Право на эшафот - Вонсович Бронислава Антоновна - Страница 38

Оказавшись одна, я наконец достала прихваченные письма – как свои, так и дона де Монтейо. Если их разложить по датам, можно узнать, что же беспокоило Эстефанию. Но, увы, как я и боялась, письма, которые были якобы от меня, содержали лишь пустые страницы. Целая пачка конвертов с чистыми листами. Вряд ли Эстефания использовала проявляющиеся чернила, а значит, мне пытались подсунуть обманку. Но это могло означать как то, что герцогиня никогда не писала дону де Монтейо, так и то, что ее письма он на всякий случай припрятал в безопасном месте. Потому что шантажировать надо, имея козыри на руках, а то вдруг я пришла бы с охраной не только в лице Эсперансы и отобрала бы бережно лелеемые доводы в пользу нашего брака?

Сложив все письма в кокон, отправилась изучать местные удобства. Они оказались не такими шикарными, как в особняке Эрилейских, но вполне современными и понятными. Я даже ванну наполнила без указаний хозяйки дома. Возможно, она рассчитывала, что я приму только душ, но я решила успокоить нервы единственным доступным способом. И успокоила до такой степени, что чуть не уснула в ванне. Странное дело, проспала почти весь день, но меня опять неудержимо клонило в сон. Плохо, если это последствие приема моего средства, а не порошка Эмилио.

Выбралась из ванны и нырнула под одеяло, легкое и теплое. Пусть все трудности останутся в этом дне, а на этот дом падет благословение Двуединого. Оно ему куда нужнее, чем королевской чете…

Утром, бодрой и отдохнувшей, я проснулась довольно рано и некоторое время просто валялась, пялясь в потолок и размышляя, с чего сеньора Лусеро оказалась столь участлива. Эйфория вчерашнего дня ушла, а с ней вера в то, что сеньора помогает всем по доброте душевной. Доброты душевной в Сиятельных не замечала, а сеньора была плоть от плоти Сиятельных, пусть и утратила некоторые внешние признаки, а с ними и положение.

Пока ее мотивы были мне неизвестны, но это не значит, что их нет. Даже вариант с обогащением не стоило отклонять, возможно, она рассчитывала, что стоимость информации вырастет. Откуда мне знать, сколько обычно платят за пропавших герцогинь? Возможно, тетя решила для начала обойтись небольшими деньгами. Еще не стоило отбрасывать вариант мести бывшей подруге тем или иным способом.

Впрочем, сеньора могла и пожалеть мелкую дурочку, ткнуть ее носом в отличия жизни между простыми людьми и Сиятельными, чтобы та сама поняла, что сваляла дурака, сбежав от герцогства и отринув Сиятельность. Но сеньора не учла, что для меня воспоминания Эстефании были чужими, куда важнее были мои собственные, которые уже начинали казаться чем-то нереальным. А временами, напротив, мнилось, что я сплю и все происходящее – всего лишь увлекательное авантюрное сновидение.

Как бы то ни было, захотелось отблагодарить сеньору Лусеро за помощь. На рынок сходить не получится, но я же смогу приготовить завтрак. С этими мыслями я отправилась искать кухню. Конечно, хозяйка не разрешала ею пользоваться, но и не запрещала. Попробуй запрети что-нибудь герцогине – только король имеет на это право. При мысли о Теодоро в груди появилось неприятное тянущее чувство, которое требовалось срочно чем-то заесть.

Кухня нашлась на первом этаже, но выглядела подозрительно необитаемой – не было там милых хозяйскому глазу мелочей, прихваток, вышитых полотенец, всяких прибамбасов для готовки. На плите стояла одинокая турка, которая здесь называлась по-другому, но как – не вспомнила, Эстефания раньше с этой штуковиной не сталкивалась. Кофе ей приносили в кофейнике, а как его готовят, она не видела. Помнила только, что распространение кофе пошло по материку как раз с Муриции. Там была турка, а тут стала мурка… Мур-мур-кофе. А что, мне нравится… Боюсь, правда, местные жители не оценят креативности моего словообразования и оставят старое название.

