Вперед в прошлое! (СИ) - Ратманов Денис - Страница 42

— Нет. Спокойно станет.

— Ты в художку пойдешь и не станешь ментом. Ну вот оно тебе надо — быть ментом? Натка — на танцы. Я гитару наконец куплю.

Он задумался, посмотрел на меня с интересом и изрек:

— Крутой у тебя прикид. Ты где вообще живешь? Не в лесу хоть?

— Нет. Я не скажу где. Мне нужно вещи забрать мои и Наткины. Поможешь?

Брат втянул голову в плечи и спросил жалобно:

— Так вы не вернетесь, что ли? Никогда⁈ — Он пустил петуха и потер шею.

— Пока там отец, не вернемся. Так поможешь?

— Они меня тогда убьют, — сказал он обреченно и добавил жалобно: — А можно с вами?

Я накинул ему на плечи олимпийку.

— Это тебе.

Он просиял, расправил подарок и сразу же надел.

— От кого?

Говорить, не говорить? Все равно скоро выяснится, что мы у бабушки.

— Поклянись, что не расскажешь родителям, — с нажимом сказал я.

Он задумался, кусая губу. Вероятно, его обрабатывали, и сейчас он делал выбор. Давай, братишка, учись брать ответственность, а то, как в прошлой жизни, будешь по жизни болтаться, как дерьмо в проруби! Дерзай, маменькин пирожочек! Но Борис выбор не сделал, не успел: из класса высунулась остроморденькая девочка и позвала его:

— Мартышкин, ты чего это? Быстро на место!

— Изыди, макака-резус! — шикнул я на нее, а брату сказал: — В общем, подумай до конца занятий, время есть. Мы тут же, в кабинете географии.

Он рванул в класс, словно за ним Крюгер гнался, а мы направились в свое крыло.

— Так а Руся что? — перешел Илья к самому интересному.

— Я его подкараулил на пустыре, избил и припугнул обрезом. Убедительно так припугнул.

— А он?

— Намочил штаны. В прямом смысле слова. Думаю, будет обходить нас десятой дорогой.

— Жаль, я не видел, — вздохнул он, и мы вошли в класс, где все уже расселись по местам.

Скорее всего, Руся скрыл свой позор, потому что мое появление ажиотажа не вызвало, только Желткова заерзала на стуле, приосанилась. Если влюбленность еще и за собой ее следить научит, вообще песня будет, значит, не зря я небо копчу.

Вера Ивановна с укором посмотрела на нас, мы извинились и юркнули за свою парту, вторую у стены. Учительница подошла к доске, написала темы занятий, напомнила, какие нам надлежит повторить правила, и я заскучал. Открыл учебник — блин, ровно на том месте, где нарисовал ядерный гриб, повел плечами, вспоминая свою смерть, и уставился за окно, где мелькали стрижи, шевелили листьями тополя, и точка самолета перечеркивала небесную синь белой линией, точно ошибку.

Тридцать два года — и ничего не станет. От осознания этого реальность стала более яркой, более осязаемой, и захотелось искупаться в море. Нырнуть, открыть под водой глаза и протянуть руки навстречу солнечным лучам, пронизывающим толщу воды.

Урок был спаренным, я механически записывал за учительницей и думал о своем. Что решит Борис? Хватит ли ему смелости дождаться меня, или он побежит домой от греха подальше и доложит маме, что я задумал? Брат из той реальности так и сделал бы. Как поступит этот? Скоро станет ясно.

Вообще рискованно было его вовлекать, но я должен был дать брату шанс.

Наконец прозвенел звонок, я сорвался с места и выбежал в коридор… Бориса там не было. Насколько Наташка делала все назло, настолько же младший брат старался угодить и подлизывался, при случае ябедничал. Может, отец и прав: из него получится отличный мент. Не милиционер — именно мент, мусор. Он даже преуспеет, интригуя против начальников и подсиживая их.

— Не закончили еще? — спросил Илья, имея в виду брата.

А ведь и правда, шестиклассников могли просто задержать.

Мы направились к кабинету русского. Не дошли метров пять, и дверь распахнулась, оттуда высыпали шестиклашки, горластые, как стая скворцов. Значит, их все-таки задержали! На душе полегчало от мысли, что брат не сбежал домой, не смалодушничал.

А вот и Боря идет — голова опущена, подошвы шаркают по полу. Увидев меня, он зашагал быстрее. Подошел, расправил плечи и отчеканил:

— Я клянусь, что родителям ничего не скажу.

