Скверная жизнь дракона. Книга вторая (СИ) - Костенко Александр - Страница 13

Помирившись со старостой, мы плавно перешли на обсуждение нашествия благородных этим летом.

Единственная причина, что могла заставить лордов отправить младших сыновей в таком количестве — возможная война за наследство. Точнее, не столько война, сколько её предотвращение. Многих испугало недавнее событие, когда четыре младших сына чуть не сровняли город с землёй. Теперь вот все благородные пытались по-тихому избавиться от наследников и претендентов: дали им денег про запас, чтобы те походили по простым и неопасным местам, набрались опыта, глубоко уверовали в свою исключительность и сгинули не снискав славы.

Лина в сопровождении Ренса вернулась, когда мы уже заскучали. Она выглядела уставшей, а Ренс антиподом ей светился зарядом бодрости. Пара кувшинов с вином и другие покупки добавились к содержимому телеги, и мы направились в деревню.

Вечером, когда все покупки были разложены, а ужин съеден, пришло время наконец заставить работать магический инструмент, заказанный почти год назад — ибо сегодня всё готово.

Сначала я открыл самый маленький из ящиков, который сегодня чуть не уронил пацан. Внутри, завёрнутыми в бумажки с надписями, укутанные в пуховые подушечки и накрытые соломой, в два ряда по две штуки лежали одни из самых дорогих, и одни из самых мерзких зелий, которые только могли придумать разумные.

Отблёскивая кроваво-красным цветом, жидкость внутри склянок манила к себе. Что-то просыпалось во мне и чем больше я вглядывался в эту красную бездну, тем сильнее нарастало это чувство. Словно тревога, перемешанная со страхом, боролась с ненавистью за право взять контроль над моим разумом.

Я до боли в веках зажмурился, отгоняя от себя наваждение.

Немного подождав и успокоившись, аккуратно снял с одной из склянок листок.

Зелье Истинного Лечения

Класс зелья: Легендарный

Партия: И17–517

Количество зелий в партии: 1000

Количество крови изумрудного дракона на данную партию: 3.2 литра

Подтверждённые лечебные свойства:

Полное излечение критических ранений, восполнение 2500 жизненных сил.

(возможно ухудшение свойств при нахождении в осквернённых местах)

Там, где было написано про заверение в подлинности, стояло две магические печати: одна принадлежала магической академии Арнурского королевства, вторая — одному из архимагов этой академии.

— Надеюсь, я ошибся, — от волнения я не заметил, как заговорил вслух. — Надеюсь, что это всё напрасно. Пусть это всё будет напрасно. Я хочу ошибиться. Пожалуйста, пусть это всё будет напрасно. Я поселюсь в пещере и забуду это всё как страшный сон. Пожалуйста…

Я отбросил наваждение, что попыталось сковать мой разум: сейчас надо быть максимально внимательным и сконцентрированным.

Первым делом из шкафа достал прямоугольный свёрток: в нём покоилась деревянная коробочка, покрытая мерцающими защитными рунами. Основой для нанесения этих символов стала энергия души, заточённая в магический кристалл. Чуть не открыв шкатулку, я вовремя остановился — на мне не было защитных перчаток, предотвращающих проникновение магии. Для таких как я, в чей магический сосуд проникла скверна, они необходимы при работе с настолько чувствительными предметами.

Через минуту всё было готово: на моих руках перчатки, на столе мешочек с тальком, который погасит колебания магического поля, а рядом с ним одно из зелий и магическая коробочка. Погрузив руки в тальк, я старательно похлопал в ладоши, убирая лишний порошок. Аккуратно снял с коробочки крышку. Внутри она была полностью покрыта мехом. Каждый сантиметр закрыт обработанной шкурой лунного зайца, что стабилизирует процесс перекачки.

Внутри два отделения: в одном пусто, в другом же стояла маленькая стеклянная бутылочка. Еле заметно в ней раскачивалась жидкость: тягучая, будто кисель, ярко-голубая, как небо в самый светлый день и светящаяся, как далёкая, маленькая звёздочка. Эссенция из магических камней. Жидкая, чистая, первозданная мана без каких-либо примесей и оттенков.

