Достаточно времени для любви, или жизнь Лазаруса Лонга - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 103
- Предыдущая
- 103/229
- Следующая
– Желаю удачи. Так ты принимаешь мое предложение? Двенадцать тысяч пятьсот, включая седло и уздечку.
– Хм... я же сказал – да, разве не так?
– Ты ничего не сказал.
– Хорошо, согласен.
Серьезная девочка спокойно слушала.
– Ты можешь постоять, дорогая? – спросил Гиббоне.
– Да.
Он поставил ее на землю; девочка задрожала и ухватилась за его килт. Гиббонс полез в кожаную сумку, а потом, воспользовавшись широким крупом Бака как столом, выписал чек и акт о продаже и вручил документы Лимеру.
– Отнеси это Хильде, она в банке. А акт о продаже подпиши и отдай мне.
Лимер молча расписался, поглядел на чек, положил его в карман и вернул Гиббонсу акт о продаже.
– Что ж, спасибо, банкир... кремневая шкура. Куда доставить мула?
– Ты уже доставил его. Слезай.
– Что? А как я попаду в банк? И как доберусь до дома?
– Пешком.
– Что? Ну вот еще одна из ваших дурацких шуточек! Вы получите мула в обмен на наличные. В банке.
– Лимер, я заплатил тебе больше, потому что мул нужен мне немедленно, но вижу, что понимания мы не достигли. О'кей, отдай мне чек и вот тебе твоя расписка.
Лимер вздрогнул.
– О, нет – нет, не надо. Сделка заключена.
– Тогда немедленно слезай с моего мула. – Гиббоне многозначительно положил ладонь на рукоятку ножа, без которого мужчины не выходили из дома. – И давай рысью в город, чтобы успел, прежде чем Хильда закроет. А ну, живее! – Он холодно и невозмутимо взглянул на Лимера.
– Шуток не понимает... – проворчал Лимер, слезая на землю. И припустил к городу.
– Эй, Клайд!
Лимер остановился.
– Чего еще?
– Если увидишь, что сюда направляется добровольная пожарная дружина, скажи им, что они опоздали: дом Харпера сгорел. Но пусть Мак-Карти пошлет туда парочку человек осмотреть пожарище, хуже не будет.
– Ладно-ладно!
– Кстати, Клайд, а что ты преподавал?
– Я-то? Литературу. Я же говорил, что у меня хорошее образование.
– Помню, говорил. Поторопись, пока Хильда не закрыла. Ей нужно еще взять ребят из школы миссис Мейбери.
* * *
Не обращая больше на Лимера внимания, Гиббонс поднял девочку и сказал:
– Тихо, Бак. Постой-ка, старина. – И осторожно усадил ребенка на шею мулу. – Держись за гриву. – Потом сунул ногу в левое стремя, забрался в седло позади девочки и усадил ее поближе к себе. – Ну а теперь держись за эту штуку обеими руками, дорогая. Тебе удобно?
– Забавно!
– Даже очень, малышка. Бак! Ты слышишь меня, мальчик?
Мул кивнул.
– Ступай, ступай шагом в город. Иди медленно. Осторожно, не споткнись. Понял меня? Я не собираюсь дергать за узду.
– Мммедлно... ттта?
– Так, Бак.
Гиббонс бросил уздечку на шею Бака и сжал его бока коленями. Бак направился к городу.
Через несколько минут маленькая девочка печально спросила:
– А что будет с мамой и папой?
– С мамой и папой все хорошо. Они знают, что я забочусь о тебе. Как тебя зовут, дорогуша?
– Дора.
– Хорошее имя. Дора. Очень милое. А ты хочешь узнать, как меня зовут?
– Этот человек звал тебя банкиром.
– Но зовут меня по-другому, Дора. Этим словом называется моя работа, а зовут меня... дядя Гибби. Ну как, можешь повторить?
– Дядя Гибби. Забавное имя.
– Действительно, Дора. А едем мы на Баке. Он мне друг и будет и твоим другом, так что поздоровайся с Баком.
– Здравствуй, Бак.
– Здррат... орра!
– А он говорит понятнее, чем большинство мулов! Правда?
– Бак – самый лучший мул на Новых Началах. Он самый умный, а когда мы избавимся от этой уздечки – Баку не нужна упряжь, – он будет разговаривать понятнее... Ты сможешь научить его новым словам. Согласна?
– О да! – ответила Дора. – Если мама разрешит.
– Разрешит, не сомневайся. А ты любишь петь, Дора?
– Ага, я знаю такую песенку, чтобы хлопать в ладоши. Но сейчас хлопать нельзя. Или можно?
– Полагаю, что тебе лучше держаться покрепче. – Гиббонс поспешно перебрал в памяти все веселые песни, которые знал. С дюжину пришлось отвергнуть, как не пригодные для нежных ушей юных девиц. – Ну а как насчет этой?
– Ты можешь спеть это, Дора?
– О, это несложно! – И малышка запела тоненьким голоском, настолько высоким, что Гиббонсу вспомнился щебет земных канареек. – А это все, дядя Гибби? А что такое "ламбар"?
– Это место, где держат пальто, когда можешь обойтись без него. Куплетов еще много, Дора. Их тысяча тысяч.
– Тысяча тысяч? А это много? Наверное, целая сотня?
– Почти, Дора. А вот тебе еще один куплет:
– А ты любишь конфеты, Дора?
– О, да! Мама говорит, что они дорогие.
– На следующий год, Дора, они будут не такими дорогими. Сахарной свеклы посадили побольше. А теперь открой рот, закрой глаза и увидишь, что получишь. – Гиббонс покопался в кармане куртки. – Извини, Дора, сюрприз придется отложить: последнюю конфету получил Бак. Он тоже их любит.
– В самом деле?
– Да, и я научу тебя, как угощать его, чтобы случайно не лишиться пальца. Но конфеты ему не очень полезны, и Бак получает их лишь изредка, в качестве особого поощрения. За то, что вел себя хорошо. О'кей, Бак?
– О-гы!.. Пос!
* * *
Школа миссис Мейбери как раз закрывалась, когда Гиббонс остановил Бака перед дверью. Когда он опустил Дору на землю, оказалось, что девочка очень устала, и он взял ее на руки.
– Подожди-ка здесь. Бак.
Любопытствующие школьники расступились и пропустили гостей.
– Добрый вечер, миссис Мейбери.
Гиббонс забрел сюда почти инстинктивно. Хозяйка школы была седовласой вдовой, лет пятидесяти или старше, которая пережила двоих мужей и теперь мечтала о третьем, предпочитая целиком полагаться па себя, чем жить с кем-нибудь из дочерей, невесток или приемных дочерей. Она была из тех, кто разделял энтузиазм Гиббонса в отношении к жизненным удовольствиям, но была столь же осторожна, как и он сам. Гиббонс считал ее разумной во всех отношениях и видел бы в ней превосходный объект для женитьбы, если бы не тот неприятный факт, что жили они в различном времени.
- Предыдущая
- 103/229
- Следующая
