Настоящая королева - Киз Грегори - Страница 49

— Да. Но если учесть эффект неожиданности — они рассчитывают, что мы окажемся между ними — они могут покончить с нами и меньшим числом. Несколько залпов лучников, атака тяжелой кавалерии, чтобы вскрыть наш центр прежде, чем мы успеем перестроиться. Они могли бы справиться и шестью тысячами.

— И что же мы будем делать?

— В этой части долины находится немногим больше трех тысяч пехотинцев и пятисот всадников. Если мы попытаемся переместить всю нашу армию, они нас заметят и успеют подтянуть вторую половину своего войска — и получат численное превосходство.

— Значит, нам нужно двинуть кавалерию прямо сейчас, — предложила Энни. — У нас три тысячи всадников?

— Приблизительно. Пятьсот пятьдесят под началом графа, тысяча тяжелых копейщиков под командой лорда Кенвульфа, еще тысяча моих, пятьдесят ваших гвардейцев, две сотни легкой кавалерии, и еще сотня легкой пехоты ваших сефри, которые сели на лошадей. Если мы сумеем застать их врасплох, то истребим всех, кто находится на этой стороне дороги. Когда подоспеет остальная часть их войска, подойдет и наша пехота, и мы сможем вести сражение в равных условиях.

— Но тогда наша пехота останется без прикрытия кавалерии, — заметил Лифтон.

— А от кого их нужно прикрывать?

Лифтон пожал плечами.

— Пожалуй, ты прав, — сказал Артвейр. — Нужно оставить небольшой конный отряд для прикрытия. Быть может, вас устроит такое задание, граф?

— Меня устроит все, что угодно ее величеству, — ответил граф. — но я бы предпочел участвовать в атаке. Мне кажется, мои лучники созданы для подобных ситуаций.

— Согласен, — сказал Лифтон. — В нашей легкой кавалерии есть лучники, но и они, и сефри предпочитают спешиваться для стрельбы из лука. Нам бы пригодились лучники, способные стрелять на скаку.

Артвейр кивнул и повернулся к Энни.

— Да, вы поедете с нами, Кейп-Шавель, — сказала она. — Будет весело.

Войска быстро собрались и выступили еще до полудня. Энни окружали двенадцать гвардейцев, которые прошли священным путем Мамреса, и стража сефри в широкополых шляпах и шарфах. В авангарде двигалась тяжелая кавалерия Кенвульфа, пятьдесят рыцарей, каждый из которых вел двадцать своих лучших всадников. Легкая кавалерия и сефри составляли правый фланг, а люди графа — левый.

Через два колокола они уже спускались по склону холма. Энни успела увидеть вражеский лагерь, и почувствовала легкое покалывание кожи на голове. Заметил ли их враг? От топота стольких копыт земля должна была задрожать.

Они поднялись на гребень. Теперь между ними и врагами оставалось несколько сотен королевских ярдов.

Лагерь Ханзы бурлил, как потревоженный муравейник, командиры пытались выстроить своих солдат в боевой порядок, но Энни так и не увидела ни одного ряда поднятых копий. Впрочем, пехота успела приготовить щиты.

— Командуйте атаку, — сказала Энни Лифтону.

Капитан кивнул, поднял горн и затрубил. Тяжелая кавалерии, построенная в пять шеренг, каждая длиной по двести всадников, перешла на рысь. Они шли так плотно, что яблоку негде упасть. Постепенно они набирали ход.

Воздух наполнился стрелами, выпущенными ее лучниками, и Энни ощутила, как ее охватывает свирепая радость, когда их отряд начал спускаться вниз, всадники окружали Энни со всех сторон.

Радость смешалась с уже хорошо знакомой яростью Цер, когда все ее чувства потянулись к ханзейцам, и почти сразу она ощутила их влажные внутренности. И Энни, словно руками, начала их сжимать.

Когда тяжелая кавалерия врубилась в их ряды, Энни услышала, как враги кричат в безумном отчаянии. Некоторые роняли свои копья.

Авангард прорвал нестройные ряды ханзейцев, а легкая ка Валерия начала их окружать. Однако рыцари, охранявшие Энни, остановились.

— В чем дело? — спросила она.

