Наша вина - Ron Mercedes - Страница 39

Я плакала о той Ноа, о той Ноа, которая была с ним: о той Ноа, полной жизни, о той Ноа, которая, несмотря на своих внутренних демонов, стала любить всем своим сердцем; я знала, что люблю его больше, чем кого-либо, и это тоже было чем-то, о чем можно было горевать. Когда вы встречаете человека, с которым хотите провести остаток своей жизни, пути назад уже нет. Многие люди так и не познают этого чувства, они думают, что нашли его, но ошибаются. Я знала, я знаю, что Ник был любовью всей моей жизни, человеком, которого я хотела как отца своих детей, человеком, которого я хотела иметь рядом со мной в хорошие и плохие времена, в здоровье и в болезни, пока смерть не разлучит нас.

Ник был им, он был моей половинкой, и пришло время научиться жить без него.

23. НИК

Как бы сильно я ни любил свою сестру, в то утро я ожидал увидеть совсем не то, что увидел, едва открыв глаза. Я сел, пытаясь сосредоточиться, пытаясь определить, почему левая сторона моей кровати пуста, как я не заметил, что Ноа проснулась и вышла из моей комнаты. Ответ на этот вопрос заключался в том, что впервые за год мне удалось крепко уснуть.

—Где Ноа? — беспрестанно спрашивала моя сестра, когда подпрыгивала на матрасе.

Этот вопрос застал меня врасплох. В смысле, где я был?

—Разве она не в своей комнате? — сказал я, наконец вставая и проводя рукой по лицу, пытаясь освободиться. Я пошел в ванную, чтобы налить себе воды и, таким образом, сосредоточиться на новом дне, дне, когда мне придется дать много объяснений и когда мне придется многое обдумать.

Вчерашнее не было простым сексом, нет, совсем нет, это было гораздо больше. Я позволил себе увлечься прошлыми чувствами… и впервые за долгое время я почувствовал себя хорошо.

—Ее нет, Ник, —повторила Мэдди.

Нахмурившись, я подошел к ее комнате, открыл дверь и действительно, там никого не было. Я осмотрелся в поисках ее вещей. . ее книги и небольшой чемодан исчезли.

—Черт возьми! — я выругался сквозь зубы.

—Ты сказал нецензурное слово!

Я опустил глаза и понял, что сейчас не лучшее время для того, чтобы заботиться о Мэдисон.

—Карлик, спустись на кухню, Претт приготовит тебе завтрак, пошли! — я подбодрил ее, когда она начала спорить.

—Ноа ушла? —спросила она меня с явным отвращением.

Да, ну, вас уже было двое.

— Я не знаю, а теперь спускайся, я не собираюсь тебе это повторять, — сказал я, и по тому, как она сверкнула на меня своими красивыми голубыми глазами, я понял, что через некоторое время это будет иметь последствия.

Ничего больше не сказав, она повернулась и выбежала на лестницу.

Я забрался в свою комнату и искал мобильный телефон, пока не наткнулся на него.

Даже не задумываясь, я набрал ее номер и не один, а уже два раза.

«Черт возьми, Ноа тебе нужно было вот так уйти?»

Кроме того, я был очень зол. Я подумал о том, чтобы сесть в машину и поехать за ней. Почему он ушла? Я плохо с ней обращался? Нет, конечно, нет, черт возьми, я относился к ней, как всегда, мы вели себя так же, как когда были вместе.

Да, хорошо, она хотела большего, она просила большего от меня. .

«Скажи мне, что ты хочешь меня. .» Я не мог ей этого сказать. Было слишком больно.

Я спустилась на кухню в собачьем настроении, там были мой отец с сестрой, они о чем-то оживленно разговаривали, ну а той, кто говорил без остановки, была Мэдди, и Рафаэлла наблюдала за ними с улыбкой на губах. Увидев, что я вхожу, они оба уставились на меня, и, я пожав плечами, поздоровался, прежде чем направиться к входной двери с чашкой кофе в руках.

Когда я увидел стоящую машину Ноа, облегчение от осознания того, что она на самом деле не уехала, затопило меня целиком. Но если машина была там, то где была Ноа, где были его вещи. . Мне не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что "Ауди" Ноа больше не припаркована в гараже.

Она ушла.

