Настоящая королева - Киз Грегори - Страница 48

З’Акатто покачал головой.

— Я же говорил тебе, мне пора возвращаться.

— Я не прошу тебя участвовать в войне, которую ведет Энни, — сказал Казио. — Но Остра в беде, и я должен предупредить Энни относительно Фратекса Призмо. После этого…

— Хесперо, — пробормотал старый фехтовальщик.

— Что?

— Фратекс Призмо это Марше Хесперо.

— Прайфек Кротении? Тот, кто стоит за убийствами в лесу?

З’Акатто кивнул.

— Значит, я обязательно должен ее предупредить.

З’Акатто нахмурился еще сильнее.

— Не будь дураком.

— А разве не ты постоянно ворчал, что у меня нет чести? Что я использую дессрату, чтобы получать деньги и женщин? Что я в подметки не гожусь своему отцу?

З’Акатто приподнял бровь.

— Когда мы в последний раз говорили о твоем отце, ты назвал его дураком.

— А теперь ты называешь дураком меня.

З’Акатто прикрыл ладонью лицо.

— Да проклянут тебя святые, мальчик, — сказал он.

Казио положил руку на плечо старою наставника.

— Благодарю, — сказал юноша.

— О, заткнись. Давай украдем лошадей.

Энни натянула поводья и остановила Резвую перед рощей. Ниже раскинулись холмы. Менее чем в полулиге начинался новый, довольно крутой подъем. Небольшой ручей извивался по дну долины, вдоль которой шла Северная Ратеранская дорога.

— Я их вижу, — негромко сказал Артвейр. — Ваше величестве я более не стану ставить под сомнение ваши видения. Мы бы оказались между молотом и наковальней.

Энни посмотрела туда, куда указывал Артвейр, теперь и она разглядела большой лагерь, раскинувшийся между холмами. Отсюда лагерь был очень хорошо виден, но с дороги они бы его не заметили.

— Откуда они могли знать о нашем приближении? И что мы выберем именно этот путь? — удивленно вопрошал Артвейр. — Даже если бы какой-то предатель полетел к ним на крыльях, им бы пришлось преодолеть немалое расстояние от Копенвиса или Сатчайлда. Посмотрите, они здесь уже достаточно давно.

— У них есть Адская руна, — ответила Энни. — И довольно сильная.

Артвейр приподнял бровь.

— Я слышал эти легенды, — сказы он. — Ханзейское вранье призванное нас напугать.

— Ты уже поверил, что я способна видеть через многие лиги и время. Почему ты сомневаешься, что на такое способны другие?

— Ваши видения периодически подтверждаются, — ответил Артвейр. — Вас благослови святые, ваше величество.

— Но, если благословение может получить один человек, значит, такое может произойти и с другим, — ответила Энни. — Я думала, что он должен быть там. Я не могла его видеть, но иногда мне казалось, что я замечала его тень. — Она рассмеялась. — И тогда я сделала то, что мне всегда не нравилась: нашла кое-какие книги на эту тему. Выяснилось, что некоторые представители королевской линии в Ханзе рождаются с этим даром, их с первых дней жизни кормят диковинными снадобьями и особыми напитками, чтобы сделать еще сильнее.

Однако Артвейр не скрывал своих сомнений.

— Если Ханза действительно обладает такими провидцами, то почему они проигрывают войны? Или допускают ошибки?

— Вероятно, даже Адская руна небезупречна, одни провидцы сильнее, другие слабее. Иногда их убивают еще до начала войны.

— Но если они способны видеть будущее…

— Судя по всему, они могут видеть только чужое будущее, — сказала Энни.

— Значит, нам необходимо убить их провидца.

— Я над этим работаю, — сообщила Энни.

— Значит, он знает, что мы на этой дороге…

— И я увидела ловушку, которую они подготовили, благодаря тому что увидел он, — ответила Энни. — А теперь мы должны устроить ловушку для них.

— Но нам необходимо знать их численность, — сказал Артвейр. — и состав войска.

— Сегодня я пошлю на разведку моих сефри, — сказала Энни.

— Луны ночью не будет. Они узнают все, что нам нужно.

Энни показалось, что по лицу Артвейра промелькнуло неудовольствие, но он кивнул.

