Проклятие - Майер (Мейер) Марисса - Страница 29

Растолкав глазевших темных, Серильда протиснулась к лестнице. Не чувствуя под собой досок, слетела по шатким ступеням, распахнула калитку.

– Анна! – крикнула она. – Леди Агата!

Она упала на колени между ними, сама не зная, за кого из них боится сильнее. Анна не пыталась подняться, а Агата… Ох, если бы Агата уже не была мертва, она бы точно погибла.

– Все хорошо, – выговорила Анна, хотя Серильда ясно видела, что ей очень больно. – Просто… может быть, кость сломана. Или… шестнадцать костей. Но я в порядке.

– Я тоже скоро приду в себя. – Агате лучше удавалось скрывать свою боль, хотя она прижимала к животу растерзанную руку. – Бывали у меня раны и пострашнее.

Печально, но Серильда знала, что она говорит правду.

– Что вы тут устроили? – недовольно крикнул Эрлкинг.

Серильда так сразу и не нашлась, что ответить. Ее нервы и так были на пределе, она не готова была терпеть, чтобы на нее кричали. Но, вскинув сердитый взгляд на супруга, который восседал на своем вороном скакуне, как зловещий фантом, она поняла, что вопрос был обращен не к ней, а к Агате.

– Она всего лишь призрак! – продолжал он, указывая на Анну. – Ее нельзя убить! А теперь из-за твоей глупости мы потеряли бергейста!

С большим трудом Агата заставила себя встать на ноги.

– Простите меня, милорд. Но это не я приказала убить бергейста. – Она встретила его взгляд, не дрогнув. – Ведь я тоже всего лишь призрак.

Эрлкинг зарычал.

– Мне было бы все равно, если любого другого призрака разорвали бы на куски. – Раздувая ноздри, он поморщился. Казалось, ему было неприятно говорить то, что он произнес дальше. – Но ты представляешь слишком большую ценность для Охоты. По крайней мере… представляла.

И он с отвращением посмотрел на ее руку.

– Для меня это большая честь, – сказала Агата, на вид совсем не польщенная. Она склонила голову. – Рука со временем заживет, но я не могла допустить, чтобы девочка пострадала еще больше, чем раньше. Наша королева, кажется, весьма привязана к своим слугам. Я не хотела бы, чтобы ее величество огорчилась.

Король снова зарычал, теперь на Серильду. Затем, словно вспомнив их уговор, он с заметным усилием проглотил свой гнев. Длинно и ровно выдохнув, он слез с коня.

– Конечно, – сказал он с горечью. – Мы тоже не хотели бы огорчить ее величество. Хотя бергейст для нас большая потеря.

– Не горюйте, мой господин, – сказала Серильда, вставая на колени рядом с Анной и помогая девочке сесть. – Я нисколько не сомневаюсь, что скоро вы найдете другого. Что Дикой Охоте стоит добыть какого-то медведя?

Она улыбнулась, а король ответил ей недобрым взглядом. Теперь, когда Серильда знала, что бергейста изловил не Эрлкинг, а сама великая охотница Перхта, она лучше понимала, чем он так недоволен. Ведь у Ольхового Короля больше не осталось ни отравленных стрел, ни золотых цепей, способных удержать кого-то крупнее и свирепее татцельвурма, а одна из самых опытных его охотниц тяжело ранена. Как Серильда ни тревожилась за Анну и Агату, разочарование короля приносило ей радость.

– Агата, – распорядился он, – займись своими ранами. Я желаю, чтобы к Соломенной Луне ты была в бодром расположении духа.

Кто-то захихикал. Оглянувшись, Серильда обнаружила, что другие дети тоже спустились с трибуны.

– В бодром расположении духа, – повторил Фриш, толкая брата-близнеца локтем. – Сдается мне, что это была шутка.

Эрлкинг обвел глазами охотников, прочих придворных и слуг. Затем он обратил взгляд к небу. Падали первые капли дождя, крупные, но редкие, так что они почти не мешали. Но тучи были такими темными, что казалось, будто ночь наступает раньше срока.

– Прежде чем завершить нашу сегодняшнюю забаву и разойтись, – заговорил король, не сводя глаз с Серильды, – мы с моей королевой желаем поделиться с вами радостным известием. Раз уж мы все собрались, не вижу причин скрывать нашу счастливую новость.

