Чародейка Поволжья (СИ) - Берестова Елизавета - Страница 1

В жаркий послеполуденный час в суши-баре с нежным цветочным названием "Ратозу" было малолюдно. Обеденные перерывы давно закончились, а вечерние посетители ещё не собрались. За столиком с видом на улицу сидели три девушки, весёлые и нарядные. Они отмечали получение дипломов.

— Лучше бы мы пошли вечером в ночной клуб, — капризно протянула сидящая лицом к окну — невысокая, пухленькая с модельной стрижкой, — а то сидим тут, словно изгои какие!

— Вот и иди, Яночка, – пожала плечами вторая, спортивная и русоволосая. При взгляде на неё на язык просилась фраза про остановку коня на скаку, — нам с Аришей и здесь хорошо.

— Девочки, — не унималась Яна, — у нас сегодня такой день! Мы ж универ закончили, а сидим тут и едим суши, которые и так каждую неделю ели. Отметили, называется!

Русоволосая Лена подцепила палочками ролл с креветкой, окунула в фирменный соус и отправила в рот.

— Значит прямо завтра выходишь на работу? — спросила она у надувшей губы Яны, — контора-то хоть солидная?

— А то! Косметикой прямо из Кореи торгует, магазины свои в городе, интернет-площадка, — со значением начала перечислять она, — там такие перспективы открываются, прямо сказочные. Может, даже в Сеул пошлют.

— Ну да, — подала голос третья девушка, — копирайтера всенепременнейше за границу отправят. На месте же никак не получится ваши дурацкие слоганы сочинять. Для этого необходимо полное погружение в культурную среду. Да вас вообще скоро нейросети заменят.

Она была высокой брюнеткой. Длинные волосы собраны в девчоночьи хвосты, что вкупе с густой чёлкой и очками в красной оправе делали её похожей на старшеклассницу.

— Уж всяко лучше, чем над тетрадками в школе корпеть! — парировала Яна, — главная мысль произведения, микротемы, синонимы-антонимы, эпитеты! Слава богу, завтра я позабуду всё это, словно страшный сон. А ты езжай в свой занюханный Междуреченск, поступишь в родную школу, где одиннадцать лет мучилась, и получишь вечный День сурка: уроки, экзамены, летняя практика, первое сентября, — и всё с начала. Кошмар!

— Зачем пошла на филфак, если настолько не любишь профессию?

— Баллов не добрала. Я на факультет журналистики поступала, а хватило только на фил. Зато бюджет. Представляю тебя, Аришка, у доски в твоей клетчатой мини-юбке. Да тебя за неделю нынешние школьнички с потрохами съедят. Или, — она прищурилась, — хуже того, Вороной звать примутся. А что? — девушка повернулась к Лене, которая ей делала ей "страшные глаза", — Воронцова — такая фамилия, что птичье прозвище напрашивается само собой.

— Умолкни! — Лена шутливо замахнулась палочками на подругу, — поди, сама в школе Мослом была.

— Не была, — показала язык Яна, — моя фамилия Мосоло́ва, а не Мосо́лова. И потом, я слишком миленькая, чтобы меня обзывали, — девушка захлопала длинными ресницами и сложила губки бантиком.

— Дура! — заклеймила её Лена.

— Да ладно вам, — Арина глотнула ледяного сока, — меня и правда вечно Вороной звали. Не привыкать.

— Зря ты, Рина, от аспирантуры отказалась, — Лена принялась за сашими, — Дмитрий Михайлович на тебя такие надежды возлагал. Я всегда думала, что ты в аспирантуру поступишь и на кафедре преподавать останешься. Ты из всей нашей группы самая умная.

— Я всегда знала, что не останусь, а домой вернусь, — ответила Рина, — у меня же столетняя бабушка ковидом переболела. Уход и помощь нужны. Я хочу жить дома с ней, а работа учителя меня и не страшит совсем.

— Что-то не складывается, — въедливая Яна подалась вперёд, — тебе — двадцать один, а бабушке — сто? Или это просто фигура речи?

— Нет, не фигура, — Рина отбросила хвосты за спину, — просто она моя прабабушка. Вырастила меня и воспитала после того, как родители погибли, — и бросив суровый предостерегающий взгляд в сторону открывшей рот для следующего вопроса Яну, проговорила, — автокатастрофа на Тамбовской трассе. Никаких подробностей не будет, поняла?

