Дебют (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 31

Кстати, где-то рядом со станцией Оленьей были крупные залежи качественной железной руды. Причём, такого качества и в таких количествах, что в моём времени получилось загрузить работой все окружающие металлургические заводы. Тот же Череповецкий металлургический комбинат, который является чуть ли не крупнейшим металлургическим центром России и Европе. И вокруг этой станции Оленьей в моём времени построили целый город Оленегорск, который и вырос благодаря этому.

В Мурманске — то есть, Романове-на-Мурмане первым делом отправились на базы подводных лодок. Там более удачные условия для судостроительных предприятий, потому что море не замерзает. Меня проводили по цехам, где я мог только поражаться масштабам строительства. Великие люди работают на этих заводах, строящие гигантские подводные корабли. Мне оставалось только удивляться. Сам я в этом мало что понимаю, но впечатлений получил на год вперёд.

Согласно докладу, к концу года планируются к спуску две подводные лодки, один военный эсминец и больше 20-ти малых сторожевых кораблей, в чьи задачи в том числе входит и береговая охрана.

Про себя отметил, что обязательно надо будет отметить людей, работающих на этом предприятии наградами за ударную работу. Всё-таки молодцы, ребята! Безусловно, и Джугашвили здесь руку приложил, но без простых людей инженеров тоже вряд ли был бы какой-то результат.

Отметил, что при работе и сборке кораблей используется сварка. Как я помню, мы только после войны стали у себя её использовать и смогли освоить. В то время как американцы освоили её практически в начале Второй мировой войны, что дало им большое преимущество при производстве кораблей. Когда у них был конфликт с японцами, японцы не успевали топить американские корабли, так быстро они их клепали и запускали в бой. А у нас, как я посмотрю, уже сейчас, в 1940 году сварка есть. Прогресс, однако! И это тоже следует отметить. Вот только надо бы как-то ненавязчиво уточнить, откуда она у нас взялась, и кто её ввёл.

Мне стало интересно посетить в том числе и дома подданных, работающих на таком производстве. И здесь оказалось всё тоже на довольно высоком уровне. Инженеры имели свои собственные дома, в которых размещались с семьями, притом дома внушали уважение — в таком и мне было бы не зазорно пожить. Простые рабочие также со своими семьями проживали в благоустроенных квартирах, в которых, к слову, были и вода, и свет, и газ подведены. Те, кто не семейные, жили в общежитиях и тоже чувствовали себя вполне комфортно.

— Кстати, рядом с городом построены теплицы для выращивания овощей, а также свинофермы.

— Теплицы? — удивился я. — Вроде бы солнца не так много.

— А мы используем тепло, что вырабатывают Мурманские предприятия. Так оно в атмосферу уйдёт, рассеется бестолково. А так мы перенаправляем всё в теплицы, и какой-никакой едой снабжаем себя сами, — гордо заявил Джугашвили.

— Кто это такое придумал? — удивился я.

— Это было моё предположение, и на удивление удачная идея получилась, — хмыкнул Председатель Кабинета Министров.

Мне лишь оставалось только похлопать, правда, про себя. Всё-таки интересным путём пошла в этом мире история. Где-то, конечно, отстаём, а где-то настолько большой рывок сделали, что дух перехватывает. Опять же, люди, которые занимались в моём времени революцией и войной, в мирных областях совершили колоссальные прорывы, что не может не удивлять и откровенно восхищает.

В числе прочего посетили Свято-Троицкий Феодоритов Кольский мужской монастырь. Что удивительно, он был построен ещё в 1540 году и, несмотря на свою древность, выглядел монастырь довольно неплохо, что меня всерьёз удивило, если учитывать его возраст.

Императора встретили там тепло, с хлебом и солью. Однако имел место быть довольно интересный казус. При монастыре жил Сенька Богородский, местный юродивый. Выглядел он крайне неопрятно. Заросший, в подранной засаленной одежде. При моём появлении, несмотря на реакцию монахов и прихожан, тот даже не поднялся, а сидел и жевал сушёную рыбу и баранку, откусывая то от одного лакомства, то от другого, и внимательно наблюдал за мной.

