Слабая герцогиня. 10 способов унизить невесту (СИ) - Вера Виктория - Страница 12

— И я… рада… — натянуто улыбаюсь, не разделяя оптимизма моего наставника.

— В таком случае, предлагаю присесть вон в той беседке у пруда и немного почитать!

— Отличная мысль, дио Хэмис, — всё же его приподнятое настроение передаётся мне, и натянутая улыбка превращается в искреннюю.

— Вы очень быстро восстановите все нужные навыки, ваша светлость, вот увидите! А если не вспомню? Как долго, я смогу это скрывать? И что, если тот, кто лишил меня памяти… просто хотел, чтобы я что-то забыла?

— То есть это правда? Ты приказал подавать герцогине на завтрак остатки от трапезы слуг? Да ты с ума сошёл! А если узнает Его Величество?

Барон Итеон Дэль Гро уютно устроился в кресле возле камина. Он покручивает в пальцах бокал с южным нектаром, и то и дело закидывает в рот что-нибудь из разнообразных ароматных закусок, коими изобилует низкий столик.

— Ты слышал последние рекомендации придворных лекарей? Скажу, что всего лишь забочусь о здоровье будущей супруги, как и обещал королевскому поверенному, — ухмыляется молодой граф. Он уже в который раз меряет шагами небольшую гостиную.

— Ставя на стол холодную жижу сомнительного вкуса и происхождения?

— А это уже фантазии самой герцогини. Каша была высшего качества, но разве её светлости угодишь?

Хохот Итеона настолько заразителен, что невозможно хотя бы не улыбнуться, но молодой хозяин особняка Фрэй Дау лишь хмурится и в который раз нервно запускает пальцы в волосы:

— На самом деле это всего лишь та же каша, что с удовольствием едят на завтрак мои слуги. Но я не понимаю реакции Эммилины. Я ожидал чего угодно, вплоть до того, что она швырнёт в меня эту тарелку! Только не смиренного принятия ситуации. Почему она стала это есть? — на несколько мгновений граф замер в задумчивости. — Помнишь, я рассказывал тебе, как нас оставили играть в парке? Имею в виду тот случай, когда гувернантка принесла пирожные, потому что Эммилине захотелось сладкого. Она в тот раз рассердилась, потому как пирожные были украшены не тем кремом, и весь поднос со сладостями полетел в лицо гувернантки. Я сокрушался, что наши родители этого не видели, рассказал своему отцу, а он решил спросить у гувернантки, как всё было. И та ответила, что блюдо с пирожными просто перевернулось. Эммилина умела держать слуг в страхе. Отец в тот раз отчитал меня за клевету, выставив лжецом, ведь "милая маленькая Эмми просто не могла так поступить".

— Помню, ты тогда очень злился, — Итеон закидывает в рот сочную ягоду из серебряной пиалы.

— Прежде Эммилина бы уже попыталась выцарапать мне глаза, а сейчас смеряет равнодушным взглядом и вежливо улыбается. Её поведение пугает меня.

— Мне всё больше любопытно самому увидеть повзрослевшую герцогиню.

— Увидишь. Обед в пять. Кстати, я исключил ланч и ужин, чтобы у Эммилины не было вариантов, кроме как спуститься вечером в обеденную залу. — Пытаешься уморить “невесту” голодом? — Итеон как раз подхватывает хрустящую корзиночку с гусиным паштетом, украшенную ягодками мочёной брусники и закидывает в рот, едва не жмурясь от удовольствия.

— О нет, что ты, даже не надеюсь. Просто жду, когда она прибежит ко мне просить добавки. Злые языки обожают шутить по поводу пристрастия герцогини к сладостям и обильной пище. Я просто искал повода пополнить их ряды. Не считаешь это достаточно унизительным для надменной выскочки?

— Это было бы достаточно унизительным для любой благородной дэи.

— Именно! Кстати, Дафна тоже приглашена на обед.

— Аххах, серьёзно? Алексион, я ни за что не пропущу этот вечер! Уж очень не терпится посмотреть на лицо герцогини!

— Я буду счастлив, если после сегодняшнего обеда её светлость со скандалом отправится к Его Величеству, но меня всё больше терзают сомнения. Она ведёт себя совсем не так, как я рассчитывал, — граф задумчиво хмурится и отворачивается к окну.