Подруга, сделав вид, её ничего и не интересовало, переключилась на Лену.

— В газету пойдёшь работать?

— У меня же целёвка была. Настало время отрабатывать вложенные в меня денежные средства.

— Мечта! — театрально закатила глаза Яна, — специальный корреспондент какого-нибудь захолустного «Вестника Александровска»! Звучит. Внушает. Эксклюзивный репортаж об уборке полувековой свалки мусора на берегу реки, как там у вас? Неважно. Наш корреспондент Петрова Елена передаёт прямо с места событий. Так и вижу нашу Алёночку в кедах, бейсболке с фотиком лазающую по разным неудобьям. А потом ты за дишманским редакционным ноутбуком крапаешь скучные статейки, сетуя на западающий пробел.

Арина сняла очки, и стало видно, что глаза у неё большие и зелёные благородной зеленью нефрита, а брови — тёмные и почти прямые.

— Тебе бы, Янка, романы писать, — девушка довольно кивнула, принимая слова подруги за комплимент, но та продолжила, — только романы эти читать никто не станет, потому что ты злая и завистливая. Во всём всегда норовишь плохое увидеть. Странно это, у тебя в жизни всё хорошо, откуда столько злобы?

— Откуда? Интересуешься? — Яна поставила бокал с остатками вина, — действительно, — в её голосе звучала неподдельная горечь, — откуда таким, как ты знать про настоящую зависть и злость? — Красотка, даже с твоими идиотскими хвостиками и юбкой младшей сестры. Талант к литературе, врождённое чутьё на язык, происхождение, манеры. А тут, — на глазах подруги выступили злые слёзы — ЗАУРЯД! Понимаешь, я по всем статьям — зауряд.

— И что тут плохого? — чуть скривила губы Рина, — я, к твоему сведению, не выбирала, кем и какой родиться. И способности не через интернет-магазин заказывала. Тебе с моей колокольни грех жаловаться: семья — не из бедных, внешность на уровне, работу по своему вкусу нашла. Чего ещё желать?

Яна набрала в грудь воздуха, чтобы дать достойную отповедь, но сделать ей этого не позволил телефонный звонок. Именно самый банальный звонок, а не мелодия рингтона.

— Извините, — она поднялась с места, — это бабуля. Я отойду.

— Защитилась на отлично, — сообщила она, полагая, что бабушка беспокоится о том, как прошла защита диплома. Но в трубке раздался мужской голос:

— Арина Вячеславовна?

— Да, — осеклась девушка. Сердце забилось в недобром предчувствии: чужой голос по бабушкиному телефону ничего хорошего не сулил.

— Ариночка, — снова к ней обратились в трубке, — это Виктор Николаевич, лечащий врач твоей бабушки. Прасковье Григорьевне стало плохо, она у меня в терапии. Будет разумным с твоей стороны как можно быстрее приехать в Междуреченск.

Рина заставила себя сделать глубокий вдох и спросила, изо всех сил сдерживая дрожь в голосе,

— Дядя Витя, что с бабулей? Как она попала в больницу.

— Прасковье Григорьевне стало плохо при выходе из супермаркета, она упала, а добрые люди вызвали скорую, — врач помолчал, — ковид дал осложнение на сердце. Я ей говорил, что надо серьёзно обследоваться, но ведь твою бабушку разве переубедишь!

— И как она? — с замиранием сердца заставила себя произнести Рина.

— Плохо. Стенокардия и острая сердечная недостаточность. Прогноз, боюсь, плохой. Поторопись, Аришка, и держись, духом не падай.

Врач сказал кому-то: "Сейчас", — и повесил трубку.

— Голову даю под отруб, что ей звонит какой-нибудь очередной воздыхатель, правдами и неправдами раздобывший номерок телефона, — со смешком прокомментировала уход из-за стола Яна, — а про бабулю — примитивная отмазка. Она ж всегда скрытничает, пять лет учились и можно сказать дружили, а я о ней и не знаю почти ничего.

— На воздыхателя не похоже, — Лена обеспокоило побледневшее лицо подруги, застывшее, словно маска, — Рина, что случилось?

— Девочки, — голос Арины звучал глухо и показался подругам простуженным, — моей бабушке плохо. Она в больнице. Я немедленно еду домой.