Твёрдой рукой я взял зелье лечения и вставил его в пустое место. Аккуратно закрыв крышку и убедившись, что зазоров нет, завернул коробочку обратно в свёрток. Теперь нужно было всё спрятать и подождать два месяца, чтобы повторить процедуру.

На полу сиротливо лежали два оставшихся ящика. В одном из них лишь пустые стеклянные флаконы для зелий: они будут использованы ближе к зиме, когда волна заболеваний прокатится по деревне. Во втором ящике, самом большом, лежат двенадцать настоянных на травах ложных зелий маны. Можно было бы заказать и обычные, но есть риск, что душу Лины разорвёт в клочья слишком большая доза. Так что оставалось лишь ждать.

Полуденное солнце сушило землю после ночного ливня. Колонной муравьёв караван ехал по дороге, стрелой пронзавший насквозь густой лес.

Хороший темп, взятый в начале поездки, был сбит разбухшей от влаги землёй. Потеряв полдня в попытках выехать из разбитого на ночь лагеря, караванщики хмурились и посылали проклятья в небеса: они рассчитывали уже к завтрашнему обеду прибыть в Ольск или, может быть, чуть позже. Но теперь были все шансы увидеть закрытые на ночь городские ворота.

Все разумные в караване не чувствовали сил после тяжёлой работы — утром каждый помогал вытаскивать телеги из месива, толкая их сзади. Либо они группами сами впрягались в них, заменяя лошадей. Теперь же те, кто купил себе место в повозках — сидели, отдыхали и о чём-то весело переговаривались. А кто просто прибился к каравану для защиты — тяжко передвигал ноги, медленно восполняя силы. Грязь на ботинках и штанах медленно высыхала и с каждым шагом замысловатой мозаикой отваливалась по кусочку.

Я постучал ботинком об борт телеги, пытаясь стряхнуть последние куски засохшей грязи.

— Всё же не надо было вам двоим толкать, — Парт выглядел тревожно, сидя за поводьями головной повозки рядом со мной.

— Надо, иначе кто знает, как долго бы мы их вытаскивали.

— А если что случится? Ты и дворф — вот и вся охрана.

— И охраняем, как договаривались.

— Охрана должна быть готовой драться, а не сгибаться от усталости!

— Ты не сочиняй тут, хорошо? Я, может быть, не орк, но сил у меня хватает. И Оглаф, заметь, не слабак. Так что не сгущай краски, а за лошадью следи. И не забывай, что у нас ещё охранники есть, — позади нас через две повозки раздался громкий смех группы молодых ребят.

— О боги, простите алчного меня! — перенервничав, караванщик чуть не выпустил поводья из рук, захотев сложить их в молитвенном жесте. — Какая, к скверне, охрана из этих благородных? Да они вчера груди мамок изо ртов повытаскивали и уже мнят себя непобедимыми! О боги, о великие боги, простите меня!

— Парт, ты чего?

— Сердце щемит! Чувствую, что накажут нас боги за мою алчность, чувствую случится что-то плохое! Накликал я на нас беду, Ликус, накликал! Все тут сгинем, все здесь помрём.

— За себя говори! — я отогнул воротник куртки, выставляя на показ отметины и пытаясь немного отвлечь караванщика. — Меня даже скверна не смогла убить.

— Что тебя вообще убить может? Да я быстрее голышом своим членом насмерть забью дракона, чем скверна тебя развратит!

— Мне кажется, или ты слишком много с Оглафом общаешься?

— А он здесь при чём?

— Слышать от него, что он без рук, одним только членом забьёт кого-то насмерть — это нормально. Но от тебя такое услышать я не ожидал.

— Тьфу! — караванщик немного повеселел. — Но всё равно неспокойно мне. Надо было подождать пару дней: вдруг ещё бы кто нашёлся?

— Пару дней? Ни один вояка не высунется из города до середины осени. Прекращай уже.

— Стойте! Стойте! — крикнула Сонтьяла, сидя за поводьями ехавшей за нами телеги.

— Что случилось?

— Середина встала!

— Только этого… Парт, смотри по сторонам! — спрыгнув с сиденья, я помчался к центру каравана.