Белая как снег - Бьорк Самюэль - Страница 43

На мгновенье Кевину стало грустно, но через секунду уже нет, ведь у него родился план.

Маленькое личико озарила улыбка, когда он подумал о сделанном открытии.

Место только для него.

Свой собственный домик.

Он может стать его, правда?

Он не понимал, почему раньше не видел этот домик. Ну, хотя он действительно был запрятан, под холмом его не заметить, наверное, поэтому. Когда Кевин увидел его впервые, сердце чуть не выпрыгнуло из груди – полуразвалившаяся маленькая хижина между деревьев. Солнечный свет упал с неба, словно кто-то осветил ему путь. Смотри, Кевин. Укромное место. Только ты знаешь о нем.

Всего спустя полчаса он был там. Кевин улыбнулся, даже рассмеялся – какой же идеальный этот домик, затерянный в лесу. Известный лишь ему одному. Принадлежащий только ему. Кевин осторожно открыл дверь, достал спрятанные им спички, зажег свечу и повесил куртку на крючок у обшарпанной кухонной столешницы. Он уже много раз ходил сюда. Тайком брал из дома вещи и приносил их в рюкзаке. Тут даже стало как-то по-домашнему. В углу лежал спальный мешок, который Кевин нашел в соседском гараже. Уютно, хоть электричества не было, но в домике была печка, и мальчик принес с собой несколько поленьев в рюкзаке и топор – чтобы рубить на дрова старые мертвые сосны. Кастрюлю, тарелку. Несколько столовых приборов. Стол и стул тут уже были. Немножко подгнили, но он их починит. Как только придет лето и солнце будет греть сильнее, он вытащит все сушиться на улицу. Он подошел к шкафу без дверцы и взял одну из банок консервов, которые принес сюда раньше. Персики. И фасоль в томате. Найдя огрызок карандаша и клочок бумаги, Кевин стал записывать все, что ему нужно принести сюда: сковородку, большой кувшин, чтобы таскать воду с ручья. Мыло. Полотенце. Убрав карандаш на место, Кевин встал перед маленьким зеркалом, висевшим на стене. В старом, потрескавшемся, в коричневых пятнах зеркале было едва видно лицо.

Новая жизнь.

Собственный дом.

Может, и Кевин тоже станет другим?

Изменит внешность?

Пострижется?

Может, даже покрасит волосы?

Мальчика дразнили в школе за его волосы, но маме они так нравились, что он не смел с ними ничего делать – приятно было получать от нее похвалу хоть за что-то.

У него длинные светлые волосы.

Веснушки на носу.

Как у девчонки.

Надо стать смелее.

Кевин Мюклебюст широко улыбнулся своему отражению в зеркале, достал яблоко из рюкзака, спустился по лестнице на улицу.

И подставил лицо слабому весеннему солнцу.

Только такси остановилось на красный свет около кондитерской «Паскаль» на Хенрик Ибсенсгате, как небо вдруг разверзлось, и нешуточный ливень обрушился на лобовое стекло и капот, с такой мощью, что Фредрик Риис и водитель вздрогнули.

– Пакао! – вырвалось у парня за рулем.

– Согласен, – подтвердил Фредрик, мельком бросив взгляд в окно на черные тучи, внезапно налетевшие на столицу. – Не знаю, что это значит, но прозвучало к месту.

Водитель улыбнулся в зеркале заднего вида.

– Извините.

– Да что вы, все нормально. Пакао?

– Черт возьми, – пояснил шофер. – По-хорватски.

– Вот как. Да, точное слово.

Риис снова бросил взгляд на небо – накатила новая волна. Загорелся зеленый, но машины не двинулись с места. За пару секунд на землю вылился целый водопад, и улицы мгновенно превратились в реки.

Он понадеялся, что Силье не попала под ливень, или хотя бы нашла укрытие, но увы, кажется, нет. Учительница, вся дрожа, стояла под маленьким козырьком у входа в дом Фредрика, пока он бежал от такси к подъезду, прикрывая голову рукой, а другой искал ключи в кармане…

– Боже мой.

– Да уж, жесть.

Они мигом взбежали по лестнице, когда вдруг за небольшим окошком ударила молния, а после послышался гром.

– Откуда вообще взялась гроза? – засмеялась Силье Симонсен – с нее просто лило.

Фредрик наконец отпер дверь в квартиру.

– Чересчур для моего макияжа, – хохотнула она перед зеркалом в коридоре, снимая насквозь промокшие сапоги.

– Судный день? – предположил Фредрик, покачав головой.

Силье посмотрела на него глазами, с которых струйками стекал макияж.

– Возможно. В таком случае вы не худший компаньон для конца света.

Фредрик хохотнул и кивнул в сторону ее сумки.

– Папка в сумке? Пережила дождь?

– Надеюсь, – улыбнулась Силье и поспешила в кухню, оставляя мокрые следы на роскошном дубовом паркете. Она положила сумку на стол, стряхнула воду с волос и посмотрела на свою одежду.

– Понимаю, что прозвучит как в слащавых фильмах, но мне и правда не очень приятно ходить мокрой, как думаете, могу я одолжить у вас какую-нибудь одежду?

Через полчаса сильный ливень закончился. Черные тучи исчезли так же быстро, как и появились, уплыв на юг, чтобы докучать туристам на датском корабле. Выглянуло бледное солнце, осветив кухонный стол. Все выглядело как в романтической комедии – Силье сидела в огромной голубой рубашке Фредрика, согреваясь чашкой чая, на заднем фоне потрескивал камин – они оба продрогли.

– Сорри, – вернув серьезность лицу, наконец сказала Силье с той самой тревогой в голосе, которую Фредрик услышал по телефону.

– За что?

– Да просто за то, что докучаю вам тут. Я совершила проступок и поддалась гневу, да?

Она кивнула на стихающее ненастье за окном, уходившее в Осло-фьорд.

– Вы так думаете? Что на небе кто-то есть? И наказывает вас? Кто же это? Метеоролог?

Она ухмыльнулась.

– Почему бы и нет?

– Блондинка на зеленом экране, размахивающая руками и предупреждающая о понижении и повышении атмосферного давления и иногда наказывающая человечество?

Она рассмеялась.

Фредрику нравился ее смех. Да и вообще она. Странная ситуация. Он вдруг ощутил, что больше всего ему сейчас хочется, чтобы весь мир подождал. Насладиться моментом.

– Вы говорили про Сири?

– А?

– Это ваша дочка?

Она потупила взгляд и покачала головой.

– Теперь мне и за это стало стыдно.

– За что?

– Я солгала маме. Сказала, что у меня срочное дело в городе. Это выдумка, но мне просто нужно было сбежать оттуда. Эти похороны меня подкосили.

– Да уж, то еще зрелище.

– Вы там были?

Он кивнул.

– Видели, что случилось?

– Плохая охрана. Видимо, наша оплошность.

– Он там есть.

Силье посмотрела на Фредрика и кивнула на лежавшую на столе папку.

– Кто?

– Дядя Рубена. Локи.

– Серьезно?

Он кивнула, сделав глоток чая.

– Так вы его проверяли?

– Нет. Это Нина сказала. Это уже слишком, да? Нас обеих наверняка теперь уволят.

Поставив чашку на стол, она осторожно огляделась вокруг.

– У вас случайно не найдется вина?

– Конечно.

Он встал и подошел к полке.

– Как насчет «Пино Нуар»?

– Подойдет. Уф-ф, извините, меня потрясывает, я обычно не пью в такое время суток.

– Уже больше пяти, не так ли?

Улыбнувшись, он нашел в ящике штопор. Взял два бокала с полки и налил в них вина.

– У вас есть ее фотография?

– Чья?

– Вашей дочки? Сири.

Красивое лицо Силье просияло.

– Есть, есть, сейчас.

Она достала кошелек из сумки и показала Фредрику фото.

– Ой, какая прелесть. Сколько ей?

– Пять. Осенью пойдет в школу. Только что записались.

– Как здорово.

– О, я даже не знаю. Мне кажется, она еще маленькая. Бедная моя малышка.

Она прижала к груди фотографию и убрала ее обратно в кошелек.

– А… папа?

Вопрос прозвучал неуместно, Фредрик пожалел, что задал его, но по взгляду Силье понял, что не задел ее.

– Его никогда не было на горизонте.

– Понятно.

– Так что да – я мать-одиночка и довольна этим. Ну а вы?

Она развела руки в стороны, показывая на пустую квартиру.

– Холостяк, как видите. Живу один с…

Патриком Шёбергом.

Он совсем забыл про птицу. Бедняга, наверное, до смерти испугался шума грозы. Извинившись, Фредрик вышел из комнаты и принес клетку из спальни, снял накидку и выпустил птицу.