Развод неизбежен, предатель (СИ) - Шторм Вера - Страница 7

Я осторожно выпутываюсь из его объятий, и, укрыв сына одеялом, иду в спальню. Необходимо и самой принять душ и переодеться. Ведь со вчерашнего дня на мне то же платье уже не первой свежести. Выглядит не лучшим образом.

Я беру из шкафа бежевые брюки, выбираю подходящую футболку. Принимаю душ, одеваюсь. И едва выхожу из просторной ванной комнаты, тут же ударяюсь носом о чью-то грудь. От этого простого действия я моментально покрываюсь мурашками.

Знакомый запах забивает легкие. Проникает в кровь. Течет по венам. Случайная встреча сбивает с толку. Вызывает протест и поднимает в душе бурю негодования.

Я думала, что больше не увижу Бурака сегодня. Отдохну. Оклемаюсь. Приду в себя и соберусь с мыслями.

Но он никуда не ушел... Остался дома.

Я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с бездушными глазами мужа, в отражении которых по глупости всегда видела себя. Умирала от тоски, когда его не было рядом. Ставила его на пьедестал. Любила до безумия. До дрожи в коленях... Считала единственным и неповторимым.

Но все это оказалось ложью. Лишь иллюзией. Я не узнаю своего Бурака...

Того, кто однажды забрал мое сердце.

Сейчас перед собой я вижу жестокого, расчетливого человека, не проявляющего ни грамма эмоций, будто все эти годы он просто успешно играл роль любящего мужа.

От него веет арктическим холодом. Взгляд, которым он осматривает меня, режет на части. Убивает все, что было между нами за пять лет совместной жизни. Обнажает все моя подспудные страхи.

Сейчас рядом с ним я ощущаю лишь растущую пустоту в душе и осколки любви, сгорающей в пылающем костре ненависти.

Он практически обнажен. Исключение — штаны, которые едва держатся на бедрах.

Судя по наличию полотенца на плече, собирается в душ.

Глубоко вздохнув, я мотаю головой, словно отряхиваясь от тягостных мыслей, и, больше не смотря на мужа, иду к дверям.

Бурак всегда умел накалять атмосферу до предела. Жизнь рядом с ним — как на пороховой бочке. Пространство сужается до минимальных размеров. Просто раньше все это было пропитано любовью и моими наивными мечтами. Сейчас же... рядом с ним тяжело дышать. Грудь сдавливает, словно тисками.

Какая-то нескончаемая агония...

Я останавливаюсь возле двери и тянусь к ручке.

— Не знал, что ты здесь, — стальным тоном внезапно говорит он.

— Не переживай. Мне все равно, — резко отвечаю я. Оборачиваюсь к нему и с горечью добавляю: — Да и какая тебе разница, где я, Бурак? На улице... или же в другой квартире? Не так ли?

Бурак сжимает кулаки, буравя меня тяжелым взглядом. Молчит. Но я не отступаю.

— Иди занимайся своими делами, — произношу ровно. — Наверняка у тебя их уйма. А я пойду к сыну, который во мне нуждается, как никто другой.

Договорив, я захожу в детскую и с треском захлопываю дверь.

Сын сладко спит. Как и всегда, подобрав под себя скомканное одеяло, лежит поверх него в позе морской звезды.

Я убираю со лба его темные волосы и глажу сына по голове, шепча ласковые слова. Рядом с ним мне становится гораздо лучше. Присутствие Али всегда придает мне жизненных сил. Дает заряд бодрости и стимул двигаться дальше. И неважно, что случается в жизни, какие события или испытания. Если он со мной, то я счастлива и знаю: смогу преодолеть любые препятствия. Лишь бы видеть на лице сына улыбку.

Но даже в самом страшном сне я не могла представить, что когда-нибудь нас с ним действительно разлучат. И я останусь без своего ребенка из-за жестокости мужа.

Разве Бурак сможет так поступить? Сегодня я отстояла свое право находиться рядом с Али... Но что будет завтра?

Взяв маленькую ладонь сына, я целую ее, наклоняюсь к нему всем телом, втягивая до безумия любимый детский запах у шеи. По щеке непроизвольно скатывается слеза.

Холод сковывает все тело при мысли, что Бурак может отнять у меня сына. Лишить возможности видеться с ним. Запретить жить вместе с Али. Учитывая его упрямство и возможности, Бурак способен на все. На его стороне сила, могущество, деньги. А у меня — ничего. Я против него — никто. Пыль под ногами, которую в любое время можно смахнуть.

