Темные ангелы нашей природы. Опровержение пинкерской теории истории и насилия - Микейл Марк - Страница 72

После убийства Кинга в Мемфисе (штат Теннесси) 4 апреля 1968 г. произошло более 125 восстаний чернокожего населения городов, закончившихся более чем 15 тыс. полицейских арестов и 50 смертями. Как отмечает историк из Йельского университета Элизабет Хинтон, на этом насилие не закончилось, а вылилось в четырехлетнюю волну беспорядков. "В последующие годы (1968-72), - напоминает Хинтон, - по меньшей мере в 960 сегрегированных черных общинах произошло 2310 отдельных инцидентов, которые журналисты и представители органов государственной безопасности назвали "беспорядками", "восстаниями", "мятежами", "извержениями" или "бунтами". Как и сегодня в Миннеаполисе, этот вид коллективного насилия почти всегда начинался с контакта жителей с представителями государства на передовой линии - полицией, а затем быстро переходил на другие институты". В свете продолжающейся борьбы за охрану порядка Хинтон утверждает, что историки должны интерпретировать уличное насилие после 1965 года в связи с постоянным и повсеместным полицейским произволом и "не как волну преступности, а как период продолжительного политического насилия".

Если до 1965 г. полицейский аппарат уже был проверенной временем машиной расового угнетения, то в ответ на городские волнения федеральное правительство объявило новую войну с преступностью, в рамках которой федеральные деньги были направлены на милитаризацию полицейских управлений. Так, например, бюджет полиции Лос-Анджелеса удвоился с 88,7 млн. долл. в 1966-7 гг. до 198,5 млн. долл. к 1972 г., что «способствовало внедрению в полиции Лос-Анджелеса планов борьбы с беспорядками, военной техники и компьютеризированных систем». В рамках послевьетнамского восприятия внутренней городской войны начальник полиции Дэрил Гейтс инициировал создание подразделения специального вооружения и тактики (SWAT), которое использовало близость Лос-Анджелеса к оборонной промышленности Калифорнии. По инициативе Гейтса на вооружение полиции Лос-Анджелеса поступили боевые средства, включая слезоточивый газ и гранаты, полуавтоматические винтовки, бронемашины и вертолеты наблюдения, а для обучения новых подразделений SWAT использовалось тактическое снаряжение для борьбы с беспорядками, превращавшее избитых полицейских в смертоносных снайперов. В то же время с воздуха полиция Лос-Анджелеса приступила к реализации программы наблюдения за небом под названием "Воздушная поддержка регулярных операций" (ASTRO), в рамках которой полицейские вертолеты с ревом пролетали над городом, чтобы заявить о победе в борьбе за правопорядок внутри страны, которую американские военные не смогли одержать во Вьетнаме.

В то время как Пинкер указывает на упадок военных действий в "новом мире" после 1945 г., городская полиция после 1965 г. оказалась втянутой в "городскую партизанскую войну". Как лаконично выразился один из руководителей спецназа, «эти люди - радикалы, революционеры и ненавистники копов - чертовски хорошо умеют использовать дробовики и бомбы, устраивать засады. Мы должны быть лучше». К 1982 году, в разгар "войны с наркотиками", 59% городов с населением более 50 тыс. человек имели подразделения спецназа, а к 1995 году 89% таких городов могли похвастаться наличием спецназа для ведения внутренних кампаний по борьбе с преступностью и наркотиками и, в конечном счете, войн с черными и коричневыми людьми. Как следствие этого милитаризованного менталитета, направленного на превращение внутренней полиции в городскую партизанскую войну, в исследовании Фелькор-Кантор, посвященном полиции Лос-Анджелеса, делается вывод, что "законодательство о борьбе с беспорядками, элитные военизированные подразделения и планы борьбы с беспорядками позволили полиции Лос-Анджелеса расширить свои возможности для работы в качестве контрповстанческих сил военного типа".

После 1965 г. "новые войны" с преступностью, наркотиками и терроризмом, в отличие от предполагаемого "нового мира", о котором говорит Пинкер, не ограничились границей США. В разгар холодной войны в 1950-1960-е годы американское правительство экспортировало полицейскую деятельность в качестве глобальных контрповстанческих кампаний и построило транснациональный расчет, в котором военные тактики и стратегии холодной войны вернулись на родину, чтобы вести "войну с преступностью" против людей, воспринимаемых как внутренние повстанцы, ведущие городскую партизанскую войну. В своем исследовании этой транснациональной связи социолог Стюарт Шрадер из Университета Джона Хопкинса выразился следующим образом: "Во всем мире борьба с повстанцами была полицейской деятельностью. На родине полицейская деятельность была контрповстанческой». Из этой схемы агрессивной полицейской деятельности против черных и коричневых сообществ возникло массовое лишение свободы и карцеральное насилие, связанное с заключением людей в тюрьму.

