлос. Те все еще надрывали глотки где-то внизу, стараясь узнать о состоянии Феличита, которому, судя по побелевшему лицу, пока было не до них.

А человек, поднявшийся вслед за нами на крышу, явно не боялся использовать подъемники. Но он был далеко, а я при должном ухищрении все еще успевала скрыться от преследования.

Тот самый рывок, и мои ноги вновь ощутили сладость опоры.

Я выпрямилась под дребезжащий сухой аккомпанемент рвущихся волокон нити. Моя рука потянулась назад прежде, чем разум сформулировал четкую мысль. Я ухватилась за висящие клочки сорочки Феличита, который, в отличие от меня, так и не успел обрести равновесие. Он, раскрыв рот и выпучив глаза, продолжал беззвучно кричать, чувствуя близость гибели.

Рыча что-то нечленораздельное, царапая оголенную грудь юноши, я тянула его на себя так, словно от этого зависела моя собственная жизнь. Порвавшаяся нить легла на черепичную поверхность, будто оплакивая собственную бесполезность.

Последний усиленный рывок, от которого мне почудилось, что каждая мышца в моих руках лопнула как цветок смолевки, и задыхающийся и обливающийся потом Феличит рухнул к моим ногам.

Получилось. Он спасен. Я дико глянула на покрасневшую кожу ладоней, грозившую обрасти мозолями, и сжала руки в кулаки.

И никакого страха. Невозмутимость Мертвеца схоронила все мои чувства в глубокой могиле таинственного сознания. Святые Первосоздатели, прошу, не позволяйте равнодушию и бездушности поглотить меня.

Я поспешила к вершине крыши. Тот человек наверняка позаботится о Феличите, а мне необходимо было как можно скорее скрыться.

Ветер отчего-то разошелся не на шутку. Он подхватывал подол платья, заставляя его развеваться вокруг меня, трепал мои волосы, грубыми порывами касался лица.

Используя каждую трещину в деревянной вершине в качестве опоры, я принялась подниматься.

Неожиданно что-то просвистело над ухом. Я уловила блеск, почувствовала, как всколыхнулись волосы у правой щеки, и лишь потом заметила прямо перед собой торчащую стрелу в деревянной поверхности.

Снова свист. Стрела пролетела так близко от моей левой щеки, что я, растеряв столь долго сохраняемое хладнокровие, в ужасе дернулась и, не удержавшись, рухнула спиной на крышу.

Удар о твердую поверхность выбил из меня последний воздух.

Святая Вода! В меня стреляли! Из арбалета!

Надо мной нависло черное нечто. Глаза слезились, поэтому я видела лишь расплывчатый контур.

Меня вздернули вверх и встряхнули. Я даже не успела понять, каким образом оказалась на ногах. Лишь в последний миг почувствовала холод чьих-то пальцев, обхвативших шею чуть ниже затылка.

– Скажи сразу, звереныш. Намереваешься ли ты подохнуть?

И встретились луна и зверь,

Ничем вдруг стало время…

Зверь жаждал свет луны вкусить,

Луна желала зверя…

Это был странный голос. Глубокий и монотонный. В нем не чувствовалась эмоциональность, не слышалось придыхание, не проскальзывали тональности настроения. Его можно было слушать, но понять то, что ощущал обладатель голоса в этот момент, было просто невозможно. Единственный выход заключался в осознании смысла его слов.

Со мной никогда не разговаривали со столь равнодушной холодностью, поэтому я, позабыв вопрос, растерянно молчала, упиваясь пронизывающим онемением, охватившим затылок. Крепкая хватка. Ни дернуть головой, ни уж тем более вырваться я не могла. И интуиция подсказывала мне, что этому человеку лучше и вовсе не сопротивляться.

– Осторожнее с ней, капитан! – услышала я голос Феличита. – Имею в виду, не так грубо! Но, если честно, с ней тоже надо держать ухо востро. Очень сообразительная леди.

Везение не стало моим соратником на сегодня. Теперь из-за промедления придется иметь дело не с рядовым солдатом, а с самим капитаном семнадцатого отряда. И, похоже, он не отличался добродушием Феличита.

– Будет трепыхаться – прирежу. – Бесстрастно пообещал мужчина. Озвученные подчиненным характеристики в отношении меня явно не произвели на него впечатление. – Повторяю вопрос, звереныш. Собираешься сдохнуть?

– Ни за что, – хриплым шепотом ответила я.

– Прекрасно.

Меня отпустили, и я от неожиданности повалилась вперед. В последний момент лишь успела выставить ладони, чтобы не разбить лицо о деревянную поверхность, через которую собиралась перелезть.

– Вы ее напугали, капитан! – осуждающе заметил Феличит. Ему никто не ответил, и на секунду мне даже показалось, что никого, кроме нас, на крыше никогда и не было, а Райс беседовал сам с собой. Столь незаметным было присутствие мужчины с ледяным голосом.

Мне не хотелось оборачиваться. Обернусь, и новая беда накинет на меня жаркий высасывающий все силы покров. Капитан семнадцатого отряда прогнал прочь мою Невозмутимость Мертвеца, и я превратилась в дрожащую ни на что негодную глупышку, которой больше всего на свете хотелось лишиться чувств. Но я никогда не падала в обмороки. Не упаду и сейчас.

– Феличит, – голос капитана по-прежнему не блистал каким-либо эмоциональным спектром, – что здесь происходит? Эй, звереныш, кто ты?