И это меня сломает. Вдали от своего ребенка я сойду с ума от бессилия и тоски. Не смогу справиться с подобным...

С первого этажа доносятся громкие голоса, перепалка и сильный шум. Словно там завязалась какая-то борьба. Будто швыряют вещи. Не знаю точно, но страх пробирается под ребра и бьется висках, как гром. Я замираю на мгновение, а затем отпускаю ладонь сына и тяжело сглатываю.

Что, черт возьми, там происходит?!

Медленно встаю со стула и осторожно иду к лестнице, плотно прикрыв сначала дверь детской комнаты.

И чем ближе я подхожу к перилам, тем яснее слышу голос... матери Бурака:

— Сын, как ты смеешь впускать в наш дом такую дрянь?! — возмущенно выдает она. — Что это за дела? Ты же знаешь, какая она гулящая, развратная девка! Ей не место среди нас! Позор семьи! Тем более сейчас, когда ты наконец-то увидел ее истинное лицо!

Я с силой втыкаю ногти в ладонь, намеренно причиняя себе боль. Ах, значит, вот как... Теперь я еще и позор семьи.

— Прекрати, мама! — рычит муж. — Не смей выражаться подобным тоном. Наверху спит Али. Ты же кричишь на весь дом. И если разбудишь его и он услышит от родной бабушки такие слова о собственной матери, что он подумает? Уж точно не обрадуется. Мы никогда не давали ему повода нас подслушивать. Так что не надо провоцировать ребенка на подобные действия.

— Ты не понимаешь! — орет она. — Пусть знает о ней всю правду! Такая мать ему не нужна! Лейла недостойна нашей семьи и никогда не была достойна! Прокаженная, испорченная дрянь! Легкомысленная и легкодоступная, постоянно меняющая мужчин! Она опозорила тебя! Твою честь! Лейла передавала твоим врагам информацию о твоей работе. Сливала новые проекты. Ты своими глазами все видел! А чего стоят сообщения, которые она писала твоему конкурентку? Помнишь?!

Что? Какие еще сообщения? О чем она говорит? Что, кому и когда я писала?

Ничего подобного не было. Никогда!

На этих словах я застываю, впиваясь обеими руками в перила и глядя со второго этажа на два силуэта... Высокий, мощный Бурака и бесформенный, зловещий — Сании Экремовны. Я рвано дышу, буравя обоих ненавидящим взглядом.

— Ты собственными глазами все видел! — повторяет свекровь. — Выгони ее к чертям собачьим! Не место ей здесь! Сам ведь говорил! Давай же! Чтобы возле внука я эту дрянь больше не видела!

Сцепив зубы, я начинаю спускаться по лестнице. Шаг за шагом, пока наконец не оказываюсь на первом этаже.

— Может быть, вы по-человечески объясните мне, что тут происходит? Что конкретно вы хотите мне сказать? Я, наверное, имею право знать, в чем вы меня обвиняете... — сложив руки на груди, спрашиваю я, привлекая к себе внимание.

Муж с матерью тут же оборачиваются. От обоих исходит волна ненависти и злобы, которая буквально сжигает все на своем пути.

— Ну, долго еще ждать? — Я выгибаю бровь, подходя к ним. Теперь между нами не больше метра.

— Да как ты смеешь нам что-либо указывать, а? — еще больше заводится свекровь.

Я даже не успеваю среагировать. Увернуться или отойти в сторону...

Мою щеку с диким звоном обжигает увесистая пощечина, растекаясь по нежной коже болезненным ощущением.

Я автоматически хватаюсь за нее ладонью, едва не спотыкаясь и не падая на пол, но вовремя выставляю вперед другую руку. Глотаю ртом воздух, неверяще качая головой в полнейшем шоке от действий свекрови.

Бросаю взгляд на Бурака, ожидая хоть какой-то реакции, но... ее нет. Он застывает столбом, смотря на меня сверху вниз. А свекровь гордо вскидывает подбородок и усмехается. Ей радостно оттого, что она сделала...

Мне хочется провалиться сквозь землю, чтобы не видеть всего этого. Хочется исчезнуть и не смотреть в глаза Бурака, который что-то шипит сквозь стиснутые зубы.

Взяв за локоть, муж резко поднимает меня и рассматривает внимательным взглядом. На миг мне даже кажется, что в его глазах мелькает что-то вроде сожаления из-за действий матери, а может быть, сочувствие ко мне... Или боль. Хотя... это невозможно в нынешних обстоятельствах.