Великий и Ужасный - 2 (СИ) - Капба Евгений Адгурович - Страница 32

Это был Великий Чёс! Мы генералили Проспект со страшной силой, и горе всякому, кто пытался нам помешать.

В перерывах между матюгами на криворуких помощников и перетаскиванием тяжестей и забиванием гвоздей я вспоминал своего папеньку, из-за которого — в отличие от всех остальных детей, ждавших выходных после учебной недели — я в школьные годы с неким внутренним содроганием предвкушал субботу. Потому что субботнее утро означало Великий Чёс. Это как Великий Сракопад, только рукотворный. Генеральная уборка по сравнению с Великим Чёсом это как черная полоса по сравнению с Великим Сракопадом. Тогда, в детстве, каждую субботу летели на пол абы-как сложенные книги с полок, переворачивались коряво застеленные постели, отодвигались диваны с налепленными на задние стеночки жвачками, выдвигались ящики стола с накопленным за неделю бардаком… Вот это был настоящий эсхатологический кабздец! Наверное, батино духовное наследие перекочевало следом за мной и в мир Тверди, потому как теперь я был центром всего этого Великого Ордынского Чёса — бегал, орал, впрягался в тысячу дел сразу, мешал всем любителям поваландаться, покурить, потрендеть… У них, наверное, в глазах от меня рябило! Задолбать пару тысяч людей и нелюдей? Спросите меня как!

Трудотерапия — вот так это называется. Если на человека навалилась невыносимая тяжесть бытия — навалите на него еще и тяжкого адского физического труда, и, покончив с работой, он будет считать жизнь чуть более приемлемой и ощутит счастье, лишь коснувшись спиной жестких досок временного ложа из поддонов и закрыв на минуточку глаза!

А еще — ко мне время от времени продолжали подвозить самых тяжелых пострадавших, прямо в кузове пикапа, и я тут же, чуть ли не на коленке, лупил интуитивно-подходящие татау, стараясь не обслуживать больше троих-пятерых пациентов за раз. Конечно, эффект будет одноразовым — но и они Орде присягать поголовно не собирались!

В конце концов, у нас имелся медицинский центр Финардила Хьянди, а еще — что-то вроде медпункта на заднем дворе под навесами, где те из спасенных, кто обладал какими-никакими навыками в сфере лекарского дела, латали некритично пострадавший народ. Тут же были пристроены в качестве охранников и персонала кое-кто из наших: Витенька оказывал квалифицированную помощь при вывихах и переломах, а Эсси — психологическую и элементарную медицинскую: пластырь там приклеить, ранку обработать, палец бинтиком перевязать.

Я не знаю, магия это была или еще какие эльфийские примочки — но ей действительно удавалось привести в себя пребывающих в состоянии шока людей и нелюдей. Тех, кому не помогала трудотерапия. Она поила их одним из травяных отваров, которые источали горькие ароматы сразу из десяти разных чайников, о чем-то разговаривала, держала за руку — и отчаявшийся, совершенно потерявшийся человек как-то разом подбирался, светлел лицом, решительно хмурил брови — и находил себе занятие по силам. Помогало это и гномам, и даже — одному авалонскому и двум лесным эльфам, которые каким-то чудом оказались в наших пердях. А вот снага это и нахрен не нужно было — у орков не бывает депрессии или стрессов, потому что о будущем обыкновения переживать не имеют. Снага живут по ситуации, в моменте.

Может, дело было как раз в этих самых чаечках? Или — в комплексном подходе? В любом случае, многогранность таланта этой самой сударыни Эссириэ Ронья из лаэгримского клана Росомах впечатляла меня всё больше и больше. И, честно говоря, я был даже рад, когда в очередной раз, уже впотьмах, пробегая мимо с целой кипой строительного инструмента для бригады снага, занимавшейся расчисткой дороги к старому КПП, я услышал ее голос:

— Бабай! Заходи к нам, тут чай остался. Пора сделать перерыв!

— А что, народ больше не подвозят? — удивился я.

— Вроде бы всех, кто хотел — уже собрали. Часть своим ходом в Новый Город добираться решила, часть — отсидеться по квартирам… — задумчиво проговорила эльфийка. — Давай, отдохни. Загоняешь себя, снова на сутки отрубишься — а кому это надо?

— Ну, вольному — воля… — заставлять спасаться я точно никого не собирался, да и в словах ее был резон. — Так что — правда можно уже зайти и чаю попить?

— Ага! — энергично закивала девушка.

