Белая как снег - Бьорк Самюэль - Страница 61

Диспетчер на секунду исчез.

– Подтверждаю машины Фокстрот двадцать и двадцать три, отменяю задание на Рюен, они уже в пути на Скюруннвейен, 25.

– Сколько им?

Снова пропал на мгновение.

– Расчетное время четыре минуты.

– Хорошо, попросите поторопиться. И держать наготове оружие.

– Тринадцать, можете подтвердить последний приказ?

Чертовы правила. Оружие разрешено, но заперто в бардачке, открыть который можно только по приказу. Им бы в центр Лос-Анжелеса.

– Да, черт бы вас побрал! Подготовьте оружие! Жизнь моего следователя в опасности, ты что, не понял?

– Приказ получен. Фокстрот двадцать и двадцать три, применение оружия одобрено. Расчетное время прибытия три минуты тридцать секунд.

– Скажи им поторопиться, мать их за ногу!

Мунк отбросил микрофон и на полной скорости выехал на круг. Резкое торможение. Белая «БМВ» почти въехала в красную «Вольво».

– Да убирайтесь с дороги, кретины!

Спокойно, Холгер.

Давай не будем никого убивать.

Он бросил взгляд в зеркало заднего вида и отчеливо увидел их.

Машины с логотипами.

NRK.

TV2.

VG.

Dagbladet.

Да хрен с ними.

Сейчас важнее всего она.

Конечно.

Миа, Миа, Миа.

Да что ты такое творишь?

Это, конечно, его вина. Взять на работу студентку.

– Да уберись ты с дороги наконец, чтоб тебя!..

Грузовик с логотипом «ИКЕИ» остановился на красный свет на перекрестке по дороге к центру Манглерюда. Мунк включил заднюю, отъехал назад и, выкрутив руль в сторону, выехал на встречную полосу, еще одна машина резко затормозила перед ним, за лобовым стеклом промелькнуло испуганное женское лицо, Мунк слышал и видел их, машины двадцать и двадцать три, вой сирен. Мунк выехал на Плугвейен, они догнали его. Все смешалось – сирены полицейских, журналисты, глазеющие зеваки на тротуарах.

Миа, ну какого хрена.

Надо сбавить скорость.

Тут жилой район.

С обеих сторон знак.

Осторожно, дети.

Костяшки пальцев на руле побелели, Мунк с трудом овладел собой, чтобы не выжать педаль газа.

Давай.

Ну давай.

Ну давай же.

Наконец свободная дорога.

О нет, черт побери.

Целый детский сад.

Идущие строем дети в желтых жилетах в сопровождении нескольких взрослых уже почти на пешеходном переходе.

Нет, нет.

Он не может ждать их.

Он опустил стекло и крикнул изо всех сил, размахивая рукой.

– Стойте там! Не двигайтесь!

Воспитатели содрогнулись сильнее детей.

– Стойте на месте! Не переходите дорогу!

Ладно.

Он отлично знал этот район.

Доехать до автобусной остановки.

Потом направо.

И останется всего пара сотен метров.

Наконец-то.

Резко затормозив, он наискось встал посреди улицы, открыл бардачок и вытащил пистолет.

О’кей.

Протокол?

Ждать.

Сначала оценить ситуацию.

Да хрен с ним.

Она в опасности.

Но с какой стороны дома?

Спереди?

Или сзади?

Полицейские машины с горящими синими мигалками занесло при торможении за Мунком. Из них выскочили четверо служащих с одинаково недоуменными лицами, тут подъехала вереница разноцветных машин, и из дверей высыпали журналисты с фотографами. Мунк наклонился за машиной и подозвал полицейских к себе.

– Правая половина дома. В подвале заперт мой следователь. С ней подозреваемый. Вы прикрываете сзади, идите через дверь на веранду. Вы двое спереди, вышибите дверь и…

Дальше он договорить не успел.

Сначала один полицейский.

Потом второй.

У них округлились глаза, и кто-то толкнул Мунка в плечо, показав на веранду ветхого дома.

Следующие три секунды Мунк стоял с открытым ртом.

Дверь распахнулась, из нее выскочил бритоголовый мужчина лет тридцати пяти, в белой майке, с татуировкой на плече, прижимая руку к окровавленному лицу. Он так быстро бежал, словно на пятки ему наступал сам дьявол. Перепрыгивая через ограду, он не удержал равновесие при приземлении и упал. Испуганно оглянувшись, поднялся на ноги.

И тут появилась она.

Миа.

Как пантера, выпрыгнув из двери, она лихо перемахнула через забор. Лысый только успел подняться на ноги, как она подлетела к нему и нанесла удар в спину. Мужчина согнулся и упал на траву, как тряпка, а ловкая девочка быстро села на него сверху.

Мунк среагировал инстинктивно, побежал изо всех сил, перекинул свое грузное тело через забор и прижал пистолет к бритой голове преступника.

Остальные полицейские, раскрыв рты, стояли на месте.

– Несите наручники уже, идиоты!

Миа тяжело дышала. Изо рта текла кровь, рука безжизненно повисла.

– Ты жива?

Она кивнула.

– Франк Хельмер. Вы арестованы по подозрению в убийстве Рубена Лундгрена и Томми Сивертсена.

В офисе было тихо, но облегчение уже висело в воздухе, как и заинтригованность. Людвиг Грёнли посмотрел на часы на стене и на свой телефон. Уже четыре часа следователь ничем не был занят, наверное, пора перезвонить ей. Хоть он и сомневался, что это поможет. Женщина из архива, с которой он говорил, оказалась угрюмой и не горела желанием помогать. Она напомнила ему библиотекаршу в Нурстранне, когда он был маленьким, ругавшую детей, если они забывали читательские билеты. Она была непримирима, и доходило то того, что дети готовы были украсть книги, а потом незаметно вернуть. Он так и представил себе ее лицо, когда услышал в трубке недовольный голос сотрудницы архива. Да, заполните анкету AR-18 с приложениями ARF-1 и 2 и ждите ответа, обычно это занимает около трех недель. Трех недель? Грёнли пришлось придать голосу строгость, он не так часто этим пользовался, и спросил ее, смотрела ли она новости. Дело национальной важности, и ответ нужен не позже чем через два часа, которые прошли уже два часа назад.

Кто-то аккуратно постучал в дверь, и в комнату заглянула Катья.

– Ты занят?

– Да нет.

Он пригласил ее сесть на кресло Аньи, та уже ушла домой. Людвигу нравилась Катья. Непонятно, почему она всегда одевалась так, словно шла на тренировку, или как солистка группы Spice Girls. Но с другой стороны, что он вообще знает об одежде? Он уже тридцать лет носит одно и то же и не планирует что-то менять. Только закрытие его любимого магазина сподвигло Людвига пойти в другое место и купить себе несколько рубашек и носков, чтобы поддержать старейшее швейное производство, потому что все работающие с давних времен магазины около его дома были под угрозой банкротства из-за новых сетей масс-маркета, захвативших норвежский рынок.

– Слышал, да? – спросила Катья, достав из кармана антистрессовый мячик и перекатывая его в руке.

Гренли кивнул.

– Такое сложно не услышать.

– Господи, я еще ни разу не видела Мунка в такой ярости.

Людвиг был в комнате отдыха и чуть не пролил кофе, услышав гневную тираду, с громом и молниями раздававшуюся из кабинета Мунка. Через несколько минут оттуда вышел пришибленный Уксен, красный как рак. Подойдя к своему столу – его вещи уже были сложены в коробку, – он забрал их и ушел.

– Ты, наверное, страшно расстроилась, – улыбнулся Людвиг.

– О да, буду очень по нему скучать. Приятный парень. Толковый. Галантный. Знаешь, Людвиг, если бы он спровоцировал меня еще раз, я бы…

Подняв руку, она с силой сжала красный мячик-антистресс.

– Что было в подвале Франка Хельмера?

Катья покачала головой.

– Странные дела. Как в короткометражном фильме ужасов. На потолке дохлые кошки. Кровавые пятна на полу. Пришлось использовать инструменты со специальными лезвиями, чтобы открыть намертво запертую дверь. Ты говорил, что он был свидетелем по делу о продаже наркотиков, да? Со стороны обвинения?

Людвиг кивнул.

– Значит, это они.

– Кто они?

– Все они были там. Ящики таблеток, всех размеров и видов. В основном анаболики, стероиды, но и лекарства тоже. Например, снотворное…