Спорим, она будет моей (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 21

— Да, бл***! — бью кулаком в стену недалеко от ее лица. — Я же сказал, дальше этого разговора информация не пойдет!

Дверь туалета открывается. Я отвлекаюсь. Влада быстро ныряет мне под руку и сбегает, зацепив вошедшего парня плечом.

— Не мог потерпеть?! — зло толкаю его ладонями в плечи и тоже сваливаю.

— Ты че, э?! — летит мне в спину.

Развернуться и дать ему в морду, что ли? Хоть раздражение сбросить немного.

А! К черту!

Возвращаюсь в кабинет. Урок уже идет. Влада сидит на своем месте, нервно переплетает косу. Яна нет. Пишу брату сообщение с простым вопросом. Где вот его носит? Не отвечает. Злится на меня. Зато я, похоже, теперь знаю о нашей девочке немного больше братишки. Значит дело в страхе. Это многое объясняет. Узнать бы его причину.

Обидели ее, что ли? Как надо было обидеть, чтобы настолько бояться парней? Нет, здесь явно что-то другое. Самый простой способ — дожать Владиславу.

Дергаю парней, сидящих передо мной. Узнаю номер ее мобильного и домашний адрес. Большинство из них учатся вместе давно и уж кто где живет, знают точно.

«Жди меня вечером в гости, девочка с длинной косой. Наш с тобой разговор еще не закончен».

После занятий у раздевалки меня ловит куратор.

— Где твой брат, Никита? С занятий исчез, на звонки не отвечает.

— Сам ищу, Анастасия Сергеевна, — стараюсь максимально очаровательно ей улыбнуться. — Деду не говорите, пожалуйста. Я сам его найду, а по предметам он все подтянет. Ян умный.

— Я уже ему сообщила, Никита. Ученик, за которого мы отвечаем, пропал. Я не могла промолчать.

— Хм… Странно, что он мне еще не позвонил. Ладно, я понял, буду искать, — достаю из кармана мобильник и при ней набираю брата. — Сбрасывает. Хороший знак. Значит с ним ничего не случилось. Да он и не один, кстати. С ним помощник. Так что не переживайте. Мы разберемся.

— Мне кажется, или у вас с братом конфликт? — никак не хочет меня отпускать.

— Вам кажется, Анастасия Сергеевна. С вашего позволения я пойду искать брата.

Догадываюсь, где он может быть. Не застегиваясь, выбегаю на парковку. Сажусь в машину и прошу водителя отвезти меня на один очень крутой скалодром, где я уже был несколько раз.

Пока едем, сам звоню нашему строгому генералу.

— Домой! — рявкает он на меня вместе «привет».

— Дед, я за Яном…

— Домой, Никита! — перебивает меня. — Яна привезли уже. Ты думаешь, я внука не найду?

— Почему мне не позвонил?

— Да вот мне интересно было, когда ты сам мне скажешь, что твой брат, который не может ходить, пропал из лицея! А если бы с ним что-то случилось?!

— Он же не один пропал, — пытаюсь оправдаться. Тупо вышло. Согласен.

Дед, не дослушав меня, сбрасывает. Сижу и слушаю короткие гудки. Вспоминаю, что надо развернуть водителя в сторону дома. Ян тоже не прав. Всех на уши поставил своим побегом.

Водитель заводит машину во двор. У флигеля охраны нервно курит «тень» моего брата. Угу, значит у генерала особенно подгорает и он всем уже раздал на орехи.

У входа в дом выдыхаю, поправлю куртку, делаю максимально расслабленную морду и вхожу. Никого. Неужели пронесло? Сверху музыка орет. Тяжелое что-то, аж сюда пробивает. Ставлю ногу на ступеньку…

— Ник, — зовет дед.

Делаю вид, что не услышал. Музыка же.

— Никита! — старый генерал повышает голос.

Приходится оглянуться и спуститься обратно.

— Что с твоим братом?

— Не понимаю, о чем ты, — делаю вид, что мне все равно, раскачиваясь с пятки на носок и обратно.

— Прекрати паясничать! Что произошло между вами? — хмурит свои густые брови.

— Ничего, — улыбаюсь, облизывая губы. — До него просто не доходит, что Амелина моя. Пришлось доходчиво объяснять.

— Опять девки… — вздыхает дед.

— Она не девка, — раздается у нас за спинами, и тихо жужжа автоматикой инвалидного кресла, к нам подъезжает Ян.

Я думал, братишка наверху. А он здесь, смотрит на меня с вызовом.

