Солдаты Третьей мировой - Михеев Михаил Александрович - Страница 52

Чуть выше. Через пять часов

– Что скажешь?

Полтавец безразлично пожал плечами.

– Гадать тут нечего. У наших визави проблема с личным составом. Кадровых практически нет. Основная масса резервисты, причем только-только мобилизованные. Обучены они так себе, навыков ночного боя, скорее всего, нет. А у нас крепкие профессионалы, которые уже дали им прочувствовать, как пахнут советские портянки. Поэтому ночного боя японское командование опасается. И правильно делает, к слову – потери они могут понести запредельные, а целей добьются вряд ли. Куда проще продолжать утюжить десант артиллерией до полного отупения.

– Надеюсь, наши мальчишки справятся.

– Ну. они хотя бы попытаются, – усмехнулся полковник. – Хотя, ты знаешь, я в них почему-то верю.

– Смотрю, после того как ты слетал с одним из них в командировку, у тебя кардинально поменялись настроения.

– Потому что я понял: их поколение не хуже нашего. Просто другое.

Генерал пару секунд подумал, затем махнул рукой и налил кофе. Чуть подумал, плеснул в него толику коньяку. В таком сочетании результат действовал на него подобно не очень сильному допингу, позволяя сохранять бодрость и подавляя усталость. Полтавец, чуть подумав, повторил его манипуляции, сел напротив старого товарища и с неудовольствием отметил, что тот изрядно сдал за последнее время. Плечи опустились, лицо осунулось от постоянного недосыпа. А чему удивляться? Это когда реально большими начальниками становятся люди, они начинают думать иначе и намного проще, без лишних нервов, принимать ситуацию. Вышедшего из народа обратно не заманишь. А простым смертным… Ну, простым генералам приходится сутками пахать. До упора. До кровавых мозолей, еще и пропуская через себя все – и обиды от командования, и проблемы подчиненных. А ведь оба они уже не дети, возраст сказывается. Когда вся эта дурь закончится, надо заставить Кузнецова поехать на курорт, к ласковому солнцу и теплому морю. И, желательно, без семьи… Кто ж ездит в Тулу со своим самоваром?

И на диету его, на диету. А то от вечных перекусов на бегу и язву заработать недолго. Меньше есть, больше пить… Котлету в блендер сунуть, а потом ее через трубочку всасывать. Можно пополам с апельсином, для витамина С… И никаких пробежек по утрам! Достаточно посмотреть, какой лишний вес у людей, бегающих по парку утром, чтоб понять – от бега толстеют. Поэтому солнце, море, красивые женщины, молодое вино – и хоть на пару недель отключиться от забот.

Возможно, Кузнецова тоже посещали мысли о возможности подобной терапии, но он их держал при себе – положение обязывает. Сидел, молча пил свой кофе, с самым задумчивым видом рассматривал экран огромного телевизора на стене. Там как раз шли новости, и лощеный диктор вещал что-то, как всегда патриотично-бравурное. Девяносто процентов населения судит о происходящем как раз по таким роликам, не задумываясь о том, какими грязью и кровью обеспечиваются победы.

Впрочем, сейчас он вещал о делах, напрямую Россию не касающихся, а значит, имел все права на радостную улыбку. Хотя за новостями для понимающего человека изо всех щелей торчали уши чьей-то разведки. И почему-то казалось генералу, что очень даже известно, чьей. Зато люди несведущие делились четко на две группы: те, кто непонимающе пожимал плечами, и те, кто пребывал в охренении от происходящего. В России преобладали первые, в англоязычном мире – вторые.

И ничего удивительного, к слову – места, где сейчас развивалась новая заваруха, находились в изрядном отдалении от границ России. Более того, они располагались аж за океаном, то есть вне пределов интересов обывателя. Ему, обывателю, со своими проблемами бы разгрестись. А вот тем, кто имел отношение к Содружеству Наций, происходящее было куда ближе к шкуре. Потому как затрагивало одного из их членов, далеко не самого маленького и крайне значимого.