Илья ткнул пальцем ему в грудь.

— Заметь, при свидетеле поклялся.

— Так где вы с Наташей живете? — спросил Борис.

— У бабы Эльзы в Васильевке.

Вот так и Илья узнал.

В нежном возрасте нас бабушкой пугали — что-де заберет злая старушенция, на цепь посадит, заставит за свиньями убирать, потому Боря оцепенел и выдохнул:

— Так она ж… Яга!

— Ну вот от Яги тебе курточка. Нас обманули, брат. Бабушка — классная. Мать сейчас дома?

— На огороде, — поник Боря.

— Так что, вещи вынесешь? Потом скажешь, что ничего не знаешь, я ведь мог и сам прийти, ключ-то у меня есть.

Хотя… Зачем я бегаю? Может, стоит забрать вещи, а потом поговорить с матерью? Мы ведь никогда не разговаривали по душам, каждый был сам по себе и выживал, как мог. Потому казалось, что у нее нет души. Она не человек даже, функция, орущий придаток к отцу.

Я хлопнул брата по плечу.

— Ладно, идем вместе.

Брат выдохнул, и мы пошли домой, Илья изъявил желание помочь и подстраховать, вдруг что случится. На выходе из школьного двора кучковались личинки гопников: курили, гоготали, пускали по рукам бутылку с мутной жидкостью. Илья напрягся. Борис втянул голову в плечи и попятился за мою спину. Вот и пришло время проверить, сделал ли Руся то, что я ему приказал.

На всякий случай я сунул руку в карман жилета, продел пальцы в вентиль крана и, поравнявшись с ними, крикнул:

— Вечер в хату, мужики!

Четыре лысые башки на тонких шейках повернулись в мою сторону.

— Часик в радость! — щербато улыбнулся мой старый знакомец Каюк, которого я как-то спас от кондукторши.

Стоящий рядом с ним длинный и тощий гопник дернул его за рукав и набычился, проворчал:

— Че надо?

— Да ниче. Че бы не поздороваться с реальными пацанами, — пожал плечами я. — Все ж в одном селе живем. Невежливо как-то.

Гопники переглянулись. Сейчас и выяснится, ломать мне ногу Русе или нет. На самом деле, в нашем поселке не так уж все и страшно. Были места, где с юных лет дети жили по зоновским законам, годами создавалась разветвленная иерархическая система, победить которую можно было, только перебив всех. Вот если бы Руся был вхож в такую систему, мне стоило бы либо готовиться к смерти, либо переезжать. Здесь же обитала шантрапа обыкновенная, ненужные дети алкоголиков, объединяющиеся не в ОПГ, а скорее в кружки по интересам «Клеепоклонники» и «Отжиматели копеек у лохов».

— Валим, — скомандовал тощий, и компашка направилась пить самогон за школу.

Каюк развел руками — извини, мол — и засеменил за ними, что-то бормоча. За спиной шумно стравил воздух Борис и прошептал:

— Зачем нарываешься?

И одновременно Илья выдал:

— Таки да! Сработало! Крутотень!

Мы двинулись дальше, и Боря спросил:

— Что сработало?

— Руся нас больше не трогает. Типа мир, — объяснил я.

Идти к нашему дому было пятнадцать минут. Во двор мы заходить не стали, остановились поодаль, а Борька с обреченным видом поплелся дальше.

Вездесущие бабки у подъезда держали пост, дабы ни одна проститутка и наркоман не просочились необлаянными. Бочкообразная тетя Соня выбивала ковер, и пыль летела коромыслом. Играли в догонялки котята.

Н-да, пройти незамеченным не получится. Илья словно мысли мои прочел:

— Давай я поднимусь к тебе и помогу малому вынести вещи?

Не дожидаясь ответа, он побежал за Борисом, кивнул бабкам на скамейке и исчез в подъезде. Вскоре он спустился с рыболовными снастями и двумя пузатыми пакетами. Минут через пять прибежал Боря с выцветшей и дышащей на ладан дорожной сумкой, поставил ее возле моих ног и отчитался:

— Готово!

— Спасибо, Борис, Родина этого не забудет. — Я пожал его руку, навьючился пакетами.

— Я помогу тебе довезти, — вызвался Илья и забрал половину. — Ну, хотя бы до центра, ты ж все один не унесешь.