Шлейф сандала (СИ) - Лерн Анна - Страница 16

В Москву мы въехали без проблем, и я с замиранием сердца рассматривала все, что меня окружало. Неужели это столица?

Огромные красивые дома соседствовали с маленькими домишками.У каждого имелся свой двор, зачастую заросший травой. Мы въехали на Тверскую улицу, которая отличалась от всех остальных множеством модных лавок, магазинов с косметикой, харчевен и пивных, а потом завернули в переулок.

- Какой номер дома у вашего дядюшки? – спросил Давид, подъезжая к нам, и я растерянно посмотрела на Прасковью. Но женщина незаметно покачала головой, давая понять, что не знает.

В этот момент я услышала тонкий веселый голосок:

- Бреем, стрижем, бобриком-ежом, под горшок с куражом! Кудри завиваем, гофре направляем, локоны начесываем, на пробор причесываем! Начёски, наколки, шьем наклад в три иголки, мушку приставим, ревматизм растираем, бородавки сводим, вокруг зеркала поводим! Бритвы востры, ножницы остры! Белила, румяна, щеголям награда — из мозгов пахучая помада! Заходи в цирюльню, заворачивай! Свои лохмы укорачивай!

Какая прелестная реклама… Возможно этот мальчишка зазывает в цирюльню дядюшки?

Я указала на вывеску с надписью: «Волковъ» и сказала:

- Вот парикмахерская дядюшки.

- Что ж, тогда мы вынуждены откланяться, – Давид спрыгнул с лошади, а я слезла с телеги. - Прощайте, Елена Федоровна.

- Прощайте, - я схватила его руку и потрясла ее. – Благодарю вас, что доставили нас в целости и сохранности.

Он смотрел как моя «лапка» трясёт его большую кисть с чуть приподнятыми бровями, но руку не отнимал.

- Давай, братишка, - я оставила в покое его конечность и похлопала по плечу. – Удачи.

Бли-и-ин, что я несу?

- Приятно было познакомиться, Елена Федоровна, - Давид склонил голову, еще раз окинул меня обалдевшим взглядом и запрыгнул в седло.

- Прощайте! – Мамука помахал нам, и мужчины поскакали прочь.

- Это че ли? – Акулина приблизилась ко мне, глядя на парикмахерскую. – Боязно мне…

- Не бойся. Все будет хорошо. Побудьте здесь, я сама схожу туда.

Мальчишка, зазывающий клиентов у двери парикмахерской, сразу бросился ко мне, стоило только повернуть к крыльцу.

- Заходи не робей! Диколоном всё полей! Пудрами припудри лысину и кудри!

- Я тебе сейчас дам, лысину! – я сунула ему под нос кулак. – Хозяин где?

- А вы кто такая? – парнишка понюхал мой кулак и отскочил в сторону. – Фу, девица, а руки соломой прелой пахнут!

- Вдова племянника его! – я еще раз показала сорванцу кулак. – Поймаю, уши надеру!

Он бросился в парикмахерскую, голося во все горло:

- Тимофей Яковлевич! Тимофей Яковлевич! Супруга вашего племянника покойного прибыли!

Я поднялась по ступенькам и только хотела войти внутрь, как услышала характерный щелчок: с той стороны дверь закрыли на замок. Не поняла…

Ага… Елену Федоровну похоже здесь не ждали… Я устало вздохнула. Как же все это надоело… Перед глазами снова появился Махмуд, и я даже отчетливо услышала его голос с акцентом: «Э-э-э… чё за варианты, очкошник? Я всю твою домовую книгу щас порву!»

На моем лице появилась улыбка. Нет, насколько я понимала своим спортивным умом, дядюшка был обязан приютить нас. Или отдать деньги, завещанные доктором его супруге. Все правильно, половина наследства за то, что этот Тимофей Яковлевич предоставит нам кров. Почувствовав всплеск адреналина, я тихо запела:

- Спрячь за решёткой ты вольную волю,

Выкраду вместе с решёткой!

Выглянул месяц и снова

Спрятался за облаками,

На пять замков запирай вороного,

Выкраду вместе с замками!

Я подняла руку и заколотила в закрытую дверь со всей дури, на которую была способна. Потом к руке присоединилась нога, взрывая утреннюю тишину переулка.

Снова раздался щелчок, и дверь немного приоткрылась. В узкой щели появился глаз, над которым нависала густая седая бровь. Длинный нос загибающимся крючком, недовольно зашевелился.

- Ты чего двери выбиваешь?! Иди отсюда!

- Дядюшка? – уточнила я, чтобы не дай Бог по ошибке не обидеть невинного человека.

- Какой я тебе дядюшка, приблуда?! Нет у меня племянниц! Иди, иди, по добру по здорову! – гневно воскликнул мужчина. – Ходят тут, отираются! А потом инструменты пропадают!

А, ну все ясно. Тогда не обессудь, мужик.

- Да куда же я пойду? – жалобно протянула я, рассматривая свои руки. Как бы приложить его качественно и без особого ущерба? Родственник все-таки… – С ребенком маленьким? Неужели вы не поможете нам?

Дядюшка, видимо, решил, что я не представляю хоть какую-нибудь угрозу. Мелкая, худая, с тонким голоском, в котором звучит отчаяние… Он чуть шире приоткрыл дверь и, высунув голову полностью, возмущенно произнес:

- А мне-то какое дело?! Я, что ли, этого ребенка с тобой прижил?!

Мне было достаточно его плешивой башки. Мило улыбаясь, я сложила ладошки «лодочкой» и врезала ему по ушам. Вообще, есть много приемов, с помощью которых можно спасти свою жизнь в уличном бою, даже если вы хрупкая женщина или далеко не спортсмен. В ушах находятся нервные окончания, отвечающие за слух и равновесие. Удар по ушам посылает по ушному каналу ударную волну, которая разрушает барабанную перепонку. Сильная боль обеспечена, а если переусердствовать, то и головокружение, и потеря сознания. А еще разрыв барабанных перепонок, кровотечение и потеря слуха. В особо тяжелых случаях. Но я же не зверь какой-нибудь, поэтому била почти ласково.

Переступив через малость контуженного Тимофея Яковлевича, я с любопытством огляделась.

Бизнес дядюшки выглядел не очень… Может, он и приносил какие-то доходы, но интерьер парикмахерской выглядел жалко. Серые стены, на которых висели пожелтевшие картинки с прическами, несколько мутных зеркал над облезлыми тумбочками, деревянные кресла с потрескавшейся кожей… М-да…

- Прошка! Прошка! Беги за полицией! – раздался визгливый голос Тимофея Яковлевича. – На нас напали!

- Очухался, паликмахер? – я присела на корточки рядом с дядюшкой. – Слышишь меня нормально?

Он отполз от меня и снова заорал:

- Прошка! Прошка-а-а-а!

- Правильно, пусть Прошка за полицией бежит, - спокойно сказала я, глядя на него одним из своих убийственных взглядов. – Заодно и разберемся, как так вышло, что дядюшка мужа наследство взял, а вдову приютить отказывается. Прошка! Прошка-а-а!

Из-за штор, скрывающих двери, ведущие, видимо, в жилые помещения, показалась лохматая голова мальчишки. Он, раскрыв рот, смотрел на стонущего дядюшку, и его глаза становились все больше.

- Чево тут?

- Холодное неси! К ушам приложить! – Тимофей Яковлевич запрокинул голову. – Ох, ты ж Господи! Изувечила душа окаянная!

- Не поможет. Так что, в полицию иди, - сказала я, поднимаясь на ноги. – Видишь, дядюшка просят. Да, Яковлевич?

Мужчина тоже с трудом поднялся и, охая, уселся в кресло.

- Не вздумай, Прошка! Никаких полиций!

Я села напротив в ожидании продолжения. Теперь разговор должен был пойти в более позитивном ключе.

- Ты что такое? – Тимофей Яковлевич угрюмо уставился на меня. – Откуда взялась?

- Да как же откуда? Супруга я вашего племянника, который доктором служил, - дружелюбно ответила я. – Елена Федоровна. Волкова. Предлагаю забыть все обиды и жить одной дружной семьей. Как смотришь на это, Яковлевич?

- Господи… как же Сережа мой на тебе женился? – дядюшка все еще не мог прийти в себя. – Или это сон? Кошмар одолел опосля анисовки?

- Этот кошмар с вами надолго. Вы пока тут определяйтесь, куда нас поселить, а я за своими пошла, - мне не было жалко этого жадного старика. Пусть теперь думает, перед тем как бедную вдову притеснять. – Прошка, а ну-ка покажи мне, куда телегу поставить можно.

Мальчишка возбужденно крутил головой, поглядывая то на меня, то на дядюшку. Он не боялся, а в его хитрых глазах плескалось веселье.

- Тимофей Яковлевич, пойду я? – он вопросительно взглянул на мужчину. – Телегу поставлю?