А Витенька замахал всеми руками и щупальцами:

— Подмени меня, Бабай! Я бы ванну принял, а то пересохло все, что можно и что нельзя! Выручай, подежурь тут, а? Отдохнешь заодно!

Рядом внезапно образовался Хуеморген, который выхватил у меня из рук совковые лопаты, кирки и ломы и сказал:

— Иди уже. Сядь, посиди, пусть ноги отдохнут. Электровеник гребаный. В печенках уже за сегодня у меня!

— И у меня! — пискнул какой-то незнакомый гоблиненок, восседающий с яблочным огрызком в руках на куче строительного мусора у самых ворот на задний двор Орды.

— А ну, цыц, мелочь! — шикнул на него я. — А чаю, пожалуй, я и вправду выпью. А твари что?

— Тварями Евгеньич со своими занимаются, нормально всё. Трех ухайдокали, больше не появлялись.

— А Зоотерика?

— Вывели зоотериков, чай иди пить! — гном натуральным образом пытался затолкать меня с улицы под навес на задний двор.

Я посопротивлялся еще немного для проформы, а потом посмотрел на Эсси, которая в который раз за сегодня ставила пузатый металлический чайник на полыхающую красными углями жаровню, глянул на довольно удобное на вид плетеное большое кресло и — пошел пить чай.

Если они сами, без ценных указаний сверху и моей суетологии не справятся — то никакой Орды у нас не получится. А хочется, чтобы получилась.

— Сбор номер пять! — сказала девушка, подавая мне глиняную кружку, исходящую паром. — Столистник, вечерница, заборник — растут в любом сквере, но в сочетании — удивительный эффект.

Я взял чашку у нее из рук, и наши пальцы соприкоснулись. Она посмотрела мне в глаза, и я задохнулся: как она это делает? Почему это так действует на меня?

— Выпьешь — и я сделаю тебе массаж, — не терпящим возражений тоном произнесла она. — Тебе это нужно.

А я и не собирался спорить: я просто охренел от такого предложения, вот и всё.

Не знаю, какой именно эффект должен был оказать на орочий организм тот травяной сбор, но растащило меня знатно. Кажется, каждая мышца моего тела расслабилась, мысли приобрели приятное вялое течение, и я даже не сопротивлялся, когда мягко, но настойчиво Эсси попросила меня переместиться в горизонтальное положение, на кушетку, где Витенька еще часом ранее вправлял суставы и собирал конструктор из человеческих костей — неинвазивными методами. Кушетка была жесткая, такое среднего удобства ложе из металлоконструкций и дерматина с тонкой поролоновой набивкой, но мне было уже пофиг. Не сломается — и ладно.

Я рухнул на него лицом вниз, и готов был вырубиться, но вдруг — девичьи руки ловко и решительно стянули с меня футболку, а потом голос эльфийки произнес:

— Расслабься.

Она села мне на бедра, запахло каким-то маслом с явным добавлением ароматических вытяжек, и я просто потерялся в этих сильных, но нежных прикосновениях. Коварная лаэгрим — она не зря подсунула мне этот чай! Кстати — очень вкусный, просто пьешь — и остановиться невозможно. Эликсир из сорняков? Ну да! Если бы не настой — я бы перевернулся на спину, взял бы ее за талию, и… И кто знает, что случилось бы дальше?

Но сейчас — подумать только! — сама мысль о том, чтобы предпринять какие-нибудь активные действия была мне противна. Да и ощущения от массажа были сами по себе прекрасны, чтобы прерывать его опрометчивой попыткой добиться чего-то большего и нарушить некую незримую связь, которая, кажется, между нами установилась.

— Знаешь что, Эсси… — пробормотал я, пытаясь сформулировать все эти мысли в какой-то более-менее понятный монолог, но был прерван.

— Знаю. Ты выпил пол чайника сбора номер пять, хотя я тебя предупреждала. Для среднестатистического лаэгрим в шоковом состоянии его в такой концентрации полагается до трети чашки. Тебе я дала чашку, которую, вместо того, чтобы пить маленькими глотками, ты залил в себя залпом. А потом, пока я отвернулась, ты присосался к чайнику. Было? Было! Организм у тебя крепкий, на уруков вообще мало что действует, так что два часа полежишь тут под одеялком, оно тебе только на пользу будет, — она продолжала разминать мне мышцы спины, шеи, трицепсы, акцентируя движениями пальцев и ладоней свои слова. — Но потом не жалей об упущенных возможностях — сам виноват!