Потоп (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 40

Зрелище, надо сказать, это было завораживающее для человека, знающего толк в перевозках.

Раз-раз-раз.

И паровоз подцепив новый состав потащил его дальше. А этот быстро раскидали по фургонам, а потом закидали новыми грузами. Буквально за сутки управившись, если не быстрее.

Такую же красоту посол увидел и в порту Перми, где загружали товары для отправки в центральные регионы страны. Да, эти деревянные контейнеры были не легкими. Из-за чего несколько снижалась вместимость кораблей. Но скорость, с которой удавалось их загрузить и разгрузить компенсировало это сторицей. И поговаривали, что вскоре пойдут контейнеры с чугунной рамой. Что позволит поднять их живучесть и уменьшить паразитную массу.

Все это выглядело каким-то невероятным шагом вперед.

Хотя ничего необычного там и не происходило.

Разве что паровоз.

Но даже без него эта система контейнеров и погрузки-разгрузки с использованием кранов казалась сказкой, которая открывала новые горизонты в морских и речных перевозках…

— Но твои глаза — это твои глаза, друг мой, — возразил царевич. — Ты ведь и сам не спешил мне верить. Поверят ли тебе?

— Не знаю. — покачал он головой.

— Предложи своему государю прислать комиссию из тех, кому он доверяет как себе. Из лояльных и верных правоведов, военачальников, торговцев. Может быть родственника какого. Тетю там или дядю, слову которого он точно доверится. Мы открыты. Мы не хотим, чтобы вы думали, будто мы пытаемся вас обмануть. Мы выстраиваем сотрудничество с вами с надеждой на долгий, стратегический союз. Потому так себя и ведем.

— И мы ценим это. — очень серьезно и в чем-то даже торжественно произнес посол.

— В этом году чугунная дорога должна дойти до Нижнего Тагила. От него по рекам без всяких волок можно добраться до Томска. Оттуда по реке Кеть до волока к реке Кас, что приток Енисея. Там меньше четырех верст[1] всего. И уже оттуда — до самого Байкала можно идти. Почитай — торговый путь до самой державы Цин.

— До ее гор. — заметил посол.

— Увы… — развел руками царевич.

— Гор, за которыми лежат безжизненные пески и степи. Отчего торг добрый там не будет.

— Пока — да. Но из Байкала можно попасть в одну речку, текущую с юга. А через нее — караванным путем до притока Амура.

— Насколько я знаю там переход по горам на многие сотни верст.

— Это да, — согласился Алексей. — И мы в будущем хотим тот караванный путь заменить чугунной дорогой. Что позволит возить из державы Цин товары тихими внутренними путями.

— Вы слишком верите в эту мечту, — пожал плечами посол. — Столько сотен верст чугунной дороги по горам в незаселенной местности… Даже не знаю — возможно ли это?

— В любом случае — завершение строительства дороги от Перми до Нижнего Тагила позволит заметно увеличить объем товаров из тех краев. Это всяко лучше и дешевле, чем караванами верблюдов тащить их тысячи и тысячи верст.

— Лучше и дешевле, — в этот раз уже кивнул посол. — Но к чему вы это мне рассказываете?

— Возможно вашего государя интересуют какие-то конкретные товары. Дело это не быстро. И мы могли бы вам помочь.

— Я передам ваше предложение моему государю. Но… я не уверен, что оно его заинтересует. Сейчас все деньги казны вкладываются в армию. Возвращение Багдада — это то, ради чего мой государь сейчас живет. Этому посвящено все в его делах. И в делах его ближайшего окружения.

— Значит и чугунная дорога… — развел руками царевич.

— Это дело не быстрое. Но мы надеемся, что вопрос с Багдадом решится в самые ближайшие годы.

Алексей кивнул.

После чего они перешли к обсуждению моста. Посла очень заинтересовался железнодорожный мост через Сылву.

На первый взгляд — ничего особенного.

Каменные быки из крупных камней, на которых поднимались массивные кирпичные опоры. А между ними деревянные ферменные пролеты.

Все стандартно.

Что-то подобное уже было возведено на дороге от Новгорода до Воронежа. Исключая Оку, через которую пока был переброшен понтонный мост, размыкаемый на ночь для прохождения судов.

