Мама, не плачь (СИ) - Борисов Олег Николаевич - Страница 23

Вернувшись назад, полезла к стойке, куда аудиокабели подключены. Худой и недовольный мужик перестал растирать ушибленную о лестницу ногу и дохнул в мою сторону застарелым перегаром:

— Куда лезешь?!

Ткнула его походя в печень, прошипела в ответ:

— Станешь под ногами путаться, козлина, я тебя в узел завяжу. Начало через час, а у вас тут еще конь не валялся. Сбрызнул в угол, живо!

Умотал. Пока контакты на пульте проверяла, зацепила злой шепот:

— Ты знаешь, кого мегера прислала? Что за мокрощелка нам на голову свалилась?

— Не трогай ты ее. Эльза-бронепоезд откуда-то лично притащила. Пусть ковыряется. Если что сломает, не нам отдуваться.

Сломает, разбежались. Кстати, нашла я проблему с хрипами. Один из наконечников обжат паршиво, хвостовик кабеля в нем “гуляет”. Вздохнула, достала из рюкзака переносной комплект. У меня там паяльник на мощном аккумуляторе и все необходимое для починки.

— Э, ты чего там удумала? — к стойке добрался Бучек собственной персоной.

— Вот это видите? Контакт паршивый, поэтому сигнал снимает с искажениями, гонит на ретранслятор и оттуда на левую колонку рядом с беременным львом. Сейчас исправлю и еще раз проверим.

— Хочешь сказать, знаешь, какой стороной за железо держаться?

— У меня уже третий разряд по коммунальным блокам. Лучше обалдуев в углу держите. Полезут от руководства на крышу прятаться, рухнут вместе с оборудованием.

Дед пошел лаяться, я занялась делом. Когда закончила подпаивать и заново переобжала наконечник, внутрь заглянула Лаубе. Оценила разом обстановку, переспросила:

— Что-то серьезное?

— Нет, уже закончила. Надо бы еще разок микрофоны проверить.

— Сейчас второй прогон будет. Пойдем послушаем.

Вот теперь не хрипит. Мы еще громкость чуть поднастроили и баланс басов вывели. Все. Через полчаса можно будет слушать в исполнении кандидата, как корабли бороздят…

Ближе к обеду я перекусила и меня стали по мелочи дергать. То у оцепления где-то аккумулятор засбоил и рация заткнулась. То народ переусердствовал и спираль нагревателя сжег, поэтому с горячим чаем проблемы. То телевизионщикам вперлось обзор повыше заснять, но дроны в студии забыли. Поэтому “нам бы переноску вооооон туда”. Туда и полезли, я не стала по скользким камням шариться, но электрический кабель им выделила из запасов.

Когда ближе к финальным аккордам вернулась в автобус, захотелось прибить старых идиотов без лишних слов. Они на троих прилично набрались и теперь готовились исполнять гимн. На площади будут петь? Будут. Чем они хуже? О том, что внутренний микрофон у них есть и пьяные вопли перекроют толпу влегкую — в черепушках не отложилось.

— Вы что, совсем сдурели? Вам же за такой прокол Лаубе лично ближайший штатив в одно место вставит и провернет раз сто. Потеряете статус и поедете на хутор за коровами навоз убирать.

— С чего бы? Мы свою норму знаем! По ста и закусывали!

— Вы — два здоровых лба, по недоразумению списанные на пенсию за успехи на почве алкоголизма. Вы уже по литру хряпнули на рыло, судя по запаху. А дедушке много не надо. Бучек рюмку принял и все, на подвиги готов…

Это точно. Стоит, упорно пытаясь наклон в сорок пять градусов удержать. И грабки тянет к пультовой. Ведь — гимн, надо соответствовать. Мне бы еще минут пятнадцать продержаться, потом будет легче.

— Так, заначку сюда, живо.

— Нету у нас за…

— Еще раз по печени хочешь? Не пожалею, поддам как следует. Не жадничай, я вам в честь праздника по рюмочке тоже накапаю.

Нашлось, кто бы сомневался. Нераспечатанная бутылка с коричневым содержимым. Липовый коньяк, который мимо таможни в рабочие кварталы цистернами возят. Плеснула в загребущие ручки, как обещала, остальное щедро влила в пана Бучека. Потом спровадила всю троицу в хвост фургона, там для верности еще грузовую сетку натянула, чтобы не барагозили без присмотра за спиной. Сунула стопку пустых пластиковых стаканчиков, недопитую бутылку и две коробки с галетами и нарезкой. Пусть радуются.