Если кратко, то на побережье Австралии, пользуясь непогодой и тем, что недавняя война на Дальнем Востоке стоила жизни девяноста процентам разведывательных спутников, высадился до зубов вооруженный десант. Да не абы какой, а вполне сравнимый численно со всей местной армией. Сейчас они быстрым маршем двигались к Сиднею, и по всему выходило, что достигнут города раньше, чем австралийская армия изготовится к бою. Особенно учитывая, что техники у высадившихся оказалось неожиданно много, что обеспечивало высокую мобильность.

А еще следовало учесть, что авиация пока не могла быть задействована, как из-за плохой погоды, так и из-за возникших вдруг серьезных проблем с навигацией. Оставались еще, правда, американцы, у которых на континенте имелось аж шестнадцать баз, но заокеанским гостям открытым текстом было сказано, что их происходящее не затронет и вообще все это – внутреннее дело Содружества Наций. Учитывая, что Китай и Россия, военный авторитет которой после разгрома Японии поднялся на серьезную высоту, тут же заявили, что согласны с требованием высадившихся не лезть во внутреннее дело другого государства, намекнув при этом, что тоже имеют интерес и могут вмешаться, янки решили взять паузу и посмотреть, что будет дальше. Проще говоря, сесть, прикинуться ветошью и не отсвечивать, дабы не спровоцировать мировую войну.

Глядя на все это, мир пребывал в легком трансе, и агонизирующая Япония отошла на второй план. Оно и к лучшему, цинично подумал генерал. Можно спокойно решить актуальные вопросы, а уж потом…

Что потом, додумать он уже не успел. На всю Базу разнесся редкостно противный сигнал – трехминутная готовность. Игра началась!

Главный игровой зал. Через три минуты

– Готовы?

– Да, – Поляков не видел лицо Сурка, однако и без этого воображение легко дорисовало ухмыляющуюся в предвкушении драки наглую морду напарника. – Дайте мне их! Дайте! Дайте! Дайте!

– Готова, – в отличие от Сурка, голос Леночки звучал спокойно и предельно сосредоточенно.

– Готовы, – вразнобой откликнулись безликие в своих шлемах игроки резерва. Все четверо, больше исправных комплектов трофейной аппаратуры в наличии не оказалось. Остальные игроки и вовсе молчали – сидели вдоль стеночки больше на всякий случай, чем по реальной необходимости. Кузнецов и Полтавец, устроившиеся в углу, возле информационного терминала, тоже промолчали – сейчас их присутствие сводилось к роли наблюдателей. И неудивительно – при всем их опыте, непосредственные участники разбираются в процессе лучше. Вмешается командование только в случае непредвиденных осложнений. Поляков кивнул:

– Тогда приступаем. И помните, начинать строго по команде!

Недружный гул был ему ответом, но Сурок и здесь отличился. Выдал свое, безусловно, авторитетное мнение о том, что все уже двадцать раз сказано, и вообще, устами зануды гундосит истина. Сергей не обиделся – перед боем, пускай и виртуальным, все они ощущали легкий мандраж. Каждый по-своему. У Сурка, к примеру, это проявлялось в повышенной язвительности – избыток адреналина малость сбивал четкость мышления, заставляя сотрясать воздух глупостями.

Что же, на дураков и студентов не обижаются. Хотя Леночка не удержалась и напомнила мальчишке о субординации. А еще о том, что если башка не варит, то стоит ее подпитать. К примеру, рыбой – она полезна для мозга, так что пусть Сурок приложит ко лбу селедку. Поляков глухо рыкнул, прерывая в зародыше начинающуюся перепалку. У всех мандраж – и у Сурка, и у Леночки, и у него, черт побери, тоже! Но и границы всему есть. Народ внял его глубокомысленной и не вполне приличной тираде и заткнулся. Вовремя – начинался обратный отсчет.

На ранних моделях иногда в момент включения аппаратуры бывали сбои. Чаще всего они выражались вспышками, режущими глаз, но в целом безобидными. Позже аппаратуру, точнее, программное обеспечение доработали, и перегрузки процессора, из-за которой эти вспышки, побочное действие недостатка мощности, перестали действовать людям на нервы. Картинка включалась – и все. Японцы здесь пошли даже немного дальше. Мощность плавно набиралась в течение нескольких секунд, раньше времени не травмируя восприятие резкими переходами.