— Ты прав, брат. Только тебе все равно не светит, ты же понимаешь, — цепляю его.

Несет меня не по-детски. Я же пожалею потом. Но это будет потом, а сейчас тормозить уже некуда.

— Я встану отсюда! — рычит мой близнец.

— Вот когда встанешь, тогда и поговорим. А пока извини, Василина моя.

— Это мы еще посмотрим!

— А чего тут смотреть? — демонстративно провожу пальцем по губам. — Она ответила на мой поцелуй. Ты сам видел.

Ян

Сейчас я бы дал ему в морду. Ответила она ему. Может так и есть. Логичный же выбор — здоровый брат. Какая разница? Внешне мы одинаковые.

Накручивая себя, не слушаю их больше, поднимаюсь к себе и погружаюсь в тяжелые рифы гитары и отличные басы, долбящие из колонок. От них все органы пульсируют и подпрыгивают.

Я ошибся? Да нет, не мог. Я видел симпатию в ее глазах! Или выдал желаемое за действительное?

Все мои мысли заняты Амелиной, девочкой-потеряшкой, которую все время хочется защищать. Только на деле все выходит через задницу! Это Ник заставил Соболеву извиниться. Ник поехал к Василине вечером, чтобы поговорить, а я всего лишь позвонил!

Конечно! Зачем я ей? Что дает этот поход в театр? Да ни хрена! Никита все время где-то рядом. Я ощутимо проигрываю, мои возможности слишком ограничены.

На виски давит. Я уже не слышу музыку, только фоновый, раздражающий шум. Меняю ее на другую, разгоняющую пульс для тренировок. Никогда не сдавался и сейчас не собираюсь.

Я отказываюсь верить в то, что Вася ответила на поцелуй Ника. Я видел сегодня, как она смотрела на меня там, на скамейке. Как убирала упавшую челку и смущенно улыбалась. Мне есть за что побороться!

Закрываю глаза, считаю. Пульс шикарен. Поднимаю гантели и, постепенно увеличивая нагрузку, делаю комплекс упражнений. Во мне горят эмоции и злость на брата. Я сливаю это все в каждое упражнение, в каждый рывок. Спину стреляет, выдыхаю и делаю новый подход.

— Ян, остановись! — рявкает дед, а у меня руки дрожат от перегруза, но я продолжаю тягать эти чертовы гантели, чтобы укрепить мышечный корсет спины, как говорит врач.

— Дай сюда! — Дед выбивает их из моих рук. Инвентарь с грохотом падает на пол. — Хочешь еще одну операцию?! И ещё год не вставать с этого чертова кресла?!

— Ты не понимаешь… — тяжело дыша, смотрю перед собой.

— Чего я не понимаю?! Что мои внуки девчонку поделить не могут?! Неужели она стоит того, чтобы опять себя ломать?

— Она стоит больше. Сильно больше, чем я могу сейчас дать. Я должен быстрее встать на ноги, дед! Должен! — сжав зубы, поднимаю на него злой, упрямый взгляд.

— Чего ты тут орешь, братишка? — заглядывает в мою комнату Никита.

Его только не хватает! Решил окончательно меня достать сегодня?!

— Выйди! — требую.

— Ян, да хорош, ты чего бесишься? Я же говорил, что тебе там не светит. — напоминает он только за сегодня во второй раз, — Извини, — разводит руками. — В лицее кроме Василины много симпатичных девочек. А эту оставь мне.

— Все! — осаживает нас дед. — Старый дурак! Послушал психологов и вас, засранцев. Завтра же переведу тебя, — тычет в меня пальцем, — обратно на домашнее.

— Не надо.

— Надо! И не спорь со мной! Пока твердо на ноги не встанешь, будешь учиться дома.

— Это последний год, дед. Там экзамены, поступление…

— Сдашь экзамены. Проблема?

— У меня социальная адаптация после травмы, — говорю словами психолога.

— У тебя гормоны в голову бьют и думать нормально мешают! А ты, — поворачивается к Нику, — помогать ему должен!

— Я помогаю. Избавляю его от сердечных ран. Он у нас и так раненый… — и пока я не швырнул в него гантелей, прячется за дверь, всунув в щель свою наглую морду. — Я это, чего зашел-то, — ухмыляется он. — Дед, мне позарез отъехать надо. Не теряй. Я на такси туда и обратно.

— Стоять! — рявкает старый генерал, но судя по топоту, Ник уже сбежал. — Выпорю! Вашими же стропами выпорю! Обоих! — распахивает дверь моей комнаты, грохая ею об стену.