Самой ценностью этого моста через Сылву были пролеты. Большие и удивительно длинные пролеты. Аж в 65 аршин[2]!

В этом мосту деревянные фермы из лиственницы улучшили, дополнительно стягивая железными тягами. Из-за чего вся конструкция сближалась со знаменитой системой Гау. Можно было даже сказать, что у Алексея получилась ее разновидность.

Для человека же непосвященного это выглядело если не чудом, то… чем-то близким. Вон какие невероятно большие пролеты. Да под какой нагрузкой! Посол, как царевичу донесли, даже специально наблюдал с берега за прохождением груженого состава.

Если сама чугунная дорога выглядела достаточно трудным решением. Политически. И Ирану еще только предстояло решить — нужна она ему или нет. То вот с мостами — ситуация выглядела иначе.

Страна они горная.

И мостов с длинными пролетами требовалось чрезвычайно много. Особенно таких, что выдержат прохождение тяжелого, груженого каравана. Или армии.

И посол — горел.

Натурально горел.

Алексей же рассказывал, что сейчас они обдумывают строительство через Оку нового типа моста. Подвесного. На цепях. С совсем огромными пролетами.

Посол слушал.

Задавал наводящие вопросы.

И чем дальше, тем больше царевич понимал — что уж для изучения строительства мостов — иранцы точно пришлют рабочие бригады. И, вероятно, много.

— А что дальше?

— В каком смысле?

— Вот вы построите чугунную дорогу от Перми к Нижнему Тагилу. Но вы ведь на этом не остановитесь. Не так ли?

— Да, разумеется. — кивнул царевич. — Дальше мы будем расширять этот участок с тем, чтобы довести ее от Перми до Москвы. С созданием большого моста через Волгу.

— Вот как… — задумчиво произнес посол. Вроде спокойно, но в глазах его вспыхнул в очередной раз интерес. Мост через Волгу его явно заинтриговал. Он ее видел в тех краях. Широкая, полноводная река. И такой мост мог бы стать весьма интересным опытом.

— Да. А дальше — новая большая ветка — от какого-нибудь порта на Балтике к вам. Через Дербент. Чтобы объединить нашу и вашу дорогу. Ведь зимой наши реки замерзают. И, вместе с тем, замирает торговля, а это совсем не хорошо.

— Не хорошо, — охотно согласился посол.

— Представьте — единая линия чугунной дороги от Бендер-Аббас до Балтийского моря. По которой круглый год двигаются составы и везут товары. Много товаров. Очень много, принося и вам, и нам великую выгоду…

— Это звучит сказочно. Но Кавказ. Мы ведь не вполне его контролируем.

— Вы имеете в виду, как мы его делить будем в процессе установления контроля?

— Да. И это тоже. Он очень сложный регион, где все перемешано.

— Я предлагаю его разделить по Кавказскому хребту. Все что южнее — ваше, все что севернее — наше. Удобный естественный барьер с проходом у Дербента.

— Но Дербент сейчас — земли нашей державы. Он ведь севернее предложенной вами линии разделения.

— Я думаю, что нам будет несложно договориться. В масштабах столь большого взаимовыгодного сотрудничества — это мелочь. В конце концов мы можем его даже купить. Хотя это все совсем не обязательно. Но разделение по Кавказскому хребту было бы для нас удобно. В любом случае — это дело далекого будущего. И решать этот вопрос нам нужно совместно и полюбовно, к взаимной выгоде обоих сторон.

Посол медленно кивнул.

— А восточный берег Каспийского моря? Какие у вас планы относительно него.

— Ясной позиции у нас пока нет. Нас тревожат постоянные набеги местных кочевых народов. Но занимать эти земли мы не спешим. Для нас главное — покой наших границ в тех краях.

— Для нас тоже, — кивнул посол.

— Возможно нам придется его тоже поделить и занять. Чтобы умиротворить и устранить угрозы. Но, как и с Кавказом, я полагаю, главное — делать это сообща и полюбовно. Главными самоцветами тех мест являются старый Хорезм, Бактрия и Аральское море.