Слабая герцогиня. 10 способов унизить невесту (СИ) - Вера Виктория - Страница 14

— Очевидно, да, раз я здесь.

Барон прячет усмешку, успев поднести к губам салфетку и изобразив лёгкий приступ кашля. Блондинка вскидывает на Итеона недовольный взгляд.

А она вовсе не такая милашка, какой хочет казаться.

— Ты не говорил, что герцогиня будет на ужине, — слегка дует губки красотка, обсуждая меня при мне же в третьем лице.

— Да? Верно запамятовал, дорогая, — берет её руку и снова подносит к губам и снова задерживается в этом жесте неприлично долго. — Но ты же не сердишься на меня за это? — почти мурлычет мой то ли жених то ли уже нет.

Баронесса томно выдыхает, не сводя горящего взгляда с его губ. Слуги подают горячие блюда, старательно отводя глаза. Итеон делает вид, что ничего особенного не происходит и сосредоточенно гоняет кусочек какого-то овоща по своей тарелке.

— Как я могу сердиться на тебя, Алекс… — имя она томно выдыхает.

И слепому понятно, что их связывают не только дружеские отношения. Но к чему тогда заставлять меня присутствовать на обеде? Унизить?

Тёплый огонёк, который зажёгся внутри, когда я впервые увидела графа, выходя из кареты, окончательно перегорает, оставляя на губах привкус пепла.

Я уже поняла, что наш возможный брак считается династическим. Его Величество, по сути, хочет назначить мне опекуна, который сравняется со мной по статусу, и сможет управлять обширными землями, не советуясь с молоденькой неопытной женой.

В таком браке от супругов требуется лишь уважение. А разве я требовала от графа чего-то большего? Тогда, зачем он так со мной поступает? Только чтобы задеть? Или он сразу хочет дать мне понять, что планирует романы на стороне и даже не намерен этого скрывать?

Время тянется, как резина. Блондинка и граф о чём-то перешёптываются, бросая друг на друга загадочные взгляды. Я аккуратно ем потрясающе вкусный крем-суп.

— Герцогиня, вам холодно? — видимо, Итеон устаёт от молчания, ведь он тоже оказался невольным аутсайдером этой ситуации.

— Нет, почему вы так решили?

— Ваша шаль выглядит несколько… необычно для… кхм… обстановки.

— Я бы сказал, как всегда, неуместно, — неожиданно отвлекается от блондинки граф.

— Алекс, я просто хотел поинтересоваться самочувствием герцогини. Так как вы себя чувствуете, ваша светлость? Ходят слухи, что вы болели.

— Благодарю, барон, — выпад графа решаю игнорировать, — мне уже лучше.

— И тем не менее вы кутаетесь в шаль, тогда как в столовой довольно жарко, — на слове “жарко” барон окидывает пристальным взглядом низкое декольте баронессы, и та моментально вспыхивает.

Ах так? Ну в эту игру можно поиграть и всем вместе.

— Да, пожалуй, вы правы, — мило улыбаюсь, опускаю ресницы, затем поднимаю глаза встречаясь на мгновение взглядом с бароном и снова опускаю ресницы. Веду плечом и элегантно снимаю с плеч шаль, открывая почти скромную линию несколько нескромного декольте. Распрямляю плечи и делаю глубокий вдох. — Лекарь рекомендовал мне быть осторожней, со сквозняками, но, кажется, здесь они меня не достанут.

Краем взгляда замечаю, как замирает барон, не донеся до рта вилку с кусочком дрожащего заливного.

Взгляд графа темнеет и начинает метаться между моим лицом, лицом Итеона и моим декольте. Я же как ни в чём не бывало сосредотачиваюсь на намазывании паштетом тонкого ржаного хлебца, не забывая дышать чуть глубже.

— Барон, ваше заливное сейчас упадёт, — произношу, продолжая увлечённо заниматься бутербродом.

— Что, простите?

Решаю-таки повернуть голову, вынуждая барона встретиться со мной взглядом. Затем взглядом же указываю на замершую вилку:

— Ваше заливное… барон.

Его рука вздрагивает, и дрожащий кусочек падает. Барон дёргается, пытаясь не допустить соприкосновения еды со светлой тканью брюк и вилкой же неуклюже задевает край бокала, который радостно дзинькнув опрокидывается, рисуя на белоснежной скатерти алый развод.