Энни проснулась до рассвета. Несмотря на то, что лето еще не уступило свои права осени, Энни дрожала. Она лежала, пытаясь вспомнить где находится, но окружающие ее цвета и образы не напоминали ни о чем. Она закрыла глаза и выбралась из ямки, вытянув все восемь ног так, что они погрузились в песок, уловила сладкий запах теплокровного существа, находящегося где-то поблизости. Она присела и стала ждать, чувствуя мощь земли внутри своего тела, ощущая близкое присутствие леса, а еще дальше воды неглубокого моря.

Она вновь открыла глаза и села, с трудом сдерживая рвоту. Одеяло она сбросила всего лишь четырьмя конечностями, стараясь поскорее прийти в себя.

Успокойся. Не паникуй.

Она снова оказалась рядом, арилак, факел в ночи, и страх постепенно отступил.

Однако она по-прежнему не понимала, где находится.

— Госпожа?

Она узнала голос. Неренай.

— Опять мне приснился сон, — прошептала Энни. — С каждой ночью он становится реальнее. И все труднее вспомнить… — Она содрогнулась, не понимая, что сказала мгновение назад, она опять все позабыла.

— Что это было? — спросил другой голос.

Эмили, ее вторая горничная.

— Ее величеству опять приснился кошмар, — ответила Неренай. — В этом я хорошо разбираюсь. Иди, поспи немного.

— Я подожду, когда она придет в себя, — ответила Эмили.

Что-то теплое коснулось губ Энни, и она ощутила легкий привкус горечи. Ей понравилось, и она сделала несколько глотков.

— Чай вам поможет, — сказала сефри. — Это было пророчество?

— Нет, — ответила Энни. — Те острее. Что-то иное. Воспоминания, такие яркие, словно они мои собственные. Иногда они не принадлежат человеку. Только что мне показалось, будто я паук. — Она немного помолчала. — Звучит безумно, но мне все труднее вспомнить, кто я такая, когда просыпаюсь.

Неренай ответила не сразу. Она дала Энни еще немного чая.

— Ничто не исчезает, — сказала Неренай. — Когда мы умрем, все заберет река, но то, что было в нас, останется.

— Я видела эту реку, — сказала Энни. — Видела, как она забрала человека.

— Да. Она проглатывает нас, постепенно размывает на составляющие, и мы все забываем. То, что мы знаем, остается там, в водах реки — но не в нас, ведь то, что связывало все воедино, исчезло.

Она двигала пальцами так, словно что-то рисовала.

— Есть другая река, — продолжала Неренай, — возможно, она лишь часть той же самой… и там те, кто владеет особой силой, способны напиться и вернуть воспоминания и знания обратно в мир, поместить их в новый сосуд.

— Это нечто больше, чем воспоминания, — сказала Энни. — Она сделала еще один глоток чая и поняла, что чувствует себя лучше. — Оно сведет меня с ума. Какую пользу могут мне принести воспоминания паука?

— Звучит ужасно, — заметила Эмили.

— А это был обычный паук? — спросила Неренай.

— Странный вопрос, — сказала Эмили.

Энни немного подумала.

— Пожалуй, нет. Неренай права. Мне кажется, паук похож на меня. Я ощутила в нем силу, вроде той, которая меня наполняет, когда я использую дары Цер.

— Может быть, вы паук, вспомнивший Энни, — сказала сефри.

— Не шути так, — сказала Энни, чувствуя, как возвращается тошнота, и, понимая, что Неренай не шутит.

— Слушаюсь, ваше величество, — ответила сефри.

Они некоторое время сидели в темноте, но Энни больше не хотелось ложиться спать. Вскоре выяснилось, что вернулась ночная разведка, Энни встала, оделась и пошла в палатку, где они держали совет.

Там она нашла Артвейра, графа Шавеля и капитана Лифтона, который командовал ее гвардией. Они склонились над картой. Когда Энни вошла, все поклонились.

— Да, да, — сказала Энни. — Что удалось узнать разведчикам, герцог Артвейр?

— Геол и его парни полагают, что их десять тысяч, — ответил Артвейр. — Поровну по обе стороны от дороги.

— Это всего на две тысячи больше, чем у нас, — заметила Энни.