Ведьма, пришедшая с холода (сборник) - Коллектив авторов - Страница 45

— Прекрати. У меня голова от тебя разболелась.

— Его видели во всех горячих точках Африки, во всех барах Европы и, конечно же, на Гавайях — так что, может, он и ваш.

— Как он может быть нашим?

— Все знают, как вы относитесь к Гавайям. Туда едут все генералы КГБ в отставке.

— Это клише.

— Это правда. Почти наверняка Хаакенсен — свободный игрок, работает на тех, кто ему платит. На твоем месте я бы о нем не беспокоился. В любом случае он не наш, так что поступай с ним, как хочешь.

Таня кивнула.

— И что ты надеешься получить за эту информацию?

— Недорого возьму. Окажешь мне услугу, как придется.

— По-твоему, я дура? Никаких услуг. Плачу сразу. — Таня вынула из сумочки сложенный клочок бумаги. Когда Гейб потянулся за ним, она отдернула руку.

— Русские действительно не улыбаются без причины. Но у нас отменное чувство юмора. Расскажу тебе шутку: Мужчина входит в столовую и садится за столик. Он только что потерял работу, жену и все свои сбережения. Он на грани самоубийства. Повар спрашивает его, что он закажет, а тот отвечает: яичницу из двух яиц и мир подобрее. Несколько минут спустя повар приносит ему яичницу. Мужчина смотрит на него и говорит: «А как же мир подобрее?» Повар наклоняется и шепчет: «Не советую это есть».

Таня передала Гейбу бумажку.

— Хотелось бы мне дать тебе что-то получше, но… что ж. Я дам тебе две подсказки. Первая — адрес той, что тебе поможет. Она не связана ни со Льдом, ни с Пламенем, и у нее проблемы с выпивкой, так что ей вечно нужны деньги. — Она постучала по бумажке. — А вторая подсказка — скорее совет. По-человечески прошу тебя последовать ему.

— И?

— Не советую это есть.

***

Танина квартира в осыпающейся хрущевке в Новом городе была похожа на любую другую квартиру, в которых она жила: советское жилье одинаково от Ленинграда до Камчатки. Дверь выходила в коридор, возле двери — вешалка для пальто, а под ней — резиновый поддон для обуви. Один конец коридора упирался в спальню, туалет и ванную, другой заканчивался кухней.

Проводка была ужасной. Из-за этого Таня обычно выключала свет, прежде чем включить чайник в розетку, если хотела заварить чай. В противном случае могло закоротить. Сегодня, когда вода наконец вскипела, она вынула электрическую вилку, включила свет и выложила черный хлеб и холодную жареную рыбу на тарелку — поздний ужин. Сидя за кухонным столом, открыла папку Причарда и принялась читать.

Хаакенсен вел увлекательную жизнь, этого у него не отнять. Даже чересчур, на Танин вкус, чтобы она могла воспринимать его всерьез. Наверное, поэтому он еще жив: отважная, но мелкая рыбешка в опасном океане. Слишком мелкая, чтобы вызывать серьезный интерес акул и косаток, которые в нем обитали.

Пока Таня читала отчет, из папки выскользнуло зернистое факс-изображение Хаакенсена в баре «Ателье» в Хельсинки. Были и другие его снимки в шпионских барах Каира, Лондона, Йоханнесбурга… Таня изучила их — и ее осенило. Она почувствовала, как уголки ее рта ползут вверх.

Таня достала свою печатную машинку — элегантную маленькую «Колибри» от GROMA[44] с зеленым корпусом — и принялась за работу.

***

Наутро на стене вновь лежали три камня. Таня подобрала газету. Сегодняшнее послание было таким: «Введи меня в курс дела? Давай позавтракаем бейглами. В восемь. Н.».

Не слишком-то хитрая шифровка. Таня встретилась с Надей на Старом еврейском кладбище. Это было тесное, холодное и мрачное место, плотно утыканное могильными плитами. Мертвых здесь хоронили в три слоя. Каждый раз, посещая некрополь, Таня чувствовала, будто прошлое тяжелым пальцем придавливает ее к земле. Но только здесь они могли общаться, не опасаясь, что их подслушают. Здесь можно даже кричать, а сегодня ей вполне могло взбрести это в голову.

Надя ждала ее в самом центре кладбища.

Не тратя времени на приветствие, Таня прислонила портфель к камню и выпалила:

— Расскажи, что именно Лед делает с Носителями.

