Ловушка Пандоры (СИ) - Кузнецов Стас - Страница 42

Но слезы высохли. Вместе с ними иссушилась боль. Камень, давивший ее, полегчал. Мир стал проще, а жизнь опять крутанула колесо.

[1] Новостная лента

Аня шла к ТЦ, на месте которого стоял когда-то огромный завод. Впервые за долгое время она расслабилась и не чувствовала себя в тисках проблем.

Легкие пушинки снега кружились. Она и сама была одной из снежинок, и больше ничего. Водка подействовала как анестетик: вата в голове, боль притупилась. Реальность размазалась и чуть-чуть покачивалась, приятно баюкая.

Аня впервые за много лет поняла, почему отец после смерти матери начал заливать в себя алкоголь.

Она шла за подарками Вадику с Ариной. В воздухе витало предчувствие Новогодних чудес и волшебства. Давно у нее не было этого чувства: она уже совсем перестала ждать и надеяться на чудо.

Аня не любила зиму, но любила декабрь. Если бы зима длилась один месяц, то она решила бы что попала в рай. Хотя… для рая это все же мелковато, для ее рая нужно куда как больше. Но, может быть, именно умение радоваться мелочам и есть способ достичь пресловутого рая? Ведь вся жизнь состоит из мелочей…

Мысли плыли глуповато, размыто.

ТЦ раздвинул стеклянные двери, впуская Аню в мир глянца и блеска.

Для Ани ходить по магазинам всегда было пыткой. Динамик трубил об акциях и скидках, и голова уже через час делалась, как очумелый чугунок. Она обычно терялась среди начищенных до ослепительного блеска витрин. В груде красивых вещей чувствовала себя чужеродной заплаткой на вечернем платье светской львицы.

Но в этот раз все было иначе. Сейчас казалось, что она попала в волшебную сказку. Словно Алиса в зазеркалье, она бродила из отдела в отдел, любуясь безделушками. Даже позволила себе примерить несколько нарядов.

В примерочной Аня глянула на себя в зеркало. Темно-зеленое платье обнаружило, что у нее точенная фигура, и есть грудь. Глаза игриво поблескивали на преобразившемся лице. Она протянула руку к незнакомке по ту сторону стекла, улыбнулась ей почти счастливо.

Девушка в зеркале напомнила маму. Мама всегда была красивая и элегантная. Даже не верилось, что гадкий утенок, вроде Ани, может каким-то чудом походить на такого прекрасного лебедя, как её мама.

Преображение оказалось настолько очаровательным, что Ане не хотелось с ним расставаться. Увидеть в себе маму, было сродни открытию девятой планеты.

Аня всё-таки сняла платье, прижала его к себе на пару мгновений и, выдохнув, посмотрела на ценник. Цена ожидаемо отрезвила. Даже потрать она всю зарплату, ей хватило бы только на рукава и воротничок от этого наряда.

Побыстрей натянув потертые джинсы и безразмерный свитер, Аня аккуратно повесила платье на вешалку и, бережно застегнув молнию, смущенно вернула его консультанту.

— Не подошло? — с участием спросила девушка.

— Не подошло, — эхом откликнулась Аня.

Настроение поползло вниз. Навалилась усталость.

Она зашла в детский отдел. Посредине стояли велосипеды — распродажа.

Аня засмотрелась на велосипед, о котором уже не первый год мечтал Вадик. Рядом висел постер с радостно улыбающимся мальчиком за рулем этого гордого железного коня. Мальчик был похож на Вадика, вот только Вадик так широко никогда не улыбался. Улыбка у Вадика была робкая, мимолетная, пугливая.

Покупатели, которым приходилось обходить Аню, ворчали, но Аня все стояла и смотрела на велосипед.

— Вам что-то подсказать? — обратилась к ней консультант.

Аня покачала головой. Велосипед, несмотря на скидку, тоже был ей не по карману. В этом году придется Вадику обойтись более скромным подарком.

Она поплелась в отдел игрушек, купила машинку с пультом управления и теплую кофту. Аня знала, Вадик порадуется и этому, но у Деда Мороза в письме он просил велосипед.

Хотя от Арины, запросы к Деду Морозу поступали еще сложнее: чтобы её перестали дразнить и появился друг.

Эти детские письма были для Ани испытанием года. Она дико мучилась, перебирая в голове варианты, как сотворить для детей чудо, если на него не хватает грошей.

