«Желтая смерть» (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 33

— Все правильно, сейчас мы только немного потреплем русских под Мемелем, на который они яростно наступают. И в Силезии, где до сих пор идут бои. Но главный удар нужно нанести в мае, когда просохнут дороги, и мы будем полностью готовы сокрушить царские армии!

Людендорф прикрыл глаза. Он уже знал, что принято решение провести широкомасштабную реорганизацию пехоты и кавалерии, и по мере насыщения войск новым оружием, увеличить в полтора раза число дивизий, правда, уменьшив численность каждой. Но иных вариантов просто нет — линия фронта значительно возросла, и соединений требуется намного больше, чем имеется сейчас…

Атака австрийской пехоты. Ее численный состав больше чем на половину состоял из славян, порой откровенно ненавидевших немцев и мадьяр, считавшихся людьми «высшего сорта». Их всех объединяла сакральная фигура старого императора Франца-Иосифа, и вера в непобедимость двух империй. Но стоило умереть монарху и потерпеть поражение, и перед взорами предстала россыпь государств, мелких, но с большими внутренними проблемами.

Глава 35

— Александр Васильевич, император отдал категорический приказ — при появлении в Черном море «Гебена» немедленно атаковать его и уничтожить, не считаясь ни с чем! И под каким бы флагом он не был!

Впервые Колчак видел Эссена настолько возбужденным, хотя адмирал и так был порывистым и энергичным моряком. Словно разъяренным тигром ступал по линолеуму адмиральского салона флагманского эскадренного броненосца «Князь Потемкин-Таврический», который в виду мятежа уже успел побывать «Пантелеймоном». Правда, император Николай Александрович опомнился и наложил позже революцию — «не следует лишать корабля славного имени человека, создателя Новой России».

Однако «победа» этого фаворита императрицы Екатерины Великой не сохранила свое название — мятежный крейсер «Очаков» лишился имени, и был переименован в «Память Азова». Также как однотипный крейсер «Кагул» обрел новое имя — «Память Меркурия». На Черноморском флоте их именовали «гвардейскими», так как два этих корабля получили «георгиевские» флаги в «наследство» по давней традиции. Причем балтийский «Потемкин», ввиду «старости» передал свое имя «Очакову», а сам был отправлен на слом. Все сочли этот парадокс злой шуткой великого князя Николая Николаевича, который в те года держал флот на крайне скудном обеспечении. Великий князь однажды очень зло высказался — «теперь два мятежника в одном будут, зато подвиг предка флоту в пример».

— Александр Васильевич, вы идете на «Севастополе» прямо к Босфору, в сопровождении 1-го дивизиона «адмиралов». И ждете появления «Гебена» на отдалении, и как только он выйдет, перекрывайте «калитку». Нужно отсечь ему возвращение обратно, а с пустыми угольными ямами он долго не поплавает. И немедленно радируйте мне — я выйду со всей эскадрой и уже наглухо перекрою вход в Босфор, выставим мины.

Колчак только кивнул — план ему сразу понравился. Он знал Эссена давно, с порт-артурских времен, когда командовал миноносцем, а Николай Оттович броненосцем «Севастополь».

— Если же выйдет один «Бреслау», пропустите его мимо себя, демонстрируйте «миролюбие» — можете даже отсалютовать, — командующий флотом усмехнулся, вот только взгляд не сулил ничего доброго. — Наши «адмиралы» в любой момент могут догнать германский крейсер, пусть и ставший «турецким», и сбить ему ход. Дальше придут «гвардейцы» и просто отправят «Бреслау» на дно. Ваша цель одна, Александр Васильевич — и «Гебен» вы не имеете права упустить! Он не должен уйти обратно в Босфор!

— Я сделаю все, что в моих силах, ваше высокопревосходительство! Если «Гебен» выйдет в Черное море — обратно в Босфор я его не пропущу. А как только подойдет эскадра, отправлюсь в погоню.

В исходе предстоящего столкновения Колчак не сомневался — против дюжины 305 мм новых пушек в 52-го калибра русского линкора вражеский линейный крейсер имел десять 283 мм, снаряды которых были в полтора раза легче. Так что новоявленному «турку» придется несладко, а стоит ему потерять ход, то корабль будет обречен — имея двойной перевес в огневой мощи «Севастополь» просто отправит на дно своего противника.

