Ангел-мечтатель (СИ) - Буря Ирина - Страница 186

Размышления смели, наконец, все преграды.

Встретиться нужно, вечером, на отшибе и в отсутствие лишних свидетелей.

Это ко мне, что, ангела-маньяка подослали?

Не удалось меня никакими способами под свой образ и подобие подогнать — решили приговор на вечное земное существование отменить?

— Меня Киса везде сопровождает, — напомнила я ему. — По долгу службы.

— Ну, конечно, — удивленно подтвердил он свою хорошую память.

Понятно. Кису он, похоже квалифицированно обработал — можно на того не рассчитывать.

И на Тошу наверняка тоже — тот ради нового компьютера на все глаза закроет.

— Я еще Светке сообщу, куда и с кем еду, — обратилась я к куда более надежному источнику помощи. — И мелким. И Татьяне.

— Татьяне, пожалуйста, не нужно, — торопливо перебил он меня. — Боюсь, она не простит мне попытку перехода без нее.

— Ладно, — легко согласилась я, — но если я через час не вернусь, с ней свяжется Светка.

— Часа должно хватить, — уверенно бросил он. — Так или иначе.

Вот не добавила мне эта уверенность оптимизма — но перед очередной небесной провокацией отступать?

Сейчас!

Киса за мной, конечно увязался — и я не возражала.

Чтобы не вызвать подозрений.

Но газовый баллончик в карман сунула — посмотрим, как они его уговорят не вмешиваться.

Небесный посланник задержался — наверняка, чтобы уже точно темнеть начало.

И таки начало — до заката было еще далеко, но небо снова затянуло мрачными тучами. Причем, прямо над головой — на горизонте оно чистым оставалось. Вот сиди и гадай — сейчас полыхнет или опять поворчит и разойдется.

Он появился, когда я уже машину завела, чтобы домой ехать — и делать ставки на то, какую отмазки он на этот раз придумает.

Он возник ниоткуда и замер на месте, оглядываясь по сторонам, словно машина не прямо у него перед носом стояла.

Я призывно махнула ему рукой — не хватало еще, чтобы он мне все сиденье промочил, если сейчас польет.

Он расплылся в торжествующей улыбке, широченными шагами подмахнул к машине и втиснулся на сиденье рядом со мной, кивнув замершему на заднем Кисе.

После чего закрыл глаза и застыл в полном молчании.

— Ну, чего — поехали? — раздраженно хлопнула я ладонью по рулю.

— Поехали, — эхом отозвался он, открыв глаза, в которых промелькнул-таки совершенно безумный огонек.

— А портрет где? — спросила я, выехав за пределы дачного поселка.

— Я обещал познакомить тебя с ним лично, — прижмурился он, словно предвкушая удовольствие.

Ага, сейчас будет в чащу заманивать — где еще можно встретить первого человека на земле?

— А там тебе что нужно? — кивнула я вперед, на стремительно приближающийся лесной массив.

— Я говорил тебе, что в прошлый раз неверно выбрал себе союзников, — медленно произнес он, обращаясь туда же. — В этот раз я намеревался исправить эту ошибку — и чуть не совершил еще одну. Вновь собираясь действовать в этом мире, я опять не взял в расчет его самого. А он оказался еще лучше, чем задумывался. Я хочу с ним поговорить.

Нет, точно маньяк. С природой, понимаешь, ему нужно пообщаться перед своим темным делом.

А потом скажет, что это она ему велела его сотворить.

Устами прародителя человеческого рода.

Все еще обитающего среди нас — в виде лесного духа, конечно.

Съехав с дороги, я заглушила машину на самой опушке леса и выбралась из нее, ткнув Кисе пальцем на место рядом с собой.

Он принялся топтаться шагах в пяти от меня — ты смотри, какой уважительный, однако, хранитель! И как он спасать меня оттуда будет, если что?

Нащупав в кармане баллончик и крепко сжав его, я подошла к жаждущему слиться с природой — пусть не думает, что испугал меня своими туманными угрозами!

Он стоял, не шевелясь, только глазами по сторонам рыскал. Под довольно резкими порывами ветра — похоже, непогода все же решила разгуляться. Темные тучи клубились уже прямо над головой, кроны деревьев мотало из стороны в сторону со зловещим потрескиванием и в воздухе при каждом вдохе ощущался электрический привкус — как перед грозой.