Настроение сменилось, и она двигалась по отделам ТЦ в привычном напряжении, держа в голове список необходимых покупок и соизмеряя их со своим нищенским бюджетом.

Арине она взяла платье, пазлы и кубик Рубика — девочка любила головоломки.

Когда Аня рассчиталась и пошла к выходу, что-то кольнуло в спину. Инстинктивно захотелось пригнуться.

Она беспокойно заозиралась, но ничего подозрительного не заметила. Люди мирно шли по начищенному до блеска бетонному полу или стояли у витрин, или же сидели на лавочках у огромного фонтана посреди ТЦ.

Ничего тревожного вокруг Аня не увидела, но беспокойство от этого не пропало.

Рекламная озвучка сменилась на новостную сводку:

— Уважаемые покупатели! В связи с обострившейся политической обстановкой в стране просим вас не поддаваться на провокации и не выходить на несанкционированные митинги!

Аня поежилась: какая-такая ситуация, какие такие митинги? Надо будет глянуть новости, вдруг и вправду у всех крыши посносило?

Мимо шли женщины, до Ани долетели обрывки разговора:

— Уже сколько детей погибло, а они: «не выходите, молчите»!..

— Я своему вообще не даю к компьютеру этому злосчастному подходить, не дай бог, что случится.

— А случилось бы — и что? Ты не пошла бы? Чего терять-то?!

— По телевизору говорят — триста пятьдесят семь уже ребятяток! Врут, конечно! Я слыхала, что уже больше двух тысяч! В столице сейчас волнительно, а в регионах совсем плохо!

Ане стало трудно дышать, по глазам бил навязчивый свет. Захотелось поскорее выйти из этого ТЦ на воздух.

Она прибавила шагу. В памяти почему-то всплыл рев медведя, и призывы к революции. А если это как-то связанно? Если её молчание — преступно? Хотя… что за глупости? Что может сделать кучка дебилов? Ну, убили они медведя, ну наговорили ерунду про какую-то революцию.

Ну, придет она в полицию, расскажет о том, что месяц назад видела в подвале заброшенного завода, как собаки рвали медведя, и Илья Лакунин призывал к революции. Так ее первую и загребут!

Турникет медленно покрутил её на выход. Аня всегда в таких каруселях начинала нервничать и чувствовала себя в ловушке. Вот и сейчас она, задумавшись, не успела выйти, и ей пришлось ехать еще круг, а потом еще один.

Наконец, она вырвалась из клетки, неуклюже споткнулась и, пытаясь удержать равновесие, уронила пакет. Пакет треснул по швам. Подарки рассыпались по снегу.

Аня села на корточки и стала собирать пазлы, кубик Рубика, ругая себя за неуклюжесть.

Опять кольнуло нехорошим предчувствием. По телу пробежал озноб.

Она подняла голову и встретилась глазами с Ильей.

«Легок на помине. Вспомнишь, о чем-то плохом, и вот оно всплывает!»

Он сидел на капоте сияющей машины мятного цвета. Еще совсем недавно ездил на другой, черной, и когда успевает их менять? Рядом с ним лежал большой нелепый пакет с сердечками, а около машины стоял велосипед, тот самый, что она присматривала для Вадима.

Она поморщилась от очередной издевки. Илья уже навис над ней, и, чтобы перестать ощущать себя букашкой, ей пришлось выпрямиться, оставив часть драгоценных покупок лежать на снегу.

— Чего тебе?! — резко буркнула она, скрестив руки на груди.

— Камон, детка, к чему быть такой грубой в канун католического Рождества?

— Я тебе не детка, не католичка и сегодня только одиннадцатое, а Рождество у католиков двадцать пятого.

— Жаль. Я вот решил поиграть в Санту, подарков накупил.

— Поиграй с кем-нибудь другим! — выдохнула она.

Илья пугал и раздражал её. Он за прошлый месяц окончательно утвердился в ее глазах, как наглый самоуверенный психопат.

Зачем он докапывается? Иллюзий по этому поводу Аня не питала. От внимания таких людей жизнь обычно становится только хуже, а не лучше.

— Значит, всё это барахло можно выкинуть? — Илья ткнул ногой велосипед, тот самый, что мог осчастливить Вадика. — Чего ты ломаешься? Я, рили, тебе это шмотье купил.