Сага о Северных островах (СИ) - Громов Ярослав - Страница 33

До нужного места мы добрались через два дня. Это были земли к северу от Хандельсби, но задолго до владений ярла Гейра Лопаты. Альрик не стал сразу приставать к берегу, остановился поодаль и рассказал, с чем нам предстояло столкнуться.

Ближе к западному краю здесь громоздились высокие и труднопроходимые горы, и основные поселения располагались к востоку от гор, но и на западе земли хватало, чтобы прокормить две крупные семьи, потому эту часть прозвали Твейрхус — два дома. Еды было не сказать чтобы много, но особо не голодали. Дети вырастали, женились, девочки уезжали к мужьям, а сыновья приводили жен сюда. Редко кто подавался в хирдманы, всё больше к земле тянулись. Потому самая большая руна тут была у дедов, аж пятая. И измененному тут неоткуда было взяться. Но он все же появился. Словно из моря вышел или с гор спустился.

Вифритссонам повезло. Сначала измененного увидел младший сынишка, пасший овец. И повезло, что измененный заинтересовался скотом, а не удирающим со всех ног мальчишкой. Дед не стал разбираться, что за тварь появилась на острове, измененный или безднорожденная, усадил всех в рыбацкие лодки и убрался подальше. Но даже спасая свою семью, старик не бросил Эрикссонов. Отошел по морю в сторону и отправил сына предупредить соседей, но тот увидел лишь разоренный дом, кровь, разорванные тела. Землепашец, не привыкший к такому зрелищу, не сообразил поискать, есть ли выжившие, перепугался и убежал. Не сразу Вифритссоны сумели добраться до города, к тому же одна лодка затерялась ночью. Оставшиеся с торговцами отправили весточку своему лендерману, а тот, недолго думая, решил нанять хирд, чтобы не губить своих людей. Измененные ведь бывают разными.

Плохо, что мальчишка-пастух не узнал, сколько у измененного рун. Он толком и описать его не мог, но лендерман все же решил, что это именно измененный, так как он ходил на двух ногах и был схож с человеком.

Никто особо не рвался браться за такое дело. Слишком уж мало известно, а это риск. Да и не так много хирдов, в которых есть хельты. И плата не так высока. Хотя после того, как один хирд не вернулся с Твейрхуса, конунг Рагнвальд пообещал дополнительную награду.

— Так почему ты согласился? — спросил я.

Это не похоже на осторожного Альрика.

— Если он нам не по зубам, отступим. Хотя бы узнаем его силы. Но если справимся, об ульверах услышат на всех Северных островах.

Не особо походило на причину.

— Кроме того, мне думается, что мы знаем этого измененного. Потому как больше неоткуда ему было взяться.

По моей спине пробежали холодные мураши. Неужто Эрн?

Да нет. Не может быть. Эрн, сакравор подло отравленного ярла Сигарра? Он так жаждал отомстить за смерть ярла, что ненароком получил одиннадцатую руну прежде, чем отыскал сердце твари. А потом убил поединщика ярла Хрейна, виновного в гибели Сигарра, отправился в погоню за самим Хрейном, и больше никто ничего не слышал ни о Хрейне, ни об Эрне.

Но это было две зимы назад!

Если Эрн догнал корабль Хрейна, забрался на него и убил всех, как быстро он стал измененным? Успел ли он направить судно в какую-то сторону? Или попытался убить себя, прыгнув в воду? Или Бездна поглотила его разум во время боя? В любом случае, почему он так долго не появлялся?

— Так ты про твейрхусского говорил? — спросил один из новеньких хирдманов. — Не, я не пойду. Лучше вернуться обратно. Или в Хандельсби! Не нужны мне такие подвиги.

Почему-то я не удивился. Опытный хускарл не пойдет в первый попавшийся хирд, сколько бы серебра не навешал на себя их хёвдинг. Добрая слава, она ведь впереди тебя бежит, добрый хускарл без хирда не останется. И Альрик понимал, что берет по сути отбросы. Или неудачников, что еще хуже.

— Значит, на другого измененного ты пойти согласен, а на этого нет? Почему? Что ты о нем знаешь?

— На него не один хирд ходил, а два. Осенью и этой весной. Весной пошел хирд Гапи Журавля, а у него был один хельт. И где Гапи? Нет Гапи. Не слыхать про него.

— Брехня, — отозвался другой. — Говорили же, что Гапи видели потом у нижних островов. Струсил Журавль.

— Да хоть бы и так. Но ведь струсил не просто так. Знать, и впрямь страшен тот измененный. Ростом с мачту, морда троллиная, лапищи медвежьи!

— На ходу ведь придумывает, — рассмеялся Энок. — Ты ж его не видал!

— Зато Эрикссоны видели. И где они?

Перетрусивший хускарл не выглядел трусом. На вид обычный мужик. Если не смотреть на руны, и не скажешь, что он воин. Так может выглядеть землепашец, рыбак, кузнец, да кто угодно. Немногим выше меня, широк в плечах, короткая курчавая борода красноватого цвета, приплюснутый нос, прищуренные глаза в глубоких заветрившихся морщинах. Эх, не запомнил я, каков у него дар. За что Альрик выбрал его?

— Ты как последние две руны получил? — резко спросил я. — Насчет первых пяти я уже всё понял.

— Что ты там понял, сопляк? — вскочил краснобородый.

Альрик не вмешивался. По его хитрой морде я понял, что примерно этого он и ожидал. А значит, могу творить всё, что захочу.

Я тоже встал, подошел к краснобородому вплотную.

— Да что свиней и коз можешь вслепую резать. А может, и не только резать! Скучно же было только ножичком махать, да?

— Хлебало закрой! Не дорос еще со взрослыми говорить, — процедил сквозь зубы хускарл.

Кажись, увидел, сколько у меня рун.

— А ты заставь.

Он постоял, гневно уставившись на меня, а потом сел на место, ничего не ответив. Я так и думал.

— Альрик же сразу сказал, что мы не простой хирд. Ульверы ищут не только серебра, но и славы. Или вы думали, что слава дается просто так? За три года мы с кем только не сражались: и с морскими тварями, и с земными, и с троллями, и с драуграми. И это не первый измененный, которого мы увидим.

И неважно, что тех измененных победили не мы. Великана убили люди Гейра, у малахов Альрик не сам завалил того монстра. А если вспомнить, что Альрик и сам немного измененный…

— Да мы ж не против, — откликнулся другой новенький, смуглый темноволосый хускарл с острым, как клюв, носом. Чем-то напомнил Гачая, солнечного жреца, но говорил, как уроженец Северных островов. — Только уж больно страшные слухи ходят про твейрхусского.

— Вот и проверим, — сказал Альрик. — Кай, Булочка и Коршун, пойдете со мной.

Мы с Ледмаром восьмирунные, с нами всё понятно, а новенького зачем брать?

— У Коршуна дар, обратный слепому. Он очень хорошо чувствует рунную силу. Хельта слышит за несколько сотен шагов.

Коршуном оказался тот самый смуглый остроносый хускарл. И прозвище ему подходило как нельзя лучше. И дар его весьма полезен. Недавно, возле Сторбаша нам бы очень пригодился такой человек. И хоть я ничего про него не знал, он бесил одним только сходством с Гачаем.

Мы взяли лишь мечи-топоры да ножи, но кольчуги и шлемы оставили на корабле. Не в бой же идем! Я лишь надел наручи. Спрыгнули в воду, быстро добрались до каменистого берега, немного отжали воду из штанов и рубах и двинулись вверх по склону, где виднелась еле заметная тропа.

— А мы точно его отыщем? Тут же можно месяц ходить без толку? — только сейчас додумался спросить я.

— Многие корабли нарочно делают крюк, чтобы проплыть мимо этих мест, хотят увидеть этого измененного. И седмицу назад один торговец видел поблизости что-то вроде человека, только крупнее.

— Мож, медведь?

— Думаю, измененный уже сожрал всех медведей в округе. Поищем следы.

Мы поднялись на плоскогорье, обогнули обрыв, который судя по всему углубляли люди, а там, за небольшой рощицей увидели поселение. В частоколе были проломаны дыры, дранка на крышах почернела от сырости, и тишина. Ни лая собак, ни квохтанья кур, ни блеяния овец. Мы подошли ближе. Альрик взглянул на Коршуна, тот покачал головой. Измененного тут не было. Потому мы вошли в пролом.

Наверное, это хутор Вифритссонов, потому что я не увидел костей во дворе. Но заброшенное хозяйство и без них выглядело удручающе. Измененный сюда явно заходил: двери вырваны полностью, один сарай странно перекособочился, возле другого из земли торчали ростки ячменя, словно кто-то просыпал зерно. Много зерна.