Насилие массового лишения свободы

Массовое лишение свободы - это увеличение численности заключенных в США после 1965 г. с 200 тыс. человек до современных 2,3 млн. и более 6,1 млн. человек, находящихся под эгидой карцерального государства через тюрьмы, СИЗО, условно-досрочное освобождение. Для контроля над этим огромным населением карцеральное государство в Америке сегодня включает 1719 тюрем штатов, 102 федеральные тюрьмы, 2259 исправительных учреждений для несовершеннолетних, 3283 местные тюрьмы, 79 тюрем для индейцев и более 200 мест содержания иммигрантов. Хотя Пинкер утверждает, что мир после 1965 г. представляет собой менее жестокий "новый мир", оборотной стороной революций гражданских прав стало государственное насилие в виде массового лишения свободы и полицейской деятельности. Массовое лишение свободы - это принудительный ответ государства на революцию гражданских прав, который достиг беспрецедентного и драматического зенита в 2016 году, когда в тюрьмах находилось 2,3 млн. человек.

Историки Наоми Муракава и Элизабет Хинтон предлагают истории либерализма 1960-х годов, которые в совокупности выдвигают более раннюю периодизацию массового лишения свободы, чем Никсоновская Америка, где программы Великого общества по борьбе с бедностью внесли такой же вклад в войну с преступностью, как и в войну с бедностью. В своей оценке Агентства по обеспечению правопорядка и его программ Хинтон демонстрирует, что либералы стремились к "жесткой" борьбе с преступностью даже тогда, когда Администрация Джонсона встроила программы наблюдения за преступностью в свои антибедные меры. По мнению Хинтон, и администрация Кеннеди, и администрация Джонсона (1961-9 гг.) связывали бедность с гражданскими беспорядками, а городские беспорядки - с преступностью. Однако неизбежность последующего массового лишения свободы заключалась не только в том, что Джонсон подписал в 1968 г. закон "О безопасных улицах и преступности", но и в том, что программы Джонсона по борьбе с бедностью устанавливали федеральную власть в местных городских пространствах, что лишало черные общины возможности принимать решения и играть какую-либо значимую роль в решении проблем бедности и снижения преступности в своих сообществах.

Поразительно, но с 1920-х по 1970-е годы уровень лишения свободы в США оставался стабильным. Однако после движения за гражданские права в 1960-х гг. за последние четыре десятилетия уровень лишения свободы в США вырос более чем в четыре раза. Этот исторически беспрецедентный уровень лишения свободы отнимает непропорционально много сил у меньшинств и бедных слоев населения. Когда в 1954 г. Верховный суд принял решение по делу Brown v. Board of Education, афроамериканские мужчины попадали в тюрьму в четыре раза чаще, чем белые. Сегодня этот показатель почти удвоился и стал в семь раз выше, чем у белых мужчин. К 2010 году число заключенных среди афроамериканцев составило 2 207 человек, среди латиноамериканцев - 966, а среди белых - 380. Почти 60 процентов из 2,3 млн. человек, находящихся в тюрьмах, составляют афроамериканцы или латиноамериканцы (858 тыс. чернокожих и 464 тыс. латиноамериканцев). Уровень лишения свободы среди афроамериканцев в семь раз выше, чем среди белых, а среди латиноамериканцев - в три раза выше, чем среди белых не испаноязычных граждан. Исторический контекст, как подчеркивает Хизер Томпсон в своей фундаментальной статье "Почему массовое лишение свободы имеет значение", состоит в том, что за период от Великой депрессии до "Великого общества" число заключенных в федеральных тюрьмах и тюрьмах штатов увеличилось на 52 249 человек (1935-70 гг.), а в эпоху после введения гражданских прав (1970-2005 гг.) число заключенных в тюрьмах и тюрьмах США увеличилось на 1,2 млн. человек. Несмотря на революцию в области гражданских прав, законодательно ликвидировавшую сегрегацию по принципу Джима Кроу, последующая эпоха массового лишения свободы превратила достижения эпохи гражданских прав в очередную эпоху жесткого расового неравенства.