Крошка Тим (ЛП) - "Overconfident Sarcasm" - Страница 28

В тот день я наконец решил, что мне действительно нужно убираться отсюда к черту. В те дни, когда мне не приходилось общаться с семьей, мне было просто… лучше. Пока я мог просто проводить время с Тесс и использовать ее квартиру как своего рода убежище, я мог справляться со всем этим дерьмом. Но теперь, когда ее уже нет, и никто из прямых членов семьи даже не подумал поинтересоваться причинами моего настроения, мне пришлось активизировать поиски квартиры.

Судя по тому, сколько Тесс заплатила за свою квартиру, это обойдется мне как минимум в три раза больше, чем я платил Аарону в месяц, если бы я хотел что-то недалеко от работы и школы, но вдобавок я получил бы в два или три раза больше места. в мою собственную ванную! И как только мне исполнится семнадцать, полиция больше не будет заставлять меня идти домой, даже если семья решит позвонить им, чтобы еще раз подразнить меня.

Теперь, строго с юридической точки зрения, несовершеннолетние могут заключать юридические договоры. Проблема, однако, в том, что единственными, кто фактически связан этими контрактами, являются совершеннолетние по закону. Арендодатели действительно могут сдавать квартиры несовершеннолетним, но пока я не был эмансипирован, я мог просто не платить арендную плату и оставить это место опустошенным.

Арендодатель может остаться нести убытки. Чтобы получить эмансипацию, мне пришлось либо подождать, пока мне исполнится семнадцать, либо доказать, что я уже живу один, управляя своими финансами самостоятельно. Даже после того, как мне исполнилось семнадцать, до эмансипации было еще далеко, если только я не подвергся физическому насилию или не стал сиротой. Итак, я решил просто выглядеть как можно лучше и надежнее в глазах домовладельцев.

Многие домовладельцы просили рекомендательные письма, но единственное, что я смог получить от своего начальника и коллег, — это профессиональные рекомендательные письма, которые Билл с радостью подготовил. Это имело определенную ценность, но домовладельцы не просто хотели знать, смогу ли я платить арендную плату, а скорее, буду ли я платить ее на самом деле.

Однако ссылка на персонажа была для меня недостижима. Я мог бы спросить членов семьи... которые пренебрегали мной и ни черта обо мне не знали. Я мог бы спросить учителей... которые игнорировали мои издевательства и отказывались учить меня водить машину. Я мог бы спросить соседей... которые знали меня только по внешности. Или я мог бы попросить друзей... которых у меня больше не было.

В начале сентября я наконец нашел хорошую квартиру с двумя спальнями за 1200 долларов в месяц на первом этаже закрытого жилого комплекса... после того, как предложил внести арендную плату за двенадцать месяцев вперед, чтобы не было опасности, что я пропущу арендную плату до того, как мне исполнится восемнадцать, и удвоить залог, чтобы не было опасности, что я покину это место разрушенным. Интересно, что даже тогда большинство домовладельцев отказались, думая, что я могу просто сжечь все здание или что-то в этом роде, причинив больший ущерб, чем я мог бы внести.

После того, как я поговорил об этом с ребятами с работы, один из них, Пол, представил меня хозяину жилого комплекса, в котором он жил. Благодаря ему замолвив за меня словечко, Арендодатель согласился дать мне шанс. Он «всего» хотел арендную плату за шесть месяцев вперед плюс арендную плату за три месяца в качестве залога. Мне приходилось ехать тридцать минут в школу утром и двадцать пять минут домой с работы вечером, но это было на хорошем расстоянии от семьи, и там был общий бассейн и зона для барбекю! Аренда начнется с первого ноября.

Я планировал переехать сюда на следующий день после того, как мне исполнилось семнадцать, то есть в субботу, и превратить квартиру в место, где Тесс была бы счастлива жить со мной. Я хотел сдержать свое обещание поддержать ее любым возможным способом, особенно если ее мать действительно уйдет. Я взял пять больших коробок для переезда, хранил их в своей комнате и с нетерпением ждал своего дня рождения.

А потом мой мир закончился.

В середине сентября, через три месяца после отъезда Тесс и всего через две недели после того, как я нашел для нас квартиру, я смог дозвониться до ее голосовой почты только тогда, когда пытался ей позвонить. Это длилось несколько дней, мое беспокойство по поводу того, что она найдет кого-то еще, к этому моменту довело меня до ступней, прежде чем кто-то наконец ответил на мой звонок. Это была ее мать.

Тогда я узнал, что рак поджелудочной железы четвертой стадии был поставлен не матери Тесс. Это была сама Тесс, когда она проходила медицинский осмотр в честь своего тридцатилетия. Она так и не сказала мне об этом, потому что не хотела брать меня с собой в поездку. Итак, она оставалась со мной до тех пор, пока могла полностью скрыть симптомы, а затем захотела провести время со своей семьей. Когда ей поставили диагноз, врачи дали ей примерно шесть месяцев. Она ушла после пяти.

Я не помню, как закончил разговор. Я смутно помню, как плакал, кричал и умолял себя в течение часа после этого. Я не ходил в школу или на работу. Следующие два дня я даже не выходил из комнаты ни для чего, кроме посещения туалета. Я понятия не имел, как с этим справиться, но также знал, что нет смысла даже пытаться поговорить об этом с семьей. После второго дня моей изоляции родителям позвонили из школы автоматически и сообщили о моем отсутствии.

Как и ожидалось, они даже не спросили, что происходит, поэтому я просто проигнорировал их выговор и на следующий день вернулся в школу. После школы я тоже поехал на работу, но когда дошел до остановки, где обычно после обеда забирал Тесс, мне снова пришлось уйти. В этом чертовом здании не было ни одной комнаты, в которой не хранились бы воспоминания о ней, и я не был уверен, что не сломаюсь на глазах у остальных.

Я позвонил Биллу, извинился за то, что не явился, но также сказал ему, что мне нужен остаток месяца. Он не спросил почему. Он просто выслушал то, что я сказал, и после минуты молчания ответил мягким, тихим голосом, которого я никогда раньше не слышал от грубого старика.

«Не извиняйся. Я не ожидал, что ты вернешься так скоро. Возьми пока две недели перерыва, а потом посмотри, как ты себя чувствуете. Мне очень жаль, Тим».

Он уже знал о Тесс. А поскольку он тоже знал о нас с Тесс, он понял.

Похороны Тесс пришлись на трехдневные выходные в конце месяца. Билл организовал рабочую поездку для всех желающих, а их оказалось большинство из нас, так что мне даже не пришлось информировать родителей.

Когда я встретил остальных в аэропорту, мне выразили много соболезнований. Большинство парней знали о нас с Тесс так же, как и Билл. Я ничего с этим не справился. Мне хотелось поговорить с ними, поэтому я с благодарностью принял их предложения, но в то же время я не хотел показаться перед ними слабым, поэтому дистанцировался как можно скорее и повторял процесс с каждым рукопожатием и поглаживанием плеч. Я получил. Хотя они, кажется, поняли.

Церемония была прекрасной... Я слышал, что именно так и должны говорить люди. На самом деле, лучше всего было то, что мне удалось не сломаться перед семьей Тесс, несмотря на то, что я был в беспорядке.

В одну минуту я был готов задыхаться, когда понял, что больше никогда не буду с ней, а в следующую я чертовски разозлюсь на нее за то, что она меня бросила. Затем я снова был почти в панике из-за того, что думал о ней таким образом, прежде чем снова чуть не задохнулся от удушья, когда понял, что больше никогда не буду с ней. Этот цикл повторялся всю следующую неделю, но по мере того, как это происходило, мой взгляд на вещи значительно менялся.

Хотя поначалу я злился на нее за то, что она оставила меня вот так, без предупреждения и даже соврала, со временем я понял, что все признаки были налицо! Ее беспорядочное поведение, внезапное настойчивое требование снова увидеться с другими женщинами и постоянные напоминания о необходимости продолжать. Это не Тэсс забыла мне сказать, потому что она это сделала! Даже если она сделала это окольным путем. Это я не смог уловить знаки. Я должен был быть рядом с ней, но подвел ее. Это была моя собственная гребаная вина. И наконец, я просто оцепенел.