В тот момент я понял, что отказ сказать ей то, что ей нужно было услышать, было более чем достаточно для того, чтобы оттолкнуть ее от меня. Эффективнее, чем вся моя ложь. Она добилась того, чего хотела: перевернула страницу.

Но тогда… почему я чувствовал пустоту внутри себя, пустоту, которая исчезла, как только я ее увидел?

Моему плохому настроению не помогло то, что отец вызвал меня в свой кабинет, чтобы поговорить со мной. После ссоры, которая у нас была в День Благодарения, мы больше не разговаривали, но что-то подсказывало мне, что на этот раз я не хочу говорить о работе.

—Твоя мама позвонила мне вчера и сказала, что встретилась с тобой и сказала, что она больна, — сказал он, когда я вошел в его кабинет.

Я издал ироничный смешок, когда подошел к бару и налил себе выпить.

Было десять утра, но мне было все равно.

—Я вижу, вы теперь очень дружны, вы все друг другу рассказываете. Как Рафаэлла относится к этому, папа? Или ты тоже это от нее скрыл?

Мой отец не поддался на мою провокацию, он просто ждал, скрестив руки на животе, сидя в своем большом кожаном кресле, пока я выпью свой бокал и налью себе еще один. Когда я, наконец, почувствовал себя достаточно бодрым, чтобы повернуться к нему, я заставил себя наполниться гневом, гневом и новой глубокой печалью, которой я никогда раньше не испытывал.

— Когда ты собиралась мне это сказать?! —крикнул я ему.

—Твоя мать просила меня не делать этого, — ответил он мне с притворным

спокойствием.

Я засмеялся с сарказмом.

—Ты знаешь, папа? Забавно видеть, как в зависимости от того, вредит это вам

или нет, вы решаете что-то рассказать или скрыть. У тебя не было проблем скрывать от меня, что ты изменял моей матери практически на протяжении всего твоего брака, у тебя также не было проблем скрывать от меня, что она ушла именно по этой причине . . Ты позволил мне поверить, что она ушла просто так, без каких-либо объяснений!

Мой отец встал с кресла и повернулся к окну.

—Твоя мать и не думала возвращаться, Николас, я ее знаю, и когда она решила

оставить тебя здесь, она сделала это, прекрасно осознавая, что делает. Я ничего тебе

не сказал, потому что не хотел, чтобы у тебя была надежда увидеть ее снова, я не хотел, чтобы ты гнался за ложью.

—Вся моя жизнь была гребаной ложью! —мне нужно было успокоиться, мне нужно было контролировать дрожь, которая, казалось, хотела овладеть моим телом и моими руками. Я с силой сжал кулаки—. Что будет с Мэдисон?

Мой отец, увидев, что я контролирую тон своего голоса, снова повернулся ко мне.

—Она должна остаться здесь, так будет лучше для нее, — ответил , он и я начал

отрицательно качать головой… Лучше? Лучше для кого? —Николас, твоя сестра должна находиться в безопасном и родном месте, я не хочу, чтобы ее окружали врачи и больницы, и чтобы ей приходилось наблюдать, как твоей матери делают химиотерапию, она очень маленькая.

—Ей нужна ее мать.

Мой отец пристально смотрел на меня, его глаза, так похожие на мои, были прикованы к моим зрачкам. Я давно не смотрел на себя так, может быть, много лет, и я начал чувствовать комок в горле, который становился все больше и больше.

Мой отец подошел и осторожно положил руку мне на плечо.

—Это не то же самое, что случилось с тобой, Ник, - сказал он. Услышав это, я смог только сильно сжать челюсти—. Я не позволю этому случиться на этот раз, я обещаю тебе; Мэдди увидит свою мать, будет поддерживать с ней связь, я больше не повторю той же ошибки.

Я покачал головой, слова застряли у меня в горле; внезапно я почувствовал себя так, как будто мне было двенадцать лет, и мой отец объяснил мне, что моя мать больше не вернется.

—Я никогда не просил у тебя прощения за это.… я прошу тебя об этом сейчас… Я ошибался, Николас, я думал, что делаю для тебя все, что в моих силах, я верил, что меня будет достаточно, я верил, что твоя мать только навредит тебе еще больше, но я должен был бороться с этим, я должен был бороться, чтобы остаться в твоей жизни, в любом случае, даже если ты жил ложью. Это то, что делают родители, сынок, они говорят и делают все, чтобы вы чувствовали себя защищенными и любимыми, а я этого не знал.