Я обратил внимание, что один из батюшек незаметно, чтобы я не увидел, подобрался к юродивому и принялся на него шипеть, мол, хоть бы поднял задницу перед Его Императорским Величеством, а то расселся!

— Смотри так, а то за неуважение тебя в ссылку-то отправят…

— И так здесь, как в ссылке, — услышал я отчётливо возражение Сеньки, который пытался переживать довольно большой кусок вяленной рыбы.

Настоятель монастыря всячески пытался отвлечь меня от попыток батюшки наставить юродивого на путь истинный, но это было тщетно. Отчего-то мне разговор юродивого и батюшки был куда интереснее похвальбы настоятеля.

— Нельзя так с императором, — твердил батюшка, пытаясь призвать нищего к порядку.

— А это не император никакой вовсе, — вдруг заявил оборванец.

— Что значит не император? Ты что такое несёшь⁈ — охнул батюшка.

— А вот то и значит. Не император это никакой, а попаданец из другого мира. Ну и это неплохо, нравятся мне такие выверты судьбы, — он почесал бороду, а я едва сдержался чтобы рот не раскрыть.

Наконец, настоятель официально признал существование непочтительно ведущего себя оборвыша.

— Наш Сенька совершенно неисправим! — посетовал он. — Сколько раз его отлавливали, отмывали, лечили. В богадельню хотели определить, чтобы приличный как человек пожил. Даже в несколько семей его определяли, чтобы уход за ним хоть какой был, а он всё сбегает и к монастырю прибивается. Так мы и понять не можем, то ли он безумец, то ли святой. Можно было бы конечно и не сомневаться, но многие местные считают, что даром он небесным обладает. Видит нечто такое, что другие не видят, и может судьбу предсказывать.

Учитывая услышанное ранее, что-то мне подсказывало, — в этом есть правда. Если честно, я довольно серьёзно напрягся, услышав то, что говорил в мою сторону Сенька.

Наверное, следует подальше от него держаться.

Однако судьба распорядилась иначе. Вернее, не судьба, а юродивый. Он вдруг поднялся на ноги, видимо, послушав увещевания батюшки, а затем направился ко мне. Посмотрел на меня внимательным взглядом, втянул воздух ноздрями, будто принюхиваясь, а потом как упал на колени и пополз прямо ко мне, будто хотел за ноги обнять. Я едва сдержался, чтобы не отступить, вышло бы не солидно. Однако меня опередил тот самый батюшка, который пытался призвать его к порядку. Он встал на пути оборванца, не давая тому приблизиться. Сенька обвил ноги батюшки и ткнулся в них лбом, а потом вдруг понял подлог, плюнул и уселся на пятую точку, глядя из-за фигуры батюшки на меня снизу вверх.

— Благословляю тебя, — сказал вдруг он, обращаясь ко мне.

— Что⁈ — рявкнул настоятель храма. — Сенька, ты совсем от рук уже отбился! Ты на себя беду накличешь, так ещё и на храм наш. Ты как с императором общаешься?

А Сенька, будто его и не слышал.

— Благословляю тебя, император Руси всея! Правь и наводи порядок на земле русской.

Я подал знак настоятелю, чтобы он не мешал, и лишь кивнул юродивому.

— Благодарю тебя, — с лёгкой улыбкой ответил я. — Уж постараюсь не подвести твоих ожиданий.

Мне показалось, что напряжение, которое до этого повисло в храме и мешало дышать, вдруг спало. Все как-то разом выдохнули. Кто-то даже позволил себе рассмеяться над моей шуткой.

— А теперь вы меня благословляйте, — потребовал он. — Дайте мне благословение, а то устал я от жизни такой.

— Так и не живи так! — зашипел на него снова батюшка. — Вон тебе, сколько всего дают, да жалеют тебя. А ты совсем не ценишь. Уже вон императора не признаешь, совсем обезумел старый!

Я и батюшке подал знак, чтобы тот не вмешивался. Хотя, если честно, я и не знал, как благословлять нужно. Поэтому, подойдя к Сеньке, сначала несколько раз перекрестил его, а потом, действуя по наитию, погладил его по спутанным грязным волосам. Признаюсь, меня в тот момент охватила брезгливость и острое желание обязательно помыть руки, когда представится возможность, но я сдержался и никаким образом не показал свою брезгливость.