— Мы должны вас защищать, ваше величество, — ответил Лифтон. — Приказ герцога. Вам нет нужды подвергаться опасности — случайная стрела или удар копья, зачем рисковать?

— Артвейр мой генерал, — ответила Энни. — И его приказы весят меньше моих. Мы атакуем, клянусь святыми, и, если вы остаетесь здесь, я это сделаю без вас.

— Ваше величество…

— У вас есть только один вариант ответа, капитан Лифтон: слушаюсь, ваше величество.

— Слушаюсь, ваше величество, — со вздохом отозвался он. Затем, уже громче, приказал: — Возобновить наступление.

Они ударили по остаткам правого фланга, сопротивления практически не было. Почти сразу же армия Ханзы не выдержала и обратилась в бегство, рыцари Энни добивали бегущих солдат. Энни заметила, что вражеская кавалерия попыталась прикрыть отступление своих товарищей, но без успеха.

Энни со своим отрядом оказалась в центре вражеского лагеря, вокруг лежали убитые и раненые. Энни ощущала, как в ней растет ужасающее ликование, и поняла, что та женщина снова с ней, она наслаждается могуществом, которое Энни черпает через нее.

«Вот видишь! Видишь, что такое настоящая сила? А это еще только начало.»

— Хорошо, — сказала возбужденная Энни.

— Что-то не так, — сказал Лифтон.

— В чем дело?

— Здесь нет пяти тысяч человек, пожалуй, их раза в два меньше.

Адская Руна! Адская Руна это видела! Они опережают тебя на шаг! Энни, беги!

Энни повернулась к Лифтону, но из его глазницы уже торчала стрела. А с севера на них дождем падали стрелы. Энни ощутила острую боль в руке. Затем вокруг нее сомкнулись щиты.

— Кто-нибудь, играйте отступление! — закричала она. — Нас обманули. Нам необходимо вернуться к пехоте.

Через мгновение пронзительно запела труба. Между тем, стража Энни уже разворачивала лошадей. Они помчались обратно вверх по склону, но им навстречу уже неслись вражеские всадники. Казалось, они имеют почти двойной перевес в численности.

Зловещие черные стены под темным небом, окружавшие занесенные песком развалины — вот что рассчитывал увидеть в Кейтбаурге Нейл. Во всяком случае, таким он был в историях, которые рассказывала ему старая няня Эли, когда он был совсем маленьким. В Кейтбаурге, городе черных башен, обитало зло.

Но дорога вела через возделанные поля, красивые рощи и небольшие торговые города. За девять дней, которые у них ушли, чтобы добраться до сердца Ханзы, они лишь однажды разбили полевой лагерь, во всех остальных случаях отряд останавливался на удобных постоялых дворах или в замках. Нейл все лучше овладевал ханзейским языком и вскоре уже свободно на нем говорил, хотя местные диалекты звучали мягче, чем отрывистая речь ханзейцев на побережье, к которой он привык.

И все же до тех пор, пока дорога не перевалила через гребень горы и он не увидел Кейтбаург, образ зловещих черных стен с зубцами, острыми, как зубы акулы, продолжал его преследовать.

Да, город окружали стены и башни, но больше в рассказах его старой няни не было ни слова правды.

Нейл увидел, что впереди все остановились.

— Отсюда открывается самый лучший вид на город, — сказал Беримунд. — Это мое любимое место.

— И я вас понимаю, — ответила королева-мать. — Город как на ладони.

Это было правдой. Если Эслен строили на вершине холма, то самая высокая точка Кейтбаурга оказалась лишь немногим выше уровня реки Донау. Река разделяла город на две полукруглых части: меньшая находилась на ближнем берегу реки, а большая часть располагалась на дальнем, северном. Их соединяли три огромных моста.

Обе части города окружали двойные стены из светло-серого камня. Внешняя стена была довольно низкой и не имела башен. Сразу за ней находился широкий ров, а далее высилась стена, достигавшая шести или семи королевских ярдов. Над внутренними стенами возвышались изящные круглые башни.

Более того, весь город тянулся ввысь: элегантные пирамидальные колокольни поблескивали черным шифером или зеленой медью, массивные круглые бастионы возникали в тех местах, где стена подходила к реке, над мостами возвышались шпили сторожевых сооружений.