Надя взглянула удивленно, затем тоскливо.

— Ты все знаешь о программе перемещений. Мы…

— Не смей мне врать. Я знаю, что вы с ними делаете! Андула Злата доверилась мне, а я ее предала. Как я верила тебе. И ты меня предала.

— Понятия не имею, о чем ты. — Надя сложила руки на груди. — И думаю, ты тоже.

— Не разыгрывай из себя дурочку. Я залезла на баржу. — Таня заметила, как Надино лицо ожесточилось, затем стало пустым. Сдерживая эмоции, насколько это возможно, Таня сказала: — Я видела все: тела, замерзшие в стазисе, заклинания, удерживающие их в нем, расползающиеся от ветхости одеяла… Слой пыли толщиной в несколько сантиметров! Я видела там девушку… — Она захлебнулась от гнева, но все же продолжила: — Девушку, которую уговорила перейти на нашу сторону.

Надя расслабилась.

— Так это была всего лишь ты? — проговорила она довольно. — Я три дня потратила на перемещение баржи, пыталась отследить, кто к нам проник. Ты неплохо замела следы.

Таня была в бешенстве.

— Я поклялась этой малышке мавзолеем Ленина, что мы ей поможем. Я думала, что так и будет.

Переведя взгляд в сторону, Надя сказала:

— Ты становишься скучной. Живи настоящим. Прими все это. И прекрати эти сопли.

— С кем это ты так разговариваешь? Я твоя начальница.

— А на кого ты орешь? В Консорциуме Льда я… — Но Надя взяла себя в руки и запнулась: — Я тебе ровня. Мы на одной стороне, в конце концов. Мы не должны ссориться.

Теперь до Тани дошло. Командная вертикаль в Консорциуме Льда была как минимум туманной. Она получала указания в форме шепотов и намеков. Приказы поступали неподписанными. Обязанности нужно было просто понять. Она не должна была знать, кто ее непосредственный начальник. А лучший способ спрятать начальника на виду у всех — это дать ему работу подчиненного!

— Ну солгала ты этой девчонке, — выдала Надя. — Ну проведет она остаток своих дней во сне. И что? Разве это не лучше того, что задумали для нее служители Пламени? Скажи мне правду, ну же. Будь на ее месте ты — что бы ты выбрала?

— Я… Я… — Таня обнаружила, что задыхается.

Неожиданно Надя засмеялась.

— Ох ты! Видела бы ты свое лицо! — Она легонько ударила Таню по руке. — Выше нос. Прошлое уже не важно, а будущее еще не наступило. Да, порой все может выглядеть мрачно. Но мы живы, и это хорошо.

Тане бросали спасательный круг, и они обе это понимали. Она могла ухватиться за Надины слова и позволить вытянуть себя на сушу, снова обрести статус в Консорциуме и быть славным воином Льда. Или она могла сорваться с цепи и… Что дальше? Переметнуться к Пламени? Вряд ли. Попробовать стать независимой, как Джордан Римз? Даже будь у нее ресурсы Джордан — а их у нее не было, — дома оставалась семья, которой придется заплатить за ее предательство. Оставить магию? Существуют вещи, увидев которые уже нельзя стать прежней.

Все, что она могла, — оставить все как есть и притвориться, что ей это нравится.

— У меня для тебя подарок, — наконец проговорила Таня. Открыла портфель. Передала Наде книгу, которую ей подарил Гейб. Она взяла ее на случай, если они помирятся. Чего не случилось, разумеется. Но она в любом случае не хотела оставлять себе книгу. От нее воняло ЦРУ.

Внезапно на Надином лице расцвела радость.

— Круто! Обожаю этих парней. Питер Макс, Энди Уорхол — они все классные! Такие открытые! Такие беззаботные!

Одно из сильных Надиных качеств: она могла отключать неприятные чувства. Удовольствие от книги, безусловно, было настоящим. Но никто, знающий ее так же хорошо, как Таня, не поверил бы, будто они вновь в добрых отношениях.

***

Она обнаружила Норвежца в почти обжитом им полукабинете в баре Джордан. Заметив, что к нему приближается Таня, он переместил пепельницу поближе к себе, чтобы на нее не шел сигаретный дым. Танино мнение о нем улучшилось.

— Вы Магнус Хаакенсен, — сказала Таня.

— Каюсь, виноват. А вы явно интересный человек. Мисс?..