Боец 2: лихие 90-е (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 24

Карен уже был на месте. Мерседесы, которые особым уважением пользовались у армян, стояли на парковке. А на дверях ресторана стоял огромный детина с черной как вороново крыло щетиной.

От моего взгляда не ушло, что мимо ресторана проехали еще несколько мерсов, с небольшим интервалом. За рулем сидели тоже лица кавказской национальности. И тоже, как наша аудюха — эти дальше поехали. Я чуть отошел к обочине, пока Демид Игоревич с хозяином разговаривал. И увидел, как Мерседесы завернули к другому ресторану. Мужики из них вышли, в ресторан пошли, вроде как, у них свои дела… Похоже, что именно об этом говорил Заур, когда предупреждал, что Карен не один приедет. Тоже понимает ведь, что сегодня на сходке прессануть кладбищенских — это его единственный шанс. И наверняка в курсе по тому, что наш народ в Каменск-Шахтинский отъехал, поэтому вполне может борзеть, гад. После, когда «основа» кладбищенских вернется, и Демид Игоревич уже не на сходку позовет Карена, а на стрелку — шансов у него не останется никаких.

Ну-ну, посмотрим, чем все закончится.

«Шифоньер» на входе кивком поздоровался с Демидом Игоревичем и Зауром, пропуская их в зал. А вот пацанов, которые вместе со мной в бэхе ехали, тормознул. Обыскивать начал. Заур это видел, но, глядя на меня, медленно головой покачал — не лезь в бутылку, пусть. Понятно, провоцируют нас.

Я терпеливо дождался, когда закончится осмотр, понимая, что дернись я, и кипиш раньше времени начнется, чего бы хотелось избежать. Те утырки из мерсов, которые у другого ресторана стояли, только этого и ждали. Вон стоят курят… Не дождетесь.

— Проходи, — сказал шифоньер, освобождая проход.

Мы зашли внутрь. В ресторане не было посетителей. Только бледные как моль официанты стояли у красивых, сделанных под мрамор колонн. Посреди зала был накрыт один большой стол, собранный из нескольких. За ним сидели бандюки Карена, занимая ровно половину стола. Во главе же сидел сам Карен. Занят он был тем, что ел куропаток, облизывая толстые пальцы. Внешне этот солидный криминальный авторитет напоминал большой воздушный шар. Весом под сто пятьдесят килограмм, небольшого роста. Когда в зал зашел Демид Игоревич, армянская речь за столом оборвалась, а Карен, засияв улыбкой, поднялся, вытирая о салфетку руки, а затем ей же утирая со лба испарину.

— Демид, дорогой, проходи, я уже и стол накрыл.

Руки жать друг другу не стали. Демид молча сел во главу стола, но с противоположной стороны. Мы с братвой заняли свои места. Я оказался по левую руку от здоровенного, как кабан, армянина, пившего вино. Карен опустился на свое место. Ну а потом все началось.

Демид Игоревич жестом отогнал появившегося официанта, не став делать заказ, и повернулся к авторитету.

— Здравствуй, Карен, с нашей стороны к тебе вопросы есть, — с металлом в голосе произнес он.

Улыбка с лица Карена разом пропала. Я видел, как напряглись люди из его свиты. Вечер обещал быть тяжелым.

— Как понимаю, меня позвали серьезные вопросы обсудить?

Карен всем своим видом напоминал ленивого кота, обожравшегося сметаны. Говорил с ленцой, слова растягивал и одновременно ковырялся вилкой в тарелке, пытаясь поймать маслину. Но я заметил капельку пота, выступившую на его виске, и она говорила о том, что спокойствие фальшивое, напускное. И заметил это, что угодно поставлю, не только я. Я видел этого человека впервые, но он сразу вызывал резкий негатив одной своей надменной рожей — этакий пуп Земли, поверивший в себя.

— Верно понимаешь, вопросы к тебе есть, непонятка вышла, — подтвердил наш бригадир.

Демид излучал спокойствие, хотя могу представить, какие бури гуляли у него в душе. Он положил руки на стол и внимательно, как дознаватель, смотрел на армянского авторитета, который с самого начала пытался спрыгнуть с темы.

Карен помолчал, дожевал куропатку, запил вином, которое долил официант, обслуживающий стол. Промокнул губы салфеткой. Еще в машине по пути в ресторан на левом берегу Дона, я краем уха слышал, что братва называла Карена кандидатом в апельсины. Тем человеком, который хочет незаслуженно получить статус законника, и армянин, по рассказам братвы, из кожи вон лез, чтобы получить такой статус. Вроде как, предлагал за коронацию бешеные деньги в общак. По статусу Демида в воровской иерархии я был не в курсе, но говорил бригадир не от своего лица, а от лица группировки, а значит, имел право на такой базар.

— Так что за непонятка? — наконец, сказал Карен, вернув взгляд на собеседника.

— Есть мнение, что твои люди с ментами полоскаются, — продолжил Демид так же сухо. — Ксивами греют и авторитет среди ментов зарабатывают.

— Зачем нам это? — армянин бровь приподнял, не спеша что либо отрицать.

Мнение, которое высказал бригадир, если оно подтверждалось, могло стать серьезным ударом для репутации любого криминального элемента. Зная это, Карен все-таки отреагировал на слова достаточно спокойно, все так же с подчеркнутой ленцой.

— Затем, чтобы за счет других возвыситься. Михалыч ваши вопросы порешал, когда к тебе в прошлом году прокурорские дорожку стелили? От следствия тебя отмазал?

О каких проблемах с прокурорскими говорил наш бригадир, я не имел понятия.

— Продолжай, — кивнул армянин, вновь ни подтверждая, ни опровергая слова Демида.

Я видел, как рука Демида Игоревича стиснула салфетку, а на скулах заходили желваки. Похоже, что бригадира все же задевало, что оне смог стереть надменную усмешку с полных губ Карена..

— Так вот, есть мнение, что твоей благодарностью стала попытка Михалыча как раз и кинуть. На общей поляне нагреться, пока Михалыч уехал к хозяину, — озвучил Демид.

Повисла пауза в несколько секунд. Карен изобразил удивление на лице, брови домиком сдвинул, снова за вином потянулся, улыбаясь кончиками губ.

— Факты предоставь, а то туфта какая-то, Дема, — хрюкнул он, наконец, в ответ впиваясь глазами в бригадира.

Я прекрасно понимал, что Демид не стал бы озвучивать столь серьезные обвинения без доказательств и гнать туфту, чтобы фуфлометом не выглядеть. Бригадир повернулся к Зауру, коротко кивнул. Заура, как и самого Демида, не обыскивали на входе, потому он спокойно пронес в ресторан части оружия. Те самые, которые на склад на Ленина ехали, чтобы потом попасть на завод — их он спокойным движением передал Демиду Игоревичу. От моего внимания не ушло, как засуетилась армянская братва при виде заготовок. Но те расслабились, когда Карен властно мотнул головой, остужая горячую кровь.

Заготовку Демид на стол выложил, подвинул ближе к Карену, который презрительно посмотрел на рамку со стволом. Я видел, как нервно дернулась его губа. Смотрел долго, но взять не взял, взгляд на Демида вернул — прожигающий.

— Что скажешь? — первый нарушил тишину бригадир, не став в гляделки играть.

— Это вообще что? — включил дурачка толстяк.

Демид вместо ответа достал накладные, те самые, из грузовика, которые я на торпеде обнаружил. Положил их рядом с запчастью от пистолета. Продолжая наблюдать за реакцией армянина, я увидел, что появление накладных Карена напрягло по-настоящему. Он заерзал на стуле, на лбу выступила испарина. Быстро смекнул, что бригадир хочет его за яйца взять и в угол поставить, и кипиш серьезный намечается, никаким обедом не решишь.

— Параша это галимая, — Карен медленно покачал головой. — Оружие не мое, никакого отношения к нему ни я, ни мои люди не имеют. Тех же, кто такое мнение тебе озвучил, Демид, надо за такой гнилой базар сразу мочить. Ты же понимаешь, что на меня кто-то тень хочет навести?

Демид не ответил. Предоставил Карену продолжать.

— Мы друг друга сколько знаем, а ты на этот порожняк ведешься и порядочного человека подозреваешь… — Карен выдохнул явно с сожалением, как будто показывая разочарование. Отбив дробь костяшками пальцев по столу, продолжил. — Михалыч, как понимаю, по такому мнению обо мне в курсе? Почему сам не позвонил?

И вот тут Демид резко пошел в атаку.