Ковбои ДНК - Фаррен Мик - Страница 20

• Предыдущая
• 20/49
• Следующая

За достижением троичной формы последовали века размышлений, в течение которых Она/Они наводила порядок и стабилизировала пространство, которое занимала. Это был долгий период спокойствия, которому был грубо положен конец с приходом первых разрушителей.

Приход разрушителей знаменовал собой начало долгой битвы, которую Она/Они вела против вторгавшихся в ее область извивающихся, клубящихся щупалец хаоса.

Это было началом периода ненависти и поисков, когда Ей/Им приходилось беспрестанно продвигаться вперед вдоль структуры, пытаясь стабилизировать каждый сектор, попадавший в зону Ее/Их воздействия.

Разрушители избрали Ее/Их постоянной жертвой своих нападений, и в течение очень долгого времени Она/Они направляла силы своего интеллекта на разрешение проблемы того, что они собой представляют и откуда произошли. Ей/Им никогда не представлялось возможности подойти к этому предмету достаточно близко без того, чтобы Ее/Их объективность не была повреждена процессом разрушения. Все Ее/Их наблюдения вели к заключению, что разрушители были некой странной срединной точкой на полпути между животным и машиной.

Она/Они так и не разрешила проблемы их прихода. До разрушителей Ее/Их троичная форма не существовала. Была форма и было сознание, но помимо этого вся Ее/Их память о том времени была туманной и обрывочной. Ее/Их происхождение было неумолимо связано с их приходом. Словно они дали Ей/Им рождение, впервые прорвавшись сквозь структуру реальности.

Она/Они была порождена процессом разрушения. Логическим противопоставлением разрушителям и пробужденному хаосу. Из той же логики должно было следовать, что Она/Они равна им. Это положение могло быть опровергнуто, лишь если бы они разбили Ее/Их, растворив Ее/Их форму в клубах дестабилизированной структуры, либо если бы Она/Они распространила состояние неизменного порядка по всей области своего восприятия.

В течение тысячелетий своей борьбы с разрушителями Она/Они наблюдала за их поведением и теми закономерностями, что, как казалось, скрывались за их атаками. Временами Она/Они выдвигала предположение, что разрушителей направляет некая разумная сила. Временами, на протяжении нескольких долгих периодов, передвижения разрушителей казались достаточно упорядоченными, словно находились в соответствии с направляющей их логикой. В течение других периодов, однако, их действия становились совершенно хаотичными, и Она/Они отвергала идею о направляющем их интеллекте как продукт порожденной хаосом паранойи.

Она/Они вновь обратила свои мысли к настоящему. Туман постепенно становился все более равномерным и начинал сиять глубоким электрическим синим светом. Ее/Их восходящее движение прекратилось. Две Ее/Их головы медленно повернулись. Где-то глубоко в голубом тумане, казалось, двигалось некое твердое тело.

– Дур Шанзаг – это город Сущего. Похоже, никто не знает толком, откуда взялся этот Сущий. По всей видимости, он – или оно – находится здесь уже несколько тысяч лет.

– Он или оно?

Билли шагал рядом с Малышом Менестрелем, недоуменно поглядывая на него.

– Говорят, что когда-то он был человеком, но, судя по всему, теперь это уже не человек. Он… ну, в общем, теперь это просто Сущий. Говорят, он одержим идеей быть правителем. Господином всего. Говорят, он создал четыре или пять империй на протяжении сотен тысяч лет.

Билли покачал головой.

– Как один человек может жить сто тысяч лет? Этого просто не может быть!

Малыш Менестрель пожал плечами.

– Я просто пересказываю, что о нем говорят. Я не могу отвечать за все несообразности. Говорят, что он больше не человек. Возможно, нынешний Сущий – уже не тот человек, кто изначально создавал все эти империи, может быть, это просто еще один маньяк, помешанный на идее, которую он подцепил из какой-нибудь старой книги. Не знаю. Существует множество вещей, которые не стоят того, чтобы рассматривать их так уж подробно. Если на то пошло, все, что я знаю, – это то, что существует такая штука, как Сущий, а это – его город.