Пришедшей в обнимку с ураганом.

Оповестить о начале апокалипсиса.

Может, действительно лучше в машине пересидеть?

— Тебе нравятся падающие звезды? — вдруг повернул ко мне голову поклонник всех, похоже, явлений природы — его как будто тоже наэлектризовало, разве что искры из глаз не сыпались.

Я остолбенела. Об этом не мог знать никто. Я даже девчонкам ни разу не призналась — к университету я уже четко усвоила, что замирающее при виде светящегося метеорита дыхание и почти непреодолимое желание бежать со всех ног к месту его падения современному трезвому человеку просто не к лицу. А потом, когда мы с ними раззнакомились как следует, уже нужно было сложившуюся репутацию поддерживать.

Этой моей — единственной — слабости не могло быть ни в каком досье. Я и в детстве-то только по ночам, через окно, из-под одеяла в небо заглядывалась, а потом — днем — говорить об этом было как-то неловко. Засмеют еще!

— Вот это твои принципы? — презрительно бросила я прямо в его горящие глаза. — Когда это я тебе разрешение давала в мыслях у меня копаться? Или если нельзя, но очень хочется, то можно?

— Ты видишь? — резко шагнул он к уже чуть ли не вдвое сгибающимся деревьям — Она не верит! Давай дадим ей знак, как раньше! Там на орбите мусора еще полно, и люди своего набросали — я сам метну, ты только не мешай, не сжигай его сразу. Что скажешь?

Что-то просвистело у меня над головой.

Очень высоко над головой.

Плотно прижатой к земле.

Скрещенными руками собеседника стихий.

Навалившегося на меня всем телом.

Да что же этот баллончик не вылазит?!

Вылез. Когда уже почти достигший своей цели маньяк пружинисто вскочил на ноги и рывком поднял с земли меня.

— Ты совсем умом тронулся?! — проревел он в сторону леса, заглушив даже свист ветра. — Она здесь при чем? Уведи ее отсюда! — не оглядываясь, толкнул он меня прямо в распростертые руки оказавшегося — не прошло и вечности! — совсем рядом Кисы.

— Я тебе сейчас уведу! — прошипела я прямо в выпученные глаза последнего — ну, хоть на кого-то баллончик пригодится!

— Ты мной недоволен, так со мной и разбирайся! — продолжил тем временем откусывать слово за словом заклинатель стихий — ветер ему уже перекрикивать не приходилось, тот сам стих, от удивления, наверно. — Ты хочешь сказать, что я не прав? Что сдался? Что сбежал? Признаю! Ты оказался лучше. Крепче. Смог сохранить все самое главное. И я тебе бесконечно благодарен за это. Но сейчас же ты меня пустил! Значит, знаешь, что грядет что-то похуже прежнего. Что я здесь нужен. Так, может, оставим наши бодания до лучших времен, а сейчас объединимся? Когда-то у нас это получалось. Давай, высказывайся! Только без комаров!

Ветер уже совсем улегся. И деревья застыли в полной неподвижности, словно переваривая услышанное — и не веря при этом своим ушам, где они там у них находятся. Только небо еще хмурилось, как будто раздумывая, довести ли до конца начатый апокалипсис или отложить его до более подходящего случая.

Вот прямо оттуда и раздался резкий птичий крик. Мы втроем автоматически вскинули головы — и по лбу самого высокого из нас расползлось пятно птичьего помета.

Вот так будет со всеми, кто на других сверху вниз смотрит!

— Хорошо, что я тебе ось поменял, — пробормотал он, оттирая лоб протянутым мной платком. — Хоть птеродактили уже не летают. Теперь доволен? — снова вскинул он голову с вызовом. — Имей в виду — сегодня я посылаю сигнал и одной попыткой не ограничусь. Заартачишься — посмотрим, кто кого переупрямит.

Резко дернув подбородком вниз, он повернулся ко мне. И нахмурился — словно вовсе не ожидал меня там увидеть. Киса бочком переместился мне за спину.

— У меня к тебе еще одна просьба, — проводив его тяжелым взглядом, великий укротитель вновь перевел его на меня. — Я знаю! — быстро добавил он, едва я рот открыла. — Я знаю, что завтра на работу! Но — пожалуйста! — задержись сегодня немного, последи за небом. Я думаю, недолго — и дай мне знать, что у меня все получилось.