Серильда замерла.

– Счастливую новость?

Эрлкинг протянул ей руку. Серильда заколебалась, но поняла, что выбора у нее нет. Оставив Анну и подойдя к Эрлкингу, она, замирая от страха, взяла мужа за руку.

– Мой господин, все хотят укрыться от дождя…

– Ничего, подождут, – отмахнулся Эрлкинг. – Им будет приятно разделить с нами радость.

Серильда сглотнула. Она очень хорошо знала, какую радостную весть он сейчас объявит.

Но она была к этому совсем не готова. Серильда думала, что у нее будет больше времени, чтобы собраться с духом. Думала даже, что сумеет – каким-то образом – подготовить Злата. Но в итоге все, что ей удалось, – это откладывать неизбежное и надеяться, что все как-нибудь образуется само собой.

И вот теперь она стояла здесь, рука об руку с Эрлкингом, лицом к лицу со всем двором.

Я не готова, не готова, не готова…

Над ареной повисла тишина, только капли дождя тяжело падали на землю, на кусты, на навес над трибунами. Охотники, все еще не пришедшие в себя от битвы с бергейстом, нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Дети переглядывались, их лица светились любопытством и ожиданием.

– С величайшим удовольствием, – заговорил Эрлкинг, поднося руку Серильды к губам, – я готов сообщить вам эту великую новость. – Он заметил, что Серильде не по себе, и сверкнул глазами. – Моя королева, жемчужина моего сердца, сообщила, что у нас скоро будет наследник.

Хотя Серильда знала, что он скажет, его слова все равно ударили ее, как арбалетная стрела, прямо в грудь.

У нас родится наследник.

Она хотела отдернуть руку. Выкрикнуть, что это неправда. Ребенок не его. И никогда не был его.

Но… она продолжала стоять с непроницаемым лицом.

Бог лжи и обмана, помоги мне выдержать это, подумала Серильда. И тогда, удивив даже ее саму, в уголках ее рта появилась едва заметная улыбка.

Она справится. Должна справиться.

– Милостью Эострига, – продолжал Эрлкинг (по ироничному изгибу его губ было ясно, что эти слова – насмешка), – к концу года у нас появится новый принц или принцесса. – Не выпуская пальцев Серильды, он поднял их сплетенные руки в воздух. – Приветствуйте же Ольховую Королеву!

В саду раздались крики, хотя было неясно, искренние они или нет. Темные веками жили под властью короля, у которого не было наследников, и наверняка считали, что можно было и вовсе без них обойтись. Ведь они были бессмертны. Им не нужны были потомки, которые продолжили бы их дело и унаследовали их имя.

Когда рукоплескания стихли, король объявил, что все могут расходиться. Охотники тут же принялись собирать оружие и цепи, а слуги разбирать помосты. Серильда попыталась высвободить руку, но Эрлкинг держал ее крепко.

– Разве мы не закончили? – спросила она, не скрывая раздражения.

– Чем ты недовольна? Тебе ведь так нравится быть в центре внимания.

– С чего это вы взяли?

Он смерил ее оценивающим взглядом.

– Никто не станет врываться в замок с привидениями и требовать сделки с Ольховым Королем, если только не желает устроить знатное зрелище.

Серильда хмуро уставилась на него.

– Вот бы знать об этом заранее. – Она снова попыталась вырваться. Эрлкинг только крепче перехватил ее руку. – Я хочу уйти, – процедила она сквозь зубы. Потом наклонилась ближе к нему, понизив голос до свирепого шепота: – Вы же не откажете в отдыхе своей беременной жене, правде?

– Конечно нет. Мне просто кажется, что ты кое о чем забыла.

– Это о чем же?

Он изогнул бровь.

– О том, как сильно мы друг друга обожаем.

Положив свободную руку Серильде на шею, Эрлкинг запрокинул ей голову и властно приник губами к ее рту.

Серильда окаменела.

Когда король попытался зайти дальше со своим поцелуем, она его укусила. Эрлкинг зло зашипел и отпрянул, хотя ему удалось скрыть это от посторонних глаз.

И тут, словно вызванная гневом Эрлкинга, с неба ударила молния, а следом над крепостью прогремел раскат грома, настолько сильный, что земля загудела в ответ. Серильда вырвалась из объятий короля и зажала уши ладонями.