– А как насчет этих тварей, которые бросили нас в тюрьму? Этот Сущий когда-то был таким же?

Малыш Менестрель покачал головой.

– Сущий никогда не был обезьяночеловеком. Эти твари – его рабы. Он создал их. Он столетиями выводил их породу, чтобы они служили ему. Ширик – это рабочие, солдаты и сторожевые псы его цитадели. Урук – более сообразительные. Они управляют Ширик и передают им его распоряжения.

– А Гхашнак? Кто это такие?

– Гхашнак? Это следующий уровень власти после Урук. Это люди, но тоже рабы. Гхашнак – его офицеры, чиновники и тайная полиция. Они ненавидят и боятся Сущего, но тем не менее повинуются ему. Полагаю, что все они, каждый на свой манер, разделяют его жажду власти и завоеваний. Вся его огромная бюрократическая машина держится на равновесии между жаждой власти и страхом. Это неэффективно, но, мне кажется, ему на это наплевать. Похоже, он даже получает какое-то извращенное удовольствие, глядя, как они трепыхаются.

– Но ведь это не очень-то помогает ему завоевать мир?

– Не думаю, что его это заботит. По слухам, все его внимание сосредоточено на разрушителях. Он считает, что путь к власти заключен в контроле над разрушителями. Вот почему у меня было столько проблем, чтобы вытащить вас оттуда. Вы сказали Уруку, что попали в поле воздействия разрушителя, а все случаи, связанные с разрушителями, обязательно рассматриваются Гхашнак. Именно поэтому мне пришлось записать вас в Добровольческий Корпус, чтобы получить для вас ордер на освобождение. Кто-нибудь из Гхашнак все равно вас допросит, но это будет всего-навсего третий уровень. Урук передал бы вас сразу на первый. После допроса первого уровня мало кто остается в живых.

– Что же тогда такое Добровольческий Корпус? Во что ты нас втравил?

– Не надо говорить со мной таким тоном! Я сделал все, что я мог для вас сделать.

Билли кивнул.

– Ладно, ладно, я понял. Прости. Расскажи нам об этом Добровольческом Корпусе.

– Сущий ведет войну. Он всегда ведет какую-нибудь войну. На этот раз он воюет с Регентством Харод. Это продолжается уже много лет. Хародины, конечно, в конце концов проиграют – все соседние города в конце концов проигрывают.

– Но я так понял, что все сражения для Сущего ведут Ширик. Не вижу, какая ему польза от нас?

– Ширик – пехотинцы-смертники, но они слишком тупы, чтобы совершать сложные операции. В качестве экипажа для боевых машин и артиллерийских расчетов ему нужны наемники. Они и составляют Добровольческий Корпус. Это команда наемников, которые делают для Сущего грязную работу.

– Как с ними обходятся?

– Не так уж плохо. Гхашнак заботятся о том, чтобы у них было достаточно женщин и выпивки. Это – элитное подразделение, и с ними обращаются соответственно. Впрочем, это все равно банда отпетых негодяев.

– И на какой срок ты нас подписал?

– На два года.

– Боже милосердный!

– Это минимальный срок, здесь я уже ничего не мог сделать.

– А что потом?

– Вам заплатят и предоставят свободный проход до границ зоны. Разумеется, будут приложены все усилия, чтобы завербовать вас заново, но в конце концов они вас отпустят.

– А как насчет того, чтобы сбежать?

– Это должно быть достаточно просто, когда вы окажетесь на фронте. Все зависит от вас. Я сделал все, что мог.

Малыш Менестрель замедлил шаг и указал на массивную гранитную постройку, больше по размерам, чем Дом Ширик, но в остальном совершенно идентичную.

– Вот бараки. Входите и скажите часовому, что вы новобранцы. Увидимся позже, о’кей?

Малыш Менестрель двинулся прочь, но Билли окликнул его:

– Постой, я хочу еще спросить – как ты попал сюда? И почему ты так одет?

Малыш Менестрель печально покачал головой.

– Не спрашивай, Билли, не спрашивай.

– Но…

– Нам всем приходится как-то выживать, Билли. Помни об этом.

• Предыдущая
• 20/49
• Следующая