Барон краснеет, окидывая нас смущённым взглядом. Граф выглядит откровенно растерянным. Блондинка недовольно поджимает губы. Я с аппетитом и прямой спиной доедаю бутерброд, запиваю его глотком лёгкого ягодного морса и откладываю приборы слева от себя.

Обед окончен.

Всю ночь меня то и дело будят пугающий скрежет, скрипы и шаги по потолку. Но вчерашнего страха уже нет. Я почти уверена, что это очередные дурацкие фокусы моего “жениха”. Ещё днём я попросила слуг унести из комнат рыцарские доспехи и кое-какую лишнюю мебель и теперь чувствую себя здесь гораздо комфортнее.

Но всё же посторонний шум мешает нормально выспаться, поэтому утром я чувствую себя разбитой.

Отлипнуть от постели меня заставляет только мысль о графе. Чтоб ему икалось! Не доставлю ему удовольствие видеть меня напуганной или попрекать опозданием, а то и вовсе оставить без завтрака. Он, очевидно, меня провоцирует, а я не намерена так легко сдавать позиции.

Собираю силу воли и бодро топаю в ванну. Привожу себя в порядок и одеваюсь с помощью Малии в то же платье, что было на мне на вчерашнем обеде. Вздыхаю, памятуя вечер, и накидываю шаль. Всё же без неё мне не комфортно. Наверное, так я подсознательно стремлюсь закрыться. На завтрак спускаюсь за три минуты до того, как часы в уютной столовой пробьют семь утра и застаю графа сидящим на своём месте за столом с самым задумчивым видом. Приборы снова накрыты на противоположных сторонах. Это радует. Чем дальше от его сиятельства, тем спокойнее.

Не раздумывая, направляюсь к своему месту. Слуга спешит помочь мне присесть.

— Спасибо, — привычно благодарю и мимолётно улыбаюсь услужливому юноше.

Поднимаю глаза и встречаюсь с голубой прохладой нечитаемого взгляда.

— Доброе утро, герцогиня.

— Доброе утро, ваше сиятельство, — натягиваю милую вежливую улыбку.

Поднимаю серебряную крышку и обнаруживаю знакомую кашу.

Не дождётесь, ваше сиятельство…

С самым невозмутимым видом принимаюсь за свой завтрак. Каша как каша, на этот раз хотя бы тёплая и рассыпчатая, в меру подсолена и наверняка полезная. Весьма недурно. Запиваю свою скромную трапезу горячим травяным отваром. Запах мне очень нравится и сквозь мутную патоку сознания прорываются мысли о детстве и о ком-то очень родном.

Подзываю слугу.

— Не подскажите, что за травы в этом напитке?

— Это чай с чабрецом, госпожа. Вам не нравится?

— Нет, что вы, наоборот. Попросите потом, пожалуйста, заварить такой же и принести в мои комнаты.

— Конечно, ваша светлость.

Бросаю слуге благодарную улыбку и откладываю приборы слева от тарелки. Не вижу смысла задерживаться здесь. Тот же юноша помогает встать из-за стола.

— Хорошего дня, граф.

И, прежде чем он что-то успевает ответить, гордо направляюсь к выходу. Проходя мимо, краем глаза отмечаю, что в аппетитной тарелке графа еда так и осталась нетронутой.

Несколько мгновений раздумываю, не вернуться ли в постель, наплевав и на этикет и на бесчисленные дурацкие правила, но взглянув за окно, выбираю спуститься в сад.

Свежесть, яркие запахи и щебет птах. Жадно втягиваю в лёгкие чуть влажный воздух. Солнышко только-только начинает припекать и я подставляю лицо ласковым лучам.

Волшебно!

— Доброе утро, герцогиня! — нарушает моё умиротворение лекарь, до безобразия бодрым голосом. — Мне сообщили, что вы снова на прогулке. Желаете продолжить занятия?

— Давайте немного пройдёмся в тишине, а уже потом вы расскажете мне что-нибудь интересное.

— Я рассчитывал позаниматься сегодня придворным этикетом. Пока это самое важное. Никто не удивится, если герцогиня перепутает Лотаринию с Нидарией, но вы просто не можете себе позволить ошибиться в придворных церемониях! Они всегда были вашей сильной стороной. Приступим?

— Как скажете, дио Хэмис. Только сначала всё же дайте немножко насладиться солнышком.

От моих шагов белая мраморная крошка тропинок сада приятно похрустывает. Не могу скрыть улыбку, потому что направляюсь в сторону запримеченных утром конюшен.