Не выпускайте чудовищ из шкафа (СИ) - Демина Карина - Страница 39

Пускай, раз уж фантазирую, будут камни.

Даже если из украшений выковырянные. Варварство, конечно, но зато весьма себе рациональное. Камни и перевозить легко. И прятать. Тайник, судя по кривым стенкам, Барский сам сделал. И досочки снял. И теперь понятно, почему он никого не впускал в квартиру.

Боялся.

Мог бы в банк отнести… или нет? Банк – ведь дело такое. Там кто-то увидел, здесь заметил. Слух пустил или еще что… я банкам тоже не больно-то верила. Вот и он не стал.

Как бы то ни было, сейчас шкатулки не было. Но и аромат апельсина… нет.

Я помотала головой. И принюхалась внимательней. Сила… Барский ведь одаренный, и если сосредоточиться именно на силовой составляющей, то запах его ощущаю, пусть даже слабо.

Вот он.

Следы.

Ведущие ко входу. И к выходу. И обратно… натоптал изрядно, поэтому и въелись эти следы намертво. Еще на одежде. И… больше ничего.

Кто бы здесь ни был кроме Барского, он в гардеробную не заглядывал.

Как и в гостиную.

В спальню.

А вот в ванной комнате… нет, показалось. Слишком много других, мешающих, запахов.

- Она и вправду пол нюхает? – громко поинтересовалась купчиха.

Вправду.

Под столом. Там, где нашла запонку. И… и есть. Капля крови. Такая маленькая, почти незаметная, на темном-то паркете, среди других пятен.

- Что тут? – Ник-Ник опустился на колени. – Кровь? Думаешь, его?

- Понятия не имею, - честно ответила я, облизывая клыки.

Надо было бы позволить твари убраться.

Но…

Я легла, прижимаясь щекой к липкому полу. Закрыла глаза.

- Если сдыхать решила, то не здесь! – возмутился Ник-Ник. – Не хватало место преступления твоим трупом испоганить!

Глубокий вдох ртом. И язык поднять, выдавливая воздух в нёбо. Обратное дыхание. Неправильное, но сейчас… и запонка. Она пахнет Барским, его вот силой. А кровь?

- Его, - я открыла глаза спустя пару минут.

- Твою ж…

- Убили? – с надеждой поинтересовалась Санфеева. А затем уперла руки в бока и заявила. – Если и нет, то передайте, что я расторгаю договор! А залог останется! На ремонт и…

Я поднялась на четвереньки и потянулась.

Что делать?

Надо бы Бекшеева вызывать. И еще кого, чтобы с камерой, чтобы на пленку снять тут все… закрыть. Экспертную группу…

Твою мать, откуда на Дальнем экспертная группа-то?

И куда подевался Барский. Кровь. Оторванная запонка… шкатулка, которая исчезла. Сам вытащил, но даже если бежать вздумал, то куда?

И зачем?

Если у него были камни, зачем ему отпускать мальчишку? А если камни закончились, то с чего шкатулку за собой таскать? И главное, все равно не понятно, как он ушел-то?

- Бекшееву сам доложишь, - я разогнулась, понимая, что дальше оттягивать смысла нет.

И пользы от меня немного будет.

- А ты?

- А у меня еще одно дело.

Мишка… я ведь слово дала.

И еще не отпускает чувство, что все это связанно. Бусины-бусинки на ниточке. Драгоценные жемчуга, которые остались там, в Петербурге. И…

- Только не пускай никого, а то и так натоптали, - я поглядела на купчиху, которая поджала губы и руки сложила на выпуклом животе, показывая всем видом своим, что не тронется с места.

- Не учи ученого, - отмахнулся Ник-Ник. – А машину чтоб вернула! Пронька, будь любезен, доставь записочку в участок…

Глава 20. Двойка пентаклей

«…был дан концерт, приуроченный к визиту Её императорского Величества Анны. Пред взором императрицы выступили самые талантливые воспитанницы Смольного. Продемонстрированные ими умения свидетельствуют о высочайшем уровне подготовки…»

«Вестник Петербурга»

«Студебеккер», приписанный к участку, громыхал, подпрыгивая на камнях, чтобы провалиться в ямину. Порой он проваливался как-то слишком уж, и тогда раздавался протяжный скрежет.

Молчун, как вернется, не похвалит.