Дождалась, когда стихнут очередные аплодисменты, запустила фонограмму. На голове набок наушники — левым ухом проверяю, не нужно ли громкость добавить. Правым отмечаю, какой тост пенсионеры поднимают. Вроде третий. Бодро они бутылку приканчивают. Но — неплохо все, мероприятие заканчивается. Сейчас еще кандидат с прессой у трибуны заготовки оттарабанит и можно начинать гасить шарманку. Заодно уточню у старшего в оцеплении, как им будет удобнее барахло сворачивать. Потому что по официальному протоколу — сначала отрубают всю электрику, чтобы не мучиться. Но если делать по уму, то я подключения к палаткам с чаем и плитой оставлю, убирать буду в последнюю очередь. Народ успеет перекусить на морозе еще раз, закоченели все.

Последнюю бухту кабеля погрузила после шести вечера. Прожектора на крыше автобуса освещали истоптанный снег на площади, я сверялась со списком разложенного по местам. Так, все родное на месте, а это явно у телевизионщиков подрезала. Главное, трофеи в уголочек пристроила, брезентом прикрыла, глаза не мозолит. Одну бухту оставлю Бучеку, он утром жаловался, что на работе что-то там пролюбили. Вторую себе отожму. У нас голокуб паршиво спортивные каналы показывает, не добивает до конца коридора ретранслятор. Я веревочку над фальшпотолком рядом с системой пожаротушения протяну, в комнате разводку подцеплю и буду на всю стену в суперкачестве смотреть бокс. Или с Петрой косморегату, которую соседка обожает. Главное — чужое не брала, где кто и что потерял — без понятия.

— Все?

— Да, господин лейтенант. Можно выдвигаться. Только колодки из-под колес выдерну.

— Давай. Я за руль.

Это точно — пенсионеры в дрова, спят давно. Я управлять автобусом могу, но это до первого сканера над автострадой. Потому что прав на ручное управление мобилями у меня нет. Надо будет озаботиться на досуге.

Тяжеленный и длиннющий подвижный медиацентр Лаубе вела, словно малолитражку, с легкой небрежностью. Точно, у куратора что-то серьезное за плечами. Может, танком раньше кого-то утюжила. Кстати, запросто могла и моих сородичей плющить, вроде ГК в “наведении порядка” на Трау участвовал. Но вот сказанное после долгого молчания вогнало уставшую студентку в ступор:

— Думаю, может тебя удочерить. Как ты к этому относишься, Пикси?

— Удоче… Чего? Зачем вам это, господин лейтенант?

— Фрау Эльза для тебя… Посмотрела, как ты с обормотами управилась. Четко, без дураков. У меня подруга на тебя походила. Такая же молчаливая, обстоятельная. Если за что-то возьмется, сделает. Или других заставит сделать… Просто обрыдло мне все. Эти бесконечные заседания, отчеты, толпа мигрантов безмозглых. Кто накосячил — тут же на ковер и копчик грызут, почему не досмотрела. Ты единственная, за кого я благодарности получаю и кто проблемы не создает… Уйду по выслуге, возглавлю местный клуб отставников. Буду бумажки перекладывать. Пенсия у меня хорошая. Если еще тебя удочерить — то соцбаллов набросят с лихвой. Квартиру можно даже не менять, в той же останемся. Центр города, пруд под боком. Псину можно завести, будешь утром на пробежку за собой таскать… Подумай, Пикси. Я серьезно предлагаю.

Вот не было печали… Нет, я картинку себе вполне четко представляю. Одинокая тетка, кого задвинули и карьеру тормознули. Наверняка серьезных покровителей нет, вот лейтенантом и тащит, что нагрузили. Судя по прозвищу и поведению — характер не сахар, запросто могла кому-то или в рыло засветить, или высказала правду-матку. За что и гнобят. Семьи у нее точно нет, я ради интереса все открытые источники проверила. Гуманитарный Конвой хоть и считается закрытой организацией, но пикники проводят и туда отпрысков вытаскивают. Фотки выкладывают, с прессой “взаимодействуют”. Конечно, серьезные ребята морды лишний раз не афишируют, но Лаубе числится в отделе связей с общественностью. Поэтому мелькала на сабантуях, награды демонстрировала.