На столе нашлась полная сахарница. Шкафчики были полупустыми, а емкости, что в них стояли, – пустыми полностью, за исключением мешочка с кофейными зернами и банки с солью. Последняя была заполнена доверху, и немудрено: по ней сразу становилось понятно, почему соль называют каменной – представляла она из себя тяжеленный конгломерат, отковырять от которого хоть крошку без помощи магии казалось невыполнимой задачей.

Но отковыривать и смысла не было: из одних соли и сахара завтрак не сделаешь. Кофе – это здорово, но и им не наешься… Но ведь кормили же меня вчера! Мне не приснилось, вот на этих самых тарелках с растительным орнаментом и кормили. Загадка, однако…

– Проголодалась? – раздалось насмешливое с порога.

Сеньора Лусеро была при параде, даром что только встала – по ней и не скажешь. Наверное, использует заклинания-заготовки для укладки волос, иначе провозилась бы она со своей сложной прической до полудня. Но выглядит элегантно, этого не отнять.

– Доброе утро, тетя Исабель. Хотела порадовать вас завтраком, да вот незадача, делать его не из чего.

– Завтраком? Только не говори, что ты собиралась собственноручно его готовить, – недоверчиво прищурилась сеньора. – С каких это пор Сиятельных учат таким вещам?

– Так это Сиятельных. А нам, бедным племянницам из провинции, положено уметь готовить.

– Знаешь, дорогая, меня не тянет пробовать твои кухонные эксперименты, – хмыкнула она. – Еду мне приносят из ближайшего трактира. Надеюсь, что и дальше ничего не изменится.

– Но я не хочу питаться едой из трактира, это получится дороже, чем если бы я готовила сама.

– Меня не затруднит платить за двоих. Не так много ты съешь, чтобы об этом переживать. А вот как к тебе обращаться, чтобы не выдать, – действительно важно.

– Да так и обращайтесь – Эстефания. К чему усложнять? Эстефания Лусеро, племянница вашего мужа.

– Я не была замужем, – недовольно ответила она.

– Почему? Вы такая красивая женщина и вдруг не были замужем?

– Что бы ты понимала… – Разговор ей был неприятен, тем не менее избегать его она не стала. – Сиятельным я была неинтересна, а обычные люди… они слишком обычные для тех, кто общался с Сиятельными.

– Вот уж глупости, – не удержалась я, – что за снобизм на пустом месте? Сиятельные и обычные люди почти ничем не отличаются. Даже магия встречается у обычных людей.

И судя по тому, что для консультации не всегда приглашают Сиятельных, в силе магии обычные люди ничем не уступают. Единственное существенное отличие Сиятельных – некая особенность, делающая их в глазах окружающих невыразимо притягательными.

– Но они никогда не бывают такими красивыми, – мечтательно вздохнула сеньора.

– Вся эта красота – обычный флер, слетающий, если Сиятельного что-то выводит из себя, и тогда они становятся не красивыми, а страшными. Так что не вижу причин тому, что вы так и остались одна.

– Ты не понимаешь! – взорвалась сеньора Лусеро. – Моя семья никогда не простила бы мне, свяжись я с кем-то не своего круга.

– Простите, донья, а так они постоянно с вами общаются и вам помогают? Что-то я не могу взять в толк, ради чего вы испортили свою жизнь.

Сеньора Лусеро открыла было рот, чтобы ответить столь же едко, но почти тут же закрыла. Видно, отвечать было нечего.

– А ведь наверняка за вами ухаживали, и не один сеньор. Толпами бегали.

– Не преувеличивай, – почти польщенно сказала она. – Конечно, ухаживали, не без этого. Но разве я могла связать свою жизнь с кем-то из них?

– А почему нет? Если человек хороший?

– Эстефания, тебе не кажется, что разговор у нас ушел в ненужную сторону?

– Разговоры часто заходят куда-то не туда. Мне все-таки кажется, что племянницей я могу быть только вашего мужа. На вас я не похожа, а соседи могут не знать, что вы не были замужем.

– Они считают меня вдовой, – согласилась сеньора. – Дом я купила недавно, когда удалось накопить достаточно денег.

– Ну вот, значит, я – Эстефания Лусеро. Мне нравится.

– Нравится ей, – проворчала сеньора Лусеро, намекая, что ей такой вариант совсем не по сердцу.