— Возможно, ты недостаточно стараешься?

— Недостаточно? Что мне сделать, чтобы по окончании этих десяти дней, она хлопнула дверью и навсегда оставила меня в покое? Её комната неудобная и не соответствует статусу. Вчера я отменил полагающийся торжественный обед, оставив герцогиню наслаждаться одиночеством в своих комнатах. Выделил только одну горничную… Я ожидал, что она прибежит ко мне с истерикой в первый же вечер, ну хотя бы устроит разнос слугам…

— И?

— Ничего… она даже остывшую кашу съела с таким видом, словно ничего особенного не произошло.

— А что ты ожидал?

— Скандалов, угроз, упрёков. Всё как обычно. У меня на это заготовлено несколько прекрасных ответов, которые мне не терпится бросить ей в лицо, — Алексион-Кэссим снова ухмыляется, затем сцепляет руки за спиной и в который раз задумчиво проходится по гостиной. — В прежние времена, когда я с родителями гостил в имении герцога, Эммилина сразу посылала кого-нибудь следить за мной. Я разговаривал с её горничной сегодня, и та уверяет, что ничего подобного герцогиня ей не поручала. Более того, она даже ничего обо мне не спрашивала!

— Герцогиня не так глупа, она могла подговорить кого-то другого из слуг, предположив, что горничная шпионит для тебя.

— Вполне. Но она больше ни с кем не общалась. С ней прибыл лишь их лекарь и тот почти всё свободное время проводит у себя и не пытается что-то разнюхать.

— Она прибыла без собственных горничных?

— Да, это меня тоже удивило. Она вообще не ведёт себя так, как вела бы прежняя Эммилина. Её мимики, речь, язык тела всё кажется незнакомым, — при этих словах граф снова хмурится и начинает немного глубже дашать.

— Как давно вы не виделись?

— Во время траура она не посещала балы и я не интересовался её жизнью. Но как только это стало приличным, она сразу вышла в свет. Она была несколько подавлена, но вела себя так же, как и все годы, что я знал её прежде. Например, снова не давала мне прохода, а когда я попросил её оставить меня, прошипела, что я ещё пожалею об этом.

— А потом?

— Следующие балы я не посещал.

— Отчего?

— О! Сам понимаешь, не желал попадаться лишний раз на глаза ни герцогине и ни её всемогущему дядюшке.

— Не помогло? — рассмеялся Итеон.

— Как видишь… — граф развёл руками.

— Значит, ты не видел её весь срок траура, потом единственный раз на балу и ещё почти два месяца, включая время её подозрительной болезни.

— Почему подозрительной?

— Алекс, я хорошо её знаю, и ты прав: никакая простуда бы не удержала Эммилину от поездки во Фрэй Дау. Это же именно то, чего она так упорно добивалась.

— Меня это тоже смутило.

— Всё это не просто так, и нам нужно раскусить её план прежде, чем она обставит тебя!

Перебрав все платья, выбираю одно из самых неброских. Светлое, довольно простое, но из дорогой приятной ткани, без обилия украшений, без оборок. И главное, под него не требуется надевать те широкие громоздкие подъюбники, а плотный корсаж можно отрегулировать, чтобы платье не висело. Единственный явный недостаток — декольте. Как и во всех платьях оно привлекает чрезмерное внимание. Нужно срочно что-то делать с гардеробом.

Прошу Малию сразу принести шаль.

— Ну хоть есть, чем внимание привлекать, — рассматриваю весьма соблазнительные упругие выпуклости слегка поднимающиеся над линией декольте при каждом вдохе. Грустно усмехаюсь, вспоминая откуда-то, что “во всём нужно искать позитивные стороны”.

Слово “позитивный” звучит необычно, и я делаю мысленную заметку внести его в свою книжечку.

— Госпожа, вы позволите мне уложить ваши волосы?

Ах да… этикет требует выйти к обеду с причёской. Если бы мне позволили есть в своих комнатах, можно было бы всего этого избежать, но граф настоял, что обед будет подаваться только в малой обеденной гостиной, а я не хочу питаться одними орешками. И уж тем более не горю желанием, о чём-то просить самого́ графа.

— Сделай мне что-нибудь простое, Малия.