Да и бой с тремя старыми русскими броненосцами не сулил «Гебену» ничего доброго — те имели 8–305 мм и 4–254 мм орудия, а к ним уйму шестидюймовых пушек Кане. Не имея должной скорости, они могли просто закрыть своими бронированными корпусами проход среди минного заграждения, что уже будет выставлено, и радировать на «Севастополь» о возвращении противника. Линкор будет поблизости — все дело в том, что бункероваться углем «Гебену» фактически негде.

Из болгарской Варны и румынской «Констанцы» немедленно придут радиограммы. Остается только турецкие Синоп и Трабзон, где есть запасы угля, но там будут свои «сторожа». В их роли выступают эскадренные миноносцы типа «Адмирал», с турбинами, способными выдать ход в 32–33 узла, построенные по типу первой четверки балтийских «новиков», но улучшенного типа. В 1-й дивизион входили четыре «адмирала», названные в честь героев Синопского сражения и обороны Севастополя — Нахимова, Корнилова, Истомина и их «отца» — Лазарева. Во втором дивизионе числились эсминцы, представлявшие имена самых известных адмиралов Черноморского флота — легендарного Ушакова, знаменитого победой при Наварине Гейдена, «беспокойного» Бутакова и сражавшегося при взятии Корфу Пустошкина.

Вот эта восьмерка эсминцев и была теми «гончими», что будут выслеживать «Гебен» в акватории не очень большого по размерам Черного моря, и это не считая множества постов по всему побережью Кавказа и Крыма. А также старых миноносцев, что при удаче могли убежать от противника — их ход был в 25 узлов, тогда как германские корабли могли выдать 26–27 узлов. Но оказавшись перед вражескими кораблями, машинные команды из кожи вывернутся, чтобы набрать нужный ход, и даже больше того.

Так что нигде «Гебену» не скрыться, и как только угольные ямы опустеют, ему настанет скорый конец от пушек «Севастополя» или атаки субмарины — дюжина подводных лодок ведь отстаиваться в Ахтиарской бухте не будет. К тому же легкий крейсер «Бреслау» имеет на вооружении дюжину 105 мм пушек, и отделяться ему от «Гебена» не следует — могут нагнать «адмиралы» и навязать бой — на каждом по четыре 102 мм пушки. А стоит германскому кораблю потерять ход, как он обречен — подойдет любой «гвардеец» и «затопчет» в море — пушек на четыре больше, и калибром стволы крупнее — шесть дюймов, снаряд втрое больше по весу.

Так случилось в порту Пенанг в Индийском океане две недели тому назад, где русский крейсер «Жемчуг» принял бой с «неуловимым пиратом» и «грозой востока» германским крейсером «Эмден», который вошел туда с фальшивой четвертой трубой. Однако русские ожидали «визитера» и засыпали градом 120 мм снарядов из пяти орудий — противник имел в бортовом залпе тоже полдесятка орудий, но 105 мм. Вскоре подоспел «Аскольд», от которого германский крейсер удрать не смог, и выбросился на берег, избитый шестидюймовыми снарядами до неузнаваемости — командир «Эмдена» и большая часть команды попали в русский плен.

И это не единственный успех — при обстреле Мемеля двумя русскими линкорами, предпринявших дерзкий набег для помощи войскам, что штурмом овладели городом, потоплен германский броненосный крейсер «Роон». Три подоспевших вражеских броненосца попали в серьезный переплет, и это имея численное превосходство. Два ушли к Кенигсбергу уже серьезно поврежденными, а разбитый «Кайзер Барбаросса» затонул у Куршской косы.

Вся Россия была преисполнена ликованием от столь громкой победы над могущественным кайзерлихмарине. Даже из Лондона пришли поздравительные телеграммы от короля и 1-го лорда Адмиралтейства, назвавшие Мемельское сражение «величайшей викторией» русского флота.

У Кенигсберга был торпедирован «Акулой» и затонул легкий крейсер «Ниобе». Именно активным действиям русского флота, и внезапному появлению линкоров и приписывали удачный штурм Мемеля. Однако были и потери — уже вражеской субмариной торпедирован и погиб почти со всей командой крейсер «Адмирал Макаров» — многие сочли это предостережением. Да и сам контр-адмирал Колчак, переведенный с севера на Черноморский флот, так тоже посчитал…