Он же ж эту машинку, считай, воскресил, перебрал по винтику. А я вот… надо успокоиться. Нервы. Моя беда – излишняя эмоциональность. Для ищейки само собой. Для нормального человека, если верить моей дорогой бывшей свекрови, я как раз-то чересчур уж равнодушна.

Неправда.

И…

Вот только свекровь мне и вспоминать сейчас.

Так, логически. Барский вернулся домой. Зачем-то. Но один. Он выпустил княжича и… и вероятно проводил бы его куда-нибудь. Да хотя бы на задний двор, чтобы передать в заботливые руки поверенного. И награду получить. Это же логично.

Потом вернулся к себе.

Забрал шкатулку.

И смылся.

Как?

Да хоть бы через черный ход. Дом-то старый, и стало быть, черный ход имеется. Для той же прислуги или вон, поставщиков. Не будут же рыбу через парадное таскать. Этак все мигом провоняется.

Стерегут ли его?

Вряд ли.

Кому оно надо? Дальний – остров спокойный… был таким до недавнего времени. А тут завертелось.

Точно покойник виноват, тот, карточный.

Больше некому.

Я сбросила скорость и поглядела на небо.

Итак… Мишка, три рубля и место, где его быть не должно. Кровь неизвестной женщины.

Княжич, Софья и исчезновение Барского.

А если… допустим, Барский не только выпустил этого родовитого ублюдка, но и вызвался сопроводить? Скажем, на Большую землю. Он-то, если и не местный, то всяко почти. И лодку отыщет, и того, кто с этой лодкой управится. Что-то сомневаюсь, чтобы княжич Гельшь-чтоб-его там самолично на весла сел. Нет, сопровождение нужно… почему не Барский?

А заодно, может, надоело ему тут?

Квартиру загадил. Семьей не обзавелся. Домом тоже, хотя мог бы. С учетом того, сколько он за десять лет на аренду потратил. Стало быть здесь его ничего не держало. И Барский решил уйти. Не прощаясь. Забрал остатки клада, если там что-то еще оставалось – все-таки срок немалый, а в удовольствиях он себе не отказывал.

И… и может, он изначально не собирался оставаться на Дальнем?

Хотел пересидеть годик-другой, а там и третий. Все же тут и тихо, и спокойно. И народ исторически нелюбопытный. Вот и задержался слегка. Пока случай не подвернулся. И княжича спасет из коварных лап полиции, и отцу передаст, обменявши на горячую родительскую благодарность в денежном выражении. И не только… связи-то у Гельша имелись.

Он и документы, чуется, если что новые справит.

Мог ли?

Мог.

Но вот…

Я остановилась и выбралась из машины. Вдохнула ледяной – ветра сегодня дули с моря – воздух. Так-то легче. Теперь закрыть глаза. Гардеробная. Дыра дырой, но костюмы… и шуба. Шуба, может, не слишком нужна в лодке, но стоит она тысяч десять, если по минимуму. А Барский и вправду деньги ценить умел.

В спальне на прикроватном столике шкатулка. К слову, весьма массивная, более похожая на небольшой сундук. А в ней – комплекты запонок числом семь. По дням недели. Там и с жемчугом, и с аметистами. А в малом отделении те, что для парадных случаев, вовсе сапфировые.

Булавки для галстука.

Перстней пара.

Медали… Барский бы их не бросил. Шуба ладно, хрен с ней, все-таки места занимает прилично. А вот эта вся дребедень, её же в любой мешочек вытряхнуть можно.

И медали.

Зачем их оставлять?

Тем более они-то как раз честные. Воровал, не воровал… пусть прокуратура разбирается. Или военные. А медали честь по чести, за кровь пролитую дадены. И отнять их никто права не имеет.

И оставить.

А он оставил.

Спешил? Но это дело даже не минутное. Куда быстрее справился бы. Да и отношение у Барского к медалям особое. Не только у него…

Нет, он не сам.

Капля крови на полу.

И запонка эта… махонькая, закатившаяся под стол. А масло? Зачем ему апельсиновое масло?

- Эй, - Янка вынырнула из лесочка. Её приближение я ощутила за пару секунд до того, как она появилась. – А вы одна?

- Одна.

Девчонка сморщила носик.

- А ты тут что делаешь? – поинтересовалась я.