«Пророк» оставляет следы - Фесенко Игорь Михайлович - Страница 28

— Здесь, сами понимаете, лишь беллетризованные данные, когда-то меня интересовавшие. Держи, Сергей. О Фуксе тут краешком. Это касается «Славянской миссии» и любопытные заметки о «Свидетелях Иеговы».

…Только поздним вечером, когда Лариса уложила Настеньку и Катю и, намотавшись за день, уснула сама, Сергей получил возможность развернуть отцовскую папку. Стал читать. Тут были лаконичные справки и целые монологи, витиеватые и не очень понятные:

«Послушайте, брат мой, на меня снизошло благословенье божье. Иисус Христос, которого доселе считал я богом нашим, поведал мне, что он лишь верный сын единственного бога-отца Иеговы. Он повелел мне создать на земле видимую организацию из истинных последователей Библии, члены которой должны пойти в мир и возвестить людям о скором его пришествии на землю, где он через великую битву Армагеддон уничтожит все государства и их правительства, находящиеся под властью Люцифера, насильственно захватившего правление над нашей солнечной системой».

Наконец, нашел нужную справку.

«Так называемая «Славянская миссия» возникла в ноябре 1903 года в Швеции. В первый период своего существования широкого распространения не получила.

С особой силой враждебная сущность деятельности «Славянской миссии» стала проявляться после Великой Октябрьской революции. Уже в то время ее проповедники предрекали гибель «безбожному сатанинскому миру». Новая активизация «Славянской миссии» началась уже после разгрома фашистской Германии. Президентами «Славянской миссии» были: 1903—1912 годы — И. В. Валлим, торговец. 1912—1950 годы — П. Е. Вернер, инженер. 1950—1954 годы — Г. М. Палли, пастор. С 1954 года — Г. Белленг, советник…»

Далее перечислялись генеральные секретари миссии. Адрес «миссии»: Швеция. Стокгольм. Вестленд, 37, район Бромма. «Миссия» занимает три небольших особняка.

«На сегодня хватит, — решил он, — завтра же дам почитать Мишину». И погасил настольную лампу.

Глава XI

1

Работа не отпускала от себя ни на минуту. Велось сразу несколько довольно сложных дел. Но все, что было связано с «Пророком», занимало его сейчас больше других. В этом Михайлов убедился еще раз, вернувшись от Фоминых. Лег в постель, но еще долго размышлял: «Нужно завтра же распорядиться, чтобы прояснили путь Фукса и его спутницы». С этой мыслью он уснул. Утром сразу же пригласил к себе Фомина и Мишина.

— Николай Петрович, займитесь этой парой Фуксов. Их, скорее всего, обслуживал «Интурист». Остались какие-то следы в гостиницах, маршрут этих туристов им известен. Вы же, Сергей Евгеньевич, действуйте по своему плану, не теряя при этом контактов с Мишиным. И вот что — пора, наверно, допросить Дронову об этой Тамаре Павловне, если не ошибаюсь. Соберемся в конце дня.

Вечером Мишин докладывал.

— Вернер Фукс приезжал на своей машине с некой Хильдой Салвинг из Швеции через Финляндию по люксу. Четыре дня прожили в Таллине, затем его «Мираж» прибыл в Москву. Остановились они в «Национале». Хильда числилась у Фукса секретарем. Услугами гида не пользовались. Фукс прилично говорит по-русски, а Хильда почти без акцента.

— Откуда такие сведения?

— В Москве он своей машиной не пользовался. Их обслуживал один и тот же водитель, Разумов Анатолий. Я с ним побеседовал. Посещали музеи, театры. Еще Разумов возил Хильду раза два-три по магазинам «Березка».

— Только ли сувениры ее интересовали?

— Были какие-то свертки.

— Что дальше?

— Дежурная по этажу хорошо запомнила эту пару. Девушка, по ее словам, очень мила. Фукс — мужчина в возрасте, элегантный, похож на композитора. Такая у нее странная ассоциация. Жили они в смежных номерах. В одно из ее дежурств Фукса посетил какой-то иностранец. Скорее всего, соотечественник. Пробыл у него около часа. Заказывали коньяк, кофе. Вечером посетитель ушел. В руках у него был светло-желтый портфель. Запомнила она это хорошо, а вот самого посетителя не больно рассмотрела.

— Наблюдательная дежурная, — заметил Фомин.

— Я ей сделал тот же комплимент, — ответил Мишин и продолжил: — Потом они выехали в Псков, Ленинград и вновь в Таллин. Визы были на месяц. Сколько, где пробыли потом, пока мне неизвестно. В Москву больше не возвращались.

— После рассказа Николая Петровича я почему-то еще больше укрепился в желании пройти весь маршрут Фукса и его спутницы. Знаете что, Мишин, собирайтесь и летите в Таллин. Особенно поинтересуйтесь, что слышно… — Михайлов полистал блокнот, — что слышно об Айне Тооме. Обязательно заполучите ее фото. Все ясно? Если будет что-либо срочное, звоните. Успеха вам.

2

Ольга поймала себя на том, что торопится домой. Павел просил не задерживаться. Сегодня в институт заходил Анатолий. Прошло уже три года, как они разошлись официально, и все это время она носила в душе какую-то раздвоенность. Заставляла себя не думать о нем, но все же думала. Расстались они без слез и скандалов и вели себя потом как товарищи. Даже когда он женился.

Внешне Анатолий мало изменился. Может быть, стал солиднее. Она спросила, как работа, как сынишка, он — о ее работе в институте.

В этот раз Ольга впервые, может быть, вела себя раскованно и не думала об их разрыве, как об ошибке. Павел?.. Да, она почувствовала с его появлением себя сильнее и поняла, что он занимал в ее жизни все больше места. Любовь? Сначала Ольга отвергла это внутренне: ей нужна была поддержка, и она поддалась влечению. Потом стала привыкать к Павлу и даже скучать без него. Ей нравились его внешность, внимательность. А может быть, и правда пришла любовь?.. Зачем сегодня он просил ее пораньше прийти домой?..

Прозвучал звонок. Ольга открыла дверь. Навстречу ей шагнул огромный букет гладиолусов, потом — Павел. Она взяла букет и зарделась. С неожиданной для своей комплекции силой Павел легко подхватил Ольгу на руки, закружился.

— Ты с ума сошел, Павлик. Давай поставим цветы в вазу. — Потом, поправляя букет, Ольга сказала: — Сегодня в институт ко мне заходил мой бывший муж.

— Зачем ты это говоришь мне?

— Но это правда. И говоря с ним, я подумала о тебе. И очень спешила домой. Ты не сердишься, что я тебе говорю все это?

— Глупцы те мужчины, которые ревнуют своих любимых к прошлому, — сказал он уже где-то слышанные ею слова. — Прошлое остается в воспоминаниях, а не в ощущениях. Этого человека для меня не было, и я хочу, чтобы его не было для тебя.

Потом они пили шампанское. Ольга гладила его голову, щеки, а он целовал ее теплые, мягкие руки.

— Ты догадываешься, зачем я тебя торопил? Вот, — и Павел достал из кармана две путевки. — Кавказ. Я предлагаю свадебное путешествие. Ты говорила, что завершила какую-то свою работу и тебя могут хоть завтра отпустить отдыхать. Говорила?

— Говорила. Но…

— И что ты хочешь к морю, говорила? Тогда зачем же «но»? Мне новое начальство готовит место. Я представил им справку, сколько лет не отдыхал, и меня отпустили на двадцать дней до назначения. И вот я у тебя. Вот тебе путевки и в придачу к ним мои рука и сердце.

Ольга встала:

— Ты что, серьезно, Павлик? Так сразу…

— А может быть, так, сразу, лучше…

— Но я не совсем подготовлена… Ты все решил за меня.

— Ты можешь через два дня взять отпуск?

— Отпуск не проблема. Тут другое. Мне надо как-то подготовиться. Я хотела купить пару сарафанчиков и купальник.

— В этом я тебе не помощник. Если только это, — он положил на стол четыре пятидесятирублевые бумажки. — Заплати дороже. Может быть, кто-нибудь поможет тебе, но ждать я просто не в силах. Не отказывай мне, Ольга, — и он положил ей голову на колени.

— Что ты, Павлик? И деньги у меня есть.

— Не нужно спорить, Оля, Оленька. — И Павел обнял ее.

3

Когда Фомин показал Кисляку созданный с помощью соседки Дроновой и откорректированный ею самой фоторобот, Вадим Петрович